Шахта осталась за спиной. Потянулся очередной коридор, начали попадаться ответвления, темные или ярко освещенные, широкие и узкие, порой круглые, словно норы.
– Стоять, – сказал Арагонес, останавливаясь у одного из них. – Что-то не так, какое-то движение началось…
Один из тех, кто шел в арьергарде, вскрикнул. Вильям, обернувшись, увидел, что тот падает и что в десятке шагов, у только что оставшейся позади развилки, маячат тощие высокие фигуры.
– Хаурваки! – отчаянно выкрикнул Гаррисон.
Снарк вскинул дезинтегратор, принялся стрелять, одновременно стараясь телом прикрыть бомбу. Если случайный выстрел обезвредит ее, то бессмысленной будет вся их затея.
Один из хаурваков упал, остальные помчались на людей, выставив лапы с когтями.
– Бей! – В крике Ли прозвучало отчаяние.
Выстрелами успели свалить еще двоих. Трое чужаков добрались до бывших легионеров. Один из них отлетел в сторону. Ударился о стенку и сполз, оставляя кровавый след. Второй рухнул на пол, срубленная голова отвалилась, необыкновенно яркая кровь брызнула на потолок.
Вильям невероятным напряжением мышц ухитрился увернуться от нацеленного в грудь удара. Потерял равновесие, едва не упал. Перед лицом мелькнула страшная морда хаурвака. Смялась, когда в нее врезался чей-то приклад. Выругался Гаррисон, синеватая вспышка ударила по глазам.
Уроженец Ливерпуля замотал головой, пытаясь определить, где враги, и увидел, что все они повержены.
– Что, готовы? – спросил он, глядя, как бьется в агонии хаурвак, как дергаются и подламываются длинные конечности.
– Похоже, – мрачно ответил Ли. – Ты цел?
– Ага.
Вильям поднял руку и вытер с забрала капли крови. Опустив голову, обнаружил, что испачкался весь – от шеи и до ботинок комбинезон покрывали багрово-серо-желтые потеки.
– Судя по сигналам, пошедшим через информационную сеть, на нас обратили внимание, – сказал Арагонес.
– Значит, времени у нас очень мало. – Бывший сержант глянул туда, где лежали вперемешку трупы людей и хаурваков. – Минус два, и обоих придется оставить.
– Но как же… они оживут, и что тогда? – заволновался Гаррисон.
– Если мы достигнем успеха, то оживать будет нечему, видят духи. Ну а если проиграем, то незачем. Вперед.
Отряд, ставший на двоих бойцов меньше, продолжил прерванный путь. Арагонес повернул в совершенно темный проход, такой низкий, что пришлось двигаться едва ли не на четвереньках. Из него выбрались в просторный зал, утыканный полупрозрачными колоннами.
Когда проходили мимо одной из них, внутри затанцевали фиолетовые вихри, сверху вниз рванулось пламя.
– Что за ерун… – начал было Вильям, но тут все потонуло в ослепительной вспышке.
Он попытался закрыться рукой, но понял, что ее у него нет.
Захотел опустить веки, но сделать этого не смог.
А затем из света начали выступать темные пятна, напоминающие амеб под микроскопом. Вернулись звуки – жужжание, гул крови в ушах, какой-то шорох, и возвратилось ощущение собственного тела, омраченное колющей, жгущей болью.
– Шевелится – значит, жив, – проговорило одно из пятен голосом Гаррисона. – Вильям, ты слышишь меня?
– Конечно, – неожиданно даже для себя проговорил Снарк.
Горло было цело, как и мозг. Со всем остальным дело обстояло хуже.
– О, это здорово, – обрадовался уроженец Африки. – Давай, приходи в себя, а то явятся эти, когтистые…
– Сейчас.
Сделать оказалось значительно сложнее, чем пообещать. Видеть стал немного лучше после того, как моргнул несколько раз, а вот боль никуда не исчезла. Одолевая ее, Снарк сумел подняться и обнаружил, что они находятся в очередном коридоре с ребристым полом и зелеными лампами.
Гаррисон сидел, прислонившись к стене, болтающиеся на нем обгорелые лохмотья еще не так давно были основным костюмом.
– Что с твоим костюмом? – спросил Вильям.
– То же, что и с твоим, – отозвался Гаррисон. – Обгорели во время взрыва, но зато вас уберегли. А мне еще и имплантант помог. Так что я кое-кого сумел из пожара… это… вытащить.
На полу лежали несколько дезинтеграторов, рядом с ними – черная сфера бомбы, а дальше рядком: Ли, Арагонес и Соболев, все в обгорелых остатках костюмов, с ожогами на лицах и ладонях.
– Остальные? Что? – Вильям облизал пересохшие губы, ощутил, что кровь замерзает в жилах.
– Им повезло меньше. Жопа крокодилья. – Гаррисон вытер тыльной стороной ладони лицо, и тут Снарк увидел, что могучий легионер вымотан до предела. – Не успел я, понимаешь? И так по двое таскал… А там уже обгорело все… Даже мне жарко стало… Понимаешь, не виноват я!
Дальний конец коридора терялся в дыму. Там, похоже, находился тот самый зал с полупрозрачными колоннами, взрыв одной из которых и привел к гибели полудюжины людей.
– Не виноват, конечно. – Вильям опустил руку другу на плечо. – Ты и так смог сделать больше, чем кто-либо. Пожрать у нас ничего нет? Или попить?
– Ничего. Если только хаурвака какого поймать и слопать.
– Ладно, клянусь четверкой… – Уроженец Ливерпуля обследовал себя и обнаружил, что от костюма остался только пояс.
Уцелели ботинки, ну и нижнее белье, сшитое в Шарендаре по особому заказу.
Пропало все, что было в подсумках, включая запасные батареи, сухие пайки и флягу с водой.
– Потешно мы выглядим, должно быть. – Вильям подтащил к себе дезинтегратор, проверил уровень заряда батареи. – Голые, в трусах, но зато с оружием. И слегка подкопченные.
– Боюсь, что хаурваки смеяться не станут. – Страдальческое выражение на лице Гаррисона чуть смягчилось. – Если они сюда заявятся, то попытаются просто и без затей лишить нас жизни.
– А я буду против… – Вильям поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что боль в обгорелом теле запульсировала с новой силой. – Пойду, посмотрю, что там дальше. Они смогут прийти лишь с той стороны…
«Если не сумеют быстро потушить пожар», – добавил он про себя, но говорить этого вслух не стал.
Первый шаг дался с большим трудом, в обгорелое тело словно вонзили тысячи коротких, но зазубренных и раскаленных клинков. Второй легче, ну а затем уроженец Ливерпуля зашагал довольно уверенно.
Коридор закончился ярко освещенной площадкой, с которой уходили в темноту две лестницы, одна вниз, другая вверх.
– Нет, дальше я, пожалуй, не сунусь, – пробормотал Вильям, убедившись, что и на той и на другой совершенно тихо.
И он вернулся обратно.
Пока Снарк отсутствовал, успел прийти в себя Арагонес.
– Ихо де пута, каброн де кастильяно, – тихо ругался он по-испански, осматривая остатки собственного костюма. – И как я в таком виде на люди выйду? В смысле, на хаурваки?
– Ничего. – Вильям хмыкнул. – Мы подождем, пока ты сгоняешь до ближайшего магазина за одеждой.
– Это на Европу? Или Ио ближе, клянусь Святой Девой?
Открыл глаза Соболев, последним пришел в себя Ли, которому во время взрыва досталось больше всех.
– Так-так, – сказал он, оценив обстановку. – Бомба цела, значит, нужно идти дальше.
Свежие ожоги мешали ему двигаться, но маленький китаец поднялся на ноги. Морщась, взял в руки дезинтегратор. Глядя на бывшего сержанта, встали остальные. Гаррисон поднял начиненную радитом сферу.
– Вот и отлично, – сказал Ли, еле раздвигая губы. – Вперед. Арагонес, веди.
Уроженец Южной Америки уверенно зашагал по коридору, но у площадки, где побывал Вильям, неожиданно остановился.
– Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – голову потеряешь, – непонятно к чему прошептал Соболев. – Ну а если в стенку лбом ударишься, женатому быть. На своей глупости…
– Туда, – сказал Арагонес, и они окунулись в густую тьму уводящей вниз лестницы.
Шагали в полном мраке, слышалось лишь тяжелое дыхание да шорох ног. Вильяма била дрожь, волнами накатывал жар, сменяясь леденящим холодом. Регенерировавшее тело требовало пищи и воды, во внутренностях протестующе ныло, а во рту было сухо, точно в Каракумах.
Но закусочные, и даже ручейки почему-то не попадались.
Из тьмы вышли на свет, затопали по коридору, и тут Соболев сказал:
– За нами идут. Десятка два хаурваков.
– Ускорим шаг, – велел Ли. – Гаррисон, выдвигаешься в авангард. Арагонес, далеко нам еще?
– Пару километров. Может быть, три… – В ответе не прозвучало особой уверенности. – Я никак не могу разобраться в их системе измерений.
Пошли быстрее, у Вильяма в груди захрипело, в правой коленке возникла боль, не сильная, но колющая.
– Скоро нас достанут. – В голосе Соболева прозвучала обреченность. – Они движутся куда быстрее.
Ли остановился:
– Гаррисон, Арагонес – вперед. Остальные – отстреливаемся.
Укрыться в прямом как стрела и лишенном даже дверей коридоре было негде, поэтому они просто упали на пол. Вильям ощутил холодное прикосновение ребристой поверхности, на мгновение стало легче, боль отступила.
– Сейчас мы им влупим… – Говорить оказалось неожиданно трудно, банально не хватало дыхания.
– Обязательно, – кивнул Соболев. – Вот только…
Хаурваки появились неожиданно, будто сгустились из воздуха, и удивительно близко. Вильям нажал на сенсор, еще раз, еще, мечтая только об одном – чтобы высоких серых фигур стало меньше. Чтобы они исчезли, полопались, как проткнутые воздушные шарики…
Один из хаурваков упал, второй, другие отступили.
– А теперь вдогонку за нашими, – сказал Ли. – Когда достанут, остановимся. Главное, чтобы они нас не обошли…
Догонять пришлось бегом.
Во время этого рывка у Вильяма потемнело перед глазами. Придя в себя, он осознал, что вновь лежит на полу и стреляет. На плече непонятно откуда возникла свежая ссадина.
– Хорошо. Дальше. – Ли был непреклонен, словно император древности, бросавший в огонь завоеваний миллионные армии.
Открылась новая шахта, благодаря ребристым стенам непохожая на предыдущие. Когда побежали по мостику через нее, он принялся раскачиваться и вибрировать. Вильям равнодушно подумал: что за смерть ждет того, кто провалится вниз, в туманную бездн