– Отправимся к твоей Святой Деве, – хохотнул Гаррисон, но без особого веселья. – Нам останется только выбрать – как именно.
– Сканирование завершено, – сообщил Умник, прерывая довольно неприятный разговор. – Вывожу результаты.
В окрестностях корабля находилось пять орбитальных станций. Две из них были обитаемы, одна – окружена защитным полем, еще одна представляла собой железную оболочку, и только последняя, находившаяся ближе всего, выглядела мертвой, но не до конца, и в доках ее стояли звездолеты.
– Двигаемся туда, – сказал Ли. – Постарайся пристыковаться поближе к тем кораблям, что сохранились получше.
«Радость бабушки» повернула, так что красно-коричневая глыба Апион-Фарит оказалась по левому борту. Прямо по курсу появился серебристый «сундук» с торчащим из крышки «кинжалом». Когда приблизились к станции, стало заметно, что поверхность «сундука» утыкана башенками разного вида, а «кинжал» иззубрен подобно двусторонней расческе.
– Экая хреновина, – заметил Гаррисон, глядя на сверкающие в лучах местного светила шпили, темные провалы и выпуклости, подозрительно напоминающие фазотронные орудия. – И висит тут неизвестно сколько…
– Совершенно точно известно. – Умник нарисовался почему-то под потолком. – Система информации станции находится в дремлющем состоянии, но считать с нее данные можно. Данный объект планетарной обороны под кодовым именем Же-Рау-Хэ семьдесят один был выведен на орбиту семьдесят семь универсальных циклов, сорок пять медиациклов и триста семьдесят три мини-цикла назад.
– То есть чуть меньше четырехсот земных лет, – подсчитал Вильям. – Да, хаурваки умели строить…
– До стыковки одна десятая мини-цикла, – предупредил Умник, и ППК осторожно, но в то же время уверенно зафиксировали пассажиров.
Скорость корабля упала до минимума, обзорный экран заполнило изображение серебристого штыря толщиной с небоскреб. Потом оно исчезло, раздался раскатистый грохот. «Радость бабушки» дернуло, кресла покачнулись, но тут же всякое движение прекратилось.
– Стыковка осуществлена успешно, – доложил Умник. – Провожу подключение к системе информации станции…
– К оружию, парни, – велел Ли. – Кто знает, что ждет нас внутри этой механической луны…
Вильям вылез из ППК, превратил основной костюм в подобие глухого боевого скафандра.
– Искусственная гравитация внутри станции поддерживается, но атмосфера непригодна для дыхания, – подвел итоги собственных изысканий Умник. – Маршрут до ближайшего исправного корабля загружен в ваши костюмы. Реакция на наше появление последует не позже чем через мини-цикл, вероятность проявления агрессии – девяносто процентов.
– Немало, – сказал Ли. – Соболев, Снарк, остаетесь помогать мне. Серое Облако, бери остальных, и двигайтесь разведывать дорогу. Не забудьте загерметизировать костюмы и оставайтесь на связи.
– Есть! – Навахо коротко кивнул, развернулся и поспешил прочь из салона, за ним затопали легионеры.
Вильям, Соболев и Ли остались втроем.
– Ну что, Умник, подсказывай, – проговорил командир группы. – А то сделаем что-нибудь неправильно – и тебя погубим, и сами сгинем…
– Сначала – основной вычислительный блок, – донесся голос из-под потолка. – Первый шаг – снятие блокировки…
После десяти минут возни из-под приборной панели был извлечен черный гладкий куб с длиной ребра сантиметров тридцать. Его вытащили на свет, и в стенки с шорохом втянулись белесые, похожие на корни провода. Дырочки закрылись, и куб стал выглядеть монолитным.
– Теперь секции памяти, правая и левая. – Умник шептал людям в уши, точнее – в канал связи основных костюмов. – Располагаются они в основном приборном отсеке позади пассажирского салона. Первый шаг…
Еще через пятнадцать минут трое легионеров стали обладателями двух блестящих цилиндров, похожих на пороховые снаряды.
– Все? – спросил Ли.
– Да. Время автономной работы в этом состоянии – три мини-цикла. Если до его истечения не подключить части к источнику питания, наступит необратимое разрушение логических цепей.
– Ладно, попытаемся уложиться, – кивнул сержант. – Я беру основную часть, вы – память, и вперед.
Вильям последний раз оглядел салон старого звездолета. Подумал, что он навечно останется тут, у боевой станции хаурваков, будет носиться вокруг Апион-Фарит, пока не случится катастрофа звездного или планетарного масштаба. И мысль эта вызвала почему-то жалость к устройству, долгие годы верой и правдой служившему разумным существам, а ныне – безжалостно выброшенному…
Корабль покинули через средний люк и оказались в узком и высоком тоннеле, где под потолком горели зеленоватые лампы, а пол был ребристым, точно поверхность доски для стирки.
– Пять минут назад случилось боевое столкновение, – доложил один из двоих оставленных тут легионеров. – Потерь нет, дорога расчищена.
– Хорошо, – сказал Ли. – Пошли.
Вильям тащил тяжелый и скользкий блок памяти и без оружия в руках чувствовал себя беззащитным, едва не голым. Они шагали меж металлических стен, кое-где покрытых лиловыми пятнами, пересекали участки полной темноты, попадали туда, где приходилось затемнять забрало шлема.
Потом очутились в просторной комнате, уставленной прозрачными квадратными колоннами. Тут наткнулись на следы «боевого столкновения» – дырки в стенах, разбросанные по полу детали, серые и зеленоватые, похожие на человеческие кости.
– Ничего себе… – проговорил Вильям, разглядывая почти целое существо, напоминающее Кощея Бессмертного из старых фильмов, только с железной собачьей головой и колесами вместо ног. – Так тут что, есть живые?
В туловище «Кощея» темнело аккуратное отверстие, оставленное дезинтегратором, и через него медленно сочилась маслянистая белая жидкость.
– С вероятностью семьдесят пять процентов – роботы, – подал голос Умник. – Слуги, что оставлены здесь для наблюдения и контроля. Общее их число может превышать десятки тысяч.
– Да, здесь их было явно меньше. А значит – могут быть еще, – сказал Соболев и нервно оглянулся.
Вильям почувствовал себя очень неуютно. Он уловил донесшийся откуда-то снизу легкий скрежет, будто острый коготь царапнул металл. Захотелось взять дезинтегратор или оказаться в ином, куда менее опасном месте.
– Но мы не будем ждать, когда они вылезут из логовищ, – проговорил Ли, и они пошли дальше, следуя подсказкам Умника.
Прошли вдоль стены в огромном помещении, потолок которого терялся во мраке, в глубине угадывались очертания гигантских, невероятно сложных механизмов, и каждый шаг порождал гулкое эхо. Миновали несколько коридоров, где пол был покрыт слоем серого песка.
А у входа в точно такой же коридор, как тот, что вел к «Радости бабушки», Вильям вновь уловил тихий скрежет, и на этот раз – за спиной. Повернулся и увидел, как к ним по потолку несется нечто похожее на огромного паука.
– Получи, грязная скотина! – Шагающий замыкающим легионер с дезинтегратором вскинул оружие.
«Паук» растопырил конечности и с грохотом рухнул на пол, в стороны полетели точно такие же «кости», что лежали в комнате с колоннами. Из поднявшегося облака дыма вылетела бесцветная веревка, обвила стрелка за шею. Он дернулся, захрипел и принялся медленно оседать.
– Олег, держи! – Вильям сунул цилиндр блока памяти Соболеву, одной рукой схватил падающего товарища, а другой – дезинтегратор.
Первым выстрелом он перебил полупрозрачную нить толщиной в руку, еще двумя превратил остатки «паука» в груду разноцветной пыли. Подхватил пострадавшего под руку и потащил на себе.
Навстречу по коридору уже бежали соратники, в наушниках слышались раздраженные голоса:
– Быстрее! Где вас черти носят?
– Перекрыть правое ответвление…
– До корабля десять метров, мы проникли внутрь.
Потом Вильяму помогли, подхватили раненого, и он смог оглядеться. Обнаружил, что находится в шлюзе, а прямо перед ним – открытый люк, явно сделанный не для людей: очень высокий и чересчур узкий.
– Проходи. – Ли слегка подтолкнул его в спину. – Надо установить нашего электронного друга и поскорее убираться отсюда…
За люком обнаружился настоящий лабиринт хаурвакских переходов. Недолгий путь по нему закончился в просторной рубке, разделенной на три уступа одинакового размера.
На верхнем стояло одно-единственное кресло, более похожее на экспонат из музея испанской инквизиции. Средний занимали три полураскрытых кокона, перед каждым из которых располагалась консоль с множеством рычагов и кнопок. На нижнем места было достаточно, чтобы разместилась рота пехотинцев. Стены покрывали овальные пятна то ли плесени, то ли белесой краски.
– Выбирай, куда тебя устанавливать, – сказал Ли. – А то местные роботы, похоже, не очень любят гостей.
В шлюзовом коридоре, судя по доносящимся из наушников крикам, продолжалась перестрелка.
– Произвожу определение параметров информационной системы корабля, – отозвался Умник. – Время автономной работы – один мини-цикл.
– Спасибо, что напомнил, – ядовито усмехнулся Соболев, разглядывая кресло. – Это что такое? Капитанский трон?
– Он самый. – Вильям поежился, глядя на торчащие из спинки заостренные штыри и заточенные до бритвенной остроты подлокотники. – Чтобы командир корабля особо не расслаблялся на посту.
– Сканирование завершено, – сообщил Умник. – Квазиживая нервная система таранного судна прорыва Рау-Нор-двести пятьдесят три на шестьдесят три процента соответствует стандартам класса шесть общей классификации. Вероятность успешного вживления – семьдесят два процента.
– Тогда командуй, куда и что… – вздохнул Ли.
Пятнадцать минут они возились, расковыривая пол около капитанского «трона» и устанавливая в заполненной белыми и зелеными трубочками нише «мозг» искусственного интеллекта с «Радости бабушки». В шлюзовом коридоре шел бой, роботы со станции все пытались уничтожить незваных гостей.
– Готово, – сказал Вильям, когда удалось втиснуть блоки памяти рядом с основным и пластина пола встала на место.