ть братьями-рыцарями, но они не имеют права занимать других постов в ордене. В случае смерти одного из них его место занимает выборный представитель того же самого ланжиса. После избрания все дают торжественную клятву соблюдать обычаи ордена.
Совершенно новые правила предусматривались для избрания магистра. В течение двух месяцев со дня смерти магистра тот диффинитор, что был назначен его заместителем, должен был созвать Генеральный капитул, приняв во внимание пожелания своих соправителей. В течение четырех дней со дня созыва капитула Конвент и капитулярные бейлифы должны были выбрать 7 братьев, по одному от каждого ланжиса; среди кандидатов могли быть священники и сержанты. Они присоединяются к диффиниторам для участия в выборах. Но если ланжисы не выберут своих делегатов в положенное время, тогда диффиниторы могут самостоятельно назначить магистра. Для победы на выборах достаточно было набрать 9 голосов. Но если окончательного результата не удавалось добиться в течение 8 дней, то выборщики должны были быть посажены под замок в орденском доме или в каком-либо ином закрытом помещении на хлеб и воду, и держать их там следовало до тех пор, пока они не выберут нового магистра. После выборов магистр приносил присягу диффиниторам. Если избирался кандидат, который не был диффинитором, тот диффинитор, который представлял ланжис нового магистра, должен был оставить свой пост, но мог продолжать пользоваться привилегиями. После смерти магистра он возвращался на прежнюю должность.
Диффиниторы должны были принимать решения после тайного обсуждения законодательных, административных и иных вопросов. В случае отсутствия того или иного диффинитора его мог представлять заместитель. У диффиниторов, как и у братьев, не должно было быть ничего своего, только одежда и еда. Все дарения, ими полученные, золото, серебро или какие-либо драгоценности они должны были сдавать в казначейство. Магистру, однако, разрешалось получать в дар строевых коней, хотя никаких иных подарков он принимать не вправе, кроме как с согласия большинства своих собратьев. Все братья ордена были обязаны прилагать все усилия, чтобы воплотить в жизнь эти реформы.
Однако все эти намеченные преобразования так и не были реализованы. Одон де Пен умер, и его преемником был назначен последовательный сторонник реформ. Но они не были оригинальными. В начале XIV в. августинцы ввели должность диффидаторов, в то время как монахи нищенствующих орденов уже давно имели подобную систему управления. Предложения 1295 г. о наилучшей организации провинциальной администрации в наибольшей степени соответствовали тому, что предлагал святой Доминик. Во главе провинции должен стоять приор и четыре диффидатора, выбранные полным составом капитула. Госпитальеры, со своей стороны, намечали создание комитета, который после выборов должен был править самостоятельно. Тем не менее планы реформаторов отражали настойчивое стремление к созданию такой системы управления, которая пресекла бы автократические поползновения магистров.
Однако преемник Одона пошел по пути укрепления своей власти в Европе. Для конвентуальных бейлифов это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Гийом де Вилларе не присутствовал на капитуле, избравшем его. Однако ему незамедлительно была отправлена обстоятельно составленная памятная записка о неэффективном правлении его предшественников. Центральный конвент соглашался ратифицировать его избрание, что было его правом, только при условии, если он будет соблюдать обычаи ордена, как он обещал. В августе 1297 г. Гийом созвал Генеральный капитул в Авиньоне и Марселе. Он поступил предусмотрительно, заручившись прежде согласием Конвента на Кипре. Конвент сделал это крайне неохотно, но послал своих делегатов, надеясь, что в ордене все же начнутся реформы. Капитул, конвентуальные бейлифы, а позднее и сам папа Бонифаций VIII настойчиво просили Гийома приехать на Восток. Но 8 мая 1299 г. конвентуальные бейлифы в Лимасоле были вызваны на новый Генеральный капитул, который должен был собраться 1 августа 1300 г. в Авиньоне.
Гийом попытался объяснить перенос заседаний капитула в Авиньон, отказавшись от его проведения в Лимасоле. Новые болезни, писал он, требуют новых лекарств. Орден притесняли секулярные власти в Европе, братья-рыцари Кастилии взбунтовались против него, и у него было недостаточно средств, чтобы прибыть на Восток с почетом, как и подобает его положению в ордене. К тому же папа конфисковал поместье Бонифация де Каламандрасена, недавно почившего Главного командора заморских территорий. Он обещал отправиться на Восток сразу же, как только капитул завершит свою работу. Конвентуальные бейлифы не захотели подчиняться магистру и отправили к нему своих послов – Гийома де Шо, ансьена, и Жана Лаодикейского, конвентуального приора. В своих инструкциях они напоминали братьям о необходимости добиться поддержки у должностных лиц провинциальных администраций в Европе. Послы должны были тщательно соблюдать все монашеские правила, чтобы Конвент не мог их упрекнуть в этом отношении. К магистру требовалось относиться почтительно, не забывая при этом отстаивать свою точку зрения. Если послам не удастся убедить магистра изменить свое мнение, то они должны будут требовать проведения esgart des frиres от лица конвентуальных бейлифов.
Кроме официального требования судебного разбирательства Гийом де Шо и Жан Лаодикейский должны были передать письмо лично Гийому де Вилларе, в котором содержалась настоятельная просьба перенести рассмотрение вопроса о Конвенте на заседание Генерального капитула на Кипре и подробные инструкции о том, что следовало довести до сведения магистра при встрече. В своем официальном письме конвентуальные бейлифы напоминали Гийому, что ему необходимо постоянно пребывать в Конвенте, а он отсутствовал уже три года. Магистр объяснил это отсутствием денежного содержания, потому что папа конфисковал имение Бонифация де Каламандрасена. Бейлифы приняли его объяснение. Если папа конфисковал собственность скончавшегося Главного командора заморских территорий, на какие шаги тогда он может решиться, если магистр умрет в Европе? Бейлифы напомнили, что Генеральный капитул в Марселе советовал Гийому отправиться на Кипр, и обратили его внимание на то, что его долг как магистра соблюдать законы ордена и проводить Генеральный капитул совместно с Конвентом.
Эти и подобные им подробные наставления были даны посланникам. Объяснив магистру, что проведение Генерального капитула в Авиньоне только затянет время его пребывания на Западе, они решительно не приняли объяснений Гийома. В претензиях секулярной власти не было ничего нового. Кроме того, Генеральный капитул в Марселе уже рассматривал эту проблему два года назад. Бунт в Кастилии мог быть подавлен, если бы магистр применил свою власть или если бы он назначил своего представителя для решения вопроса. Не было никакой необходимости для созыва Генерального капитула. Конвентуальные бейлифы признали, что папа присвоил себе собственность Главного командора заморских территорий, но они считали, что Гийом смог бы найти необходимую сумму для путешествия на Кипр. Он мог взять эти деньги или из английских доходов, которых накопилось достаточно много, поскольку они не отсылались на Восток в течение нескольких лет, или из доходов приората Сен-Жиль, которым он управлял на протяжении 30 лет. Бейлифы напомнили ему, что именно из этих сумм он оплатил свои поездки в Левант; их было две вместо положенных шести, как того требовал обычай. Более того, они узнали из надежных источников, что папа согласился вернуть Гийому 50 тысяч золотых флоринов из наследия Бонифация де Каламандрасена.
Разбив аргументы магистра, конвентуальные бейлифы изложили свое видение дела. Созыв Генерального капитула в Авиньоне был запрещен статутами. Право на созыв Генерального капитула имели совместно магистр и Конвент, и он не мог быть созван без их согласия. К тому же его могли провести только на Кипре, где магистр и Конвент имели совместную администрацию. Именно Кипр был выбран Генеральным капитулом штаб-квартирой ордена после падения Иерусалимского королевства. Тем более решения этого капитула были утверждены папой. При этом ни один капитулярный бейлиф не мог быть вызван на капитул, если он не имел письменного подтверждения, скрепленного печатью Конвента. Это означало, что они могут и воздержаться от участия в капитуле, и они напомнили Гийому о вмешательстве папы в управление орденом во времена его предшественника. Одновременно они направили послание братьям в Европу с просьбой о поддержке их действий.
При изложении своего дела конвентуальные бейлифы использовали все свои аргументы. В их речи было мало что нового; они вновь продемонстрировали, что осознают всю важность своей новой власти, основывавшейся на праве владения конвентуальной печатью. Они вновь подтвердили, что прерогативы магистра ограничивают законы ордена и что властные обязанности должны делить между собой конвентуальные бейлифы и магистр. Они были готовы использовать последнее средство, еще остававшееся в их распоряжении, – esgart des freres. Один из старых обычаев говорил о том, что если брат сочтет распоряжение магистра незаконным, то он может потребовать суда капитула. Он не был обязан выполнять свой обет послушания, если распоряжение нарушало законы и статуты, которые сам магистр обещал соблюдать. Часть указов отменил своим статутом Гуго де Ревель, который за 30 лет своего правления усовершенствовал систему власти Великого магистра. В 1299 г. Конвент, угрожая проведением расследования, отменил своим решением статут 1265 г. и восстановил право на законное неподчинение. Одновременно он потребовал права для орденских братьев, в случае если они предстанут перед судом, чтобы их судьи были равны им по положению, как было принято во многих обществах Запада того времени и особенно в Латинском Иерусалиме, где руководствовались сводом законов Assise sur la ligese.
Послы Конвента не сочли, вероятно, необходимым просить Гийома де Вилларе о судебном расследовании. В 1300 г. Гийом собрал Генеральный капитул в Лимасоле, на котором было решено, что в будущем Генеральные капитулы должны созываться на Кипре, пока госпитальеры не вернутся в Сирию. Решения капитула, состоявшегося в Авиньоне и Марселе в 1297 г., были отменены, и статут подтвердил право братьев требовать