У подножий монументов виднелись выстроившиеся рядами торговые палатки, алые, желтые, синие, полосатые. Меж них, ошалело хлопая глазами, бродили туристы, слышались возбужденные голоса.
– Площадь Монолитов, – сообщил Зенос, останавливая автобус. – Двести оборотов назад один из градоправителей Кровавого Берега решил, что многочисленные статуи, высившиеся тогда на каждом перекрестке, мешают движению, и перенес их все сюда. Теперь здесь крупнейший рынок Халибрии. Прошу за мной.
Перепрыгнув через борт «автобуса», Вильям ощутил внезапное головокружение. Будто что-то холодное и скользкое дотронулось до затылка и попыталось влезть внутрь черепа.
– Что за ерунда? – пробормотал Арагонес, вскидывая руку ко лбу, в черных глазах его появилось недоумение.
– Телепат, – проговорил Ли совершенно спокойно, будто речь шла о мухах. – Кто-то пытается читать наши мысли.
Вильям завертел головой и обнаружил, что от постамента ближайшей статуи за ними наблюдает невысокий тип в просторном балахоне, скрывающем фигуру целиком. Заметив внимание к себе, он издал недовольный скрежещущий звук и неспешно пошел прочь.
– Кто такой? – нахмурился Гаррисон. – Может, догнать его?
– Не стоит, – покачал головой Ли. – Толку от этого не будет. А рас, обладающих умением читать мысли, не так много, так что принадлежит он к народу сидууц, что обитает рядом с…
– Что случилось? – вмешался взволнованный Зенос, ни слова не понявший из разговора, ведшегося на английском.
– Все в порядке, – улыбнулся Вильям гиду. – Маленькое производственное совещание. Мы готовы следовать за тобой.
– Да? – Ехаи немного попрыгал на месте, чтобы вернуть душевное равновесие, и повел людей в обход торговых рядов.
С краю площади Монолитов торговали съестным. Тут подобрал бы себе блюдо по вкусу гурман из любого уголка Галактики. Копошились в корзинах склизкие жучки, масло скворчало на огромных сковородах, жарились в нем плоды, похожие на корнишоны из золота. Куски коры соседствовали с пучками травы и шматками кровоточащего мяса, в воздухе плавали, дрались и смешивались самые разные запахи, аппетитные и противные, но обязательно резкие.
Обоняние Вильяма некоторое время честно продержалось, а затем просто-напросто отключилось.
Несмотря на уговоры Зеноса, бывшие легионеры не попробовали ни одно из экзотических блюд. Ограничились тем, что купили по нескольку лепешек с рыбной начинкой и отправились дальше.
– Вот тут сидят наши писатели, – с гордостью сообщил гид, вступая в очередной ряд, где было много тише, за прилавками сидели важные ехаи и каратарок, а перед ними лежали плоские корзины.
– Писатели? – удивился Соболев. – А где же книги?
– Вот это они и есть. – Зенос поклонился ближайшему продавцу, тот в ответ склонил чешуйчатую голову. – Вот, смотрите.
Он поднял крышку одной из корзин. Внутри обнаружилась стопка зеленоватых листов, покрытых какими-то царапинами. Заблестели меловые, лимонные и оранжевые прожилки.
– И это книга? – спросил Вильям.
– Она самая. Если не ошибаюсь, то высокая поэзия… Можно купить экземпляр. Очень недорого.
– Но мы же не умеем читать по-вашему. – Брови Ли недоуменно сошлись к переносице.
– О, искусство Халибрии понятно всем расам! – Зенос возбужденно запрыгал на месте. – Покупайте, не пожалеете. Одной книги хватит на всех вас. А если не хватит – возьмем вторую.
– Э, ну, ладно… – согласился бывший сержант. – Сколько это стоит?
Через пять минут оживленного торга они стали обладателями корзины с книгой. А затем гид, к всеобщему удивлению, вытащил один из листов, запихнул в рот и принялся жевать, от удовольствия прикрыв глаза.
Писатель наблюдал за ним с застывшей улыбкой.
– Ага, – сказал Вильям. – Так эти штуки нужно есть, а не читать?
– Одно не исключает другого, – сказал Зенос. – Попробуйте. Божественно. Мой дух на вершине счастья.
Судя по довольному виду сочинителя, на Халибрии это считалось наилучшим комплиментом.
– Хм, ладно… – Вильям взял лист, на ощупь похожий на замшу, и откусил кусок. Ощутил вяжущую сладость, и одновременно перед внутренним взором вспыхнули странные, ни на что не похожие картины – ленты разноцветного огня, колышущиеся в пустоте миллионы звезд, листопад, скрывающий все вокруг…
Сердце охватила тоска, Снарк обнаружил, что стоит, уставившись перед собой, и оторопело моргает.
– Высокая поэзия, – заметил гид. – Порождает необычные чувства, пробуждает мысли и воображение.
Те из легионеров, кто отведал халибрийской литературы, выглядели удивленными, остальные смотрели на них с тревогой.
– Это уж точно. – Вильям посмотрел на остатки листа в собственных руках. – Из чего это сделано?
– Из вдохновения, труда, бессонных ночей, фантазии, – высоким скрежещущим голосом ответил каратарок. – Никто не откроет вам секрета, гладкокожие чужаки. Творчество – величайшая тайна. Разве у вас на родине это не так?
– Так. Но у нас каждую книгу можно прочесть сколько угодно раз, – покачал головой Арагонес и потянулся за вторым листом.
– О… наверное, коллеги у вас бедствуют. – Желтые глаза наполнились печалью. – Как можно заработать на книге, если ее используют многократно?
Бывшие легионеры растерянно переглянулись – о том, как живут писатели на Земле, они не имели ни малейшего представления.
Уничтожив книгу высокой поэзии, попробовали еще несколько жанров. Местный аналог хоррора, изготовленный в виде темно-синих листов, вызвал у «читателей» дикий ужас. Литература о путешествиях – тоску по далеким прекрасным землям, а юмор – желание смеяться…
– С ума сойти, – сказал Вильям, когда книжные ряды закончились. – Это что-то вроде наркотиков. Ведь еще хочется…
– Многие перечитывают любимые книги по множеству раз, – подтвердил Зенос. – Но никто еще от этого не заболел. Пойдемте, пойдемте, я еще не представил вам многие тысячи диковин.
Диковин на рынке Кровавого Берега и в самом деле оказалось столько, что людям только и оставалось удивляться раз за разом. От обилия впечатлений Вильям быстро впал в какое-то дремотное оцепенение.
И вышел из него лишь в тот момент, когда гид привел их к крохотному прилавку, зажатому между двумя монументами.
– Что это? – спросил Ли, разглядывая разложенные на нем странные штуковины, простые на вид и в то же время притягивающие взгляд.
Вырезанные из темного дерева многогранники с большим количеством впадин, создающих игру света и тени на поверхности; ожерелья из бусин, где каждая немного отличается по цвету и размеру от соседних; наборы кубиков из тусклого серого металла; пучки перьев…
– Это изготовлено шикх’рола, – важно ответил продавец, очень старый каратарок с белым налетом на чешуйках.
– Истинно так, – подтвердил Зенос, и его свиная физиономия отразила почти священный ужас.
И тут Вильям пришел в себя окончательно.
Шикх’рола, третья и самая старая раса Халибрии, вышла в космос еще тогда, когда никто слыхом не слыхивал о хаурваках. Потом она по непонятной причине отказалась от полетов и заперла себя не то что в пределах собственной планеты, а в глубине большого дремучего леса. И эти странные отшельники не вышли оттуда даже тогда, когда каратарок и ехаи принялись делить планету, яростно убивая друг друга.
Из ныне живущих шикх’рола не видел почти никто, мало кто представлял, как они вообще выглядят и чем занимаются.
– Не может быть. – Ли осторожно протянул руку и коснулся ожерелья, бусины ответили вспышками золотого света.
– Может, – сказал продавец. – Они не любят городов, не любят других разумных существ, но любят творить и обменивать. Это добыто в глубинах Туманного леса, но охотник, что произвел обмен, сам никогда не видел первых обитателей Зеленой Драгоценности. Лишь слышал их голоса.
Необычайно серьезный Арагонес указал на многогранник:
– Сколько это стоит?
Продавец назвал сумму, за которую можно было купить небольшой прогулочный звездолет.
– Я возьму, – неожиданно даже для себя сказал Вильям и спешно добавил: – Если ты, ну… не возражаешь.
– Бери, чего уж там, – пожал плечами Арагонес.
Каратарок вынул денежный сканер, Снарк протянул руку с вшитым биочипом и через мгновение стал намного беднее.
– Забирай, – в голосе продавца появились торжественные нотки, – носи всегда с собой, и эта вещь однажды поможет тебе.
– Чем же?
– Не знаю. Никому не ведомо, для чего предназначены вещи, изготовленные шикх’рола, и какими свойствами они обладают. Но любой такой предмет заключает в себе больше, чем можно подумать.
На ощупь многогранник оказался теплым, словно пару часов пролежал на солнце. Несмотря на тяжесть, он почти не оттянул кармана шорт и вскоре совершенно перестал мешать, будто исчез.
– Теперь, я полагаю, мы можем отправиться пообедать, – бодро заявил гид, стоило им отойти от прилавка.
– Видят духи, мы хотели бы посмотреть еще один уголок рынка, – мягко, но с нажимом проговорил Ли.
– Это какой?
– Блистающий закуток.
– Э, ну… – Пятачок на лице Зеноса нервно задергался. Осведомленность туристов о том, что тут имеется подобное место, ехаи озадачила. – Туда не стоит ходить. Опасно. Там, э, нехорошие…
– Там ведь торгуют драгоценными камнями и металлами? – Маленький китаец продолжал давить с неумолимостью бульдозера.
– Ну, да. Но там опасно…
– А мы хотим острых ощущений. Ведь верно, парни? – И Ли оглянулся.
– Точно! Само собой! – произнесли сразу несколько голосов.
Бывшие легионеры знали, что именно в Блистающем закутке их ждет связной от заказчика, с которым непременно нужно встретиться.
– Хорошо, но я вас предупреждал, – сдался Зенос. – Снисходите за мной и будьте изрядно осторожны.
И он запетлял между прилавками, направляясь к северо-западному углу рынка. Позади остались толпы туристов и возбужденно лопочущие гиды, ряды, где продавали всяческие безделушки.
– Он начинается вот здесь, – неохотно сообщил Зенос, когда они обогнули подножие громадной статуи, изображавшей обнявшихся ехаи, каратарок и гуманоида неясных очертаний, представлявшего скорее всего шикх’рола.