Очень обрадовался Александр, прибыв в город, где он родился и воспитывался. Пошел он в дом одного из своих учителей, которого особенно любил.
По городу распространился слух о гибели Александра, и все жители были в глубоком горе: на следующий день должны были судить не усмотревших за своим воспитанником учителей Александра.
Когда Александр постучался в дом своего любимца, тот, встретив его, заплакал от радости и, обняв его более семи раз, стал расспрашивать, откуда он явился.
— Очень были мы все здесь напуганы, — продолжал он, — король уже думал, что вас похитили и увезли в Трою или продали в Вавилон. Большой это позор для ваших учителей! Если хотите спасти их, торопитесь: завтра решил король расправиться с ними.
— Не сомневайтесь в этом, прекрасный хозяин, — отвечал Александр, — они будут освобождены. А пока подумайте о нас и накормите меня и этих двух моих спутников, спасших меня от смерти.
Хозяин повел их в ярко освещенную комнату и подал им роскошный ужин. После ужина были приготовлены для них ванны, а затем уложили их в прекрасные постели, напоили вином, и они, не просыпаясь, проспали до следующего дня.
Рано утром проснулся король Филипп и отправился в храм, где просил у богов прощения своих грехов и молился за своего сына Александра, увезенного, как он думал, в Африку или Трою. Потом, вернувшись домой, собрал он суд и призвал учителей своего сына.
— Господа бароны, — сказал он, — был у меня сын, который, если бы Бог сохранил ему жизнь, отомстил бы неверному королю Николаю и другим моим врагам. Был он поручен этим вассалам, чтобы они охраняли и обучали его и, воспитав как должно, вернули бы его мне живым и здоровым. Но они не усмотрели за ним и сами не знают, где он теперь и что с ним сталось. За такую вину они не могут ждать пощады!
— Государь! — сказал тогда Аматид, один из баронов. — Вы поручили этим учителям своего сына, с тем чтобы они учили и охраняли его. Но вспомните народную пословицу: «Трудно устеречь того, кто хочет повеситься». Государь, сын ваш сам необдуманно и легкомысленно делает все, что приходит ему в голову. Он еще слишком молод и безрассудно отважен: помните, как напугал он всех, поднявшись в поднебесье на грифах? Не поступайте опрометчиво. Назначьте срок его учителям — если в сорок дней они не найдут и не приведут его к вам, тогда судите их и не давайте пощады.
Тут поднялся между судьями спор. Один из них, Камелан, не соглашался на отсрочку и требовал, чтобы дело было решено немедленно. В то время как они спорили и кричали, явился в залу суда человек, приютивший Александра.
— Государь! — сказал он. — Прекратите эти споры: Александр жив и здоров. Вчера вечером пришел он ко мне со своими товарищами, когда было уже слишком поздно, чтобы идти куда-нибудь дальше, и остался у меня ночевать.
Обрадовался Филипп этой вести о сыне. Тут приступили к нему все бароны, прося его простить учителям. Долго не соглашался Филипп, но наконец, снисходя на общие просьбы, помиловал их.
Тем временем любимец Александра побежал домой, застал его еще спящим, разбудил и помог ему одеться в роскошное платье.
Король Филипп встретил своего сына насмешкой:
— Наконец-то, Александр, вы вернулись! Как я слышал, вы были на рыбной ловле и спускались для этого на дно морское. А где же рыба? Я ее что-то не вижу. Но вы становитесь слишком смелы, и, если еще раз посмеете покинуть без позволения город — вам не избежать моего гнева!
— Государь, — отвечал сын, — я этого никогда уже не сделаю.
В тот день, когда родился Александр, родилось у владетелей македонских тридцать сыновей; дети эти сделались верными слугами и товарищами Александра. Кроме них привечал он таких же мальчиков со всего королевства и щедро наделял их платьями, лошадьми и оружием, собирая вокруг себя блестящий двор, словно настоящий владетель большого королевства.
Каждый год в день рождения сына король Филипп устраивал блестящий праздник. Раз Александр получил в подарок к этому дню льва громадной величины и силы, но такого кроткого, что в добрые минуты мог водить его даже ребенок. Однако случилось раз, что неловкий вожак рассердил зверя, и лев растерзал его в одно мгновение. Александру только что минуло двенадцать лет. Выискав толстую палку, смело напал он на льва и убил его. Обрадовался и удивился Филипп этому подвигу, и решили все, как один человек, что если пошлет Бог Александру долгую жизнь, то он покорит весь мир.
Между тем король Филипп получил в подарок необыкновенного коня, который питался человеческим мясом. Приказал король Филипп заковать этого коня в цепи и крепко-накрепко запереть в конюшне. В пищу ему бросали преступников — убийц и разбойников.
Раз, гуляя по лугу, Александр услыхал, как где-то ржал запертый конь. Позвал он своих учителей и спросил их, чей это конь и зачем и где он заперт.
Отвечал ему Птоломей:
— Государь, боги свидетели, что я говорю правду! Конь этот подарен королю Филиппу: он не ест ни овса, ни ржи, но пьет вино и ест хлеб и мясо и даже пожирает людей. Опасно подходить к нему близко: он сильнее тигра и льва, а зубы его больше зубов дракона. Клянусь честью, государь, никто не уходит от него живым; даже кузнецы не смеют подступиться к нему и так он поглотил их уже более сотни!
Захотелось Александру вскочить на этого коня, и, не внимая словам Птоломея, быстрее орла понесся он к конюшне. Никого не нашел он у входа в помещение, где ржал запертый конь, некому было отворить ему, и пришлось ему самому молотком сбить запоры. При виде Александра признал в нем Буцефал своего господина, покорно преклонил перед ним колена и опустил голову. С тех пор перестал он есть человеческое мясо и служил Александру верой и правдой.
Без седла и узды вскочил Александр на Буцефала, выехал из башни и поехал городом. На него смотрели изо всех окошек, на улицах столпился народ, поднялся шум и гам, все закричали:
— Надо провозгласить его императором! Вот тот, кто будет владеть всем миром до самой Индии!
На шум выбежал из своего дворца и король Филипп со своими сенешалами и баронами; прибежала и королева с придворными дамами и молодыми девушками, и все сказали королю в один голос:
— Он совершил великий подвиг! Немедля посвятите его в рыцари!
— Хорошо, — отвечал Филипп, — я согласен.
Было тогда Александру пятнадцать лет и четыре месяца.
Король Филипп не любил медлить и тотчас же распорядился:
— От вас, королева, должны быть дарованы одежды, — сказал он, — от меня рыцарское вооружение. Прикажите выкупать вашего сына и его товарищей! Из любви к нему я посвящаю из них в рыцари целую сотню.
Тогда приказала королева принести из своих комнат полотна и одежды и, обратясь к сыну, велела ему с товарищами идти к берегу моря, и все бывшие во дворце последовали за ними.
Если б вы были тогда на берегу моря, какое великое множество горностаевых плащей могли бы вы видеть! Сколько драгоценных кафтанов и куньих мехов! Сама королева, скрываясь от жары, остановилась под балдахином, блиставшим как хрусталь. Если б вы были тогда на берегу моря, вы видели бы оседланных коней, много славных шлемов и не меньше горбатых щитов, много добрых мечей и острых копий, много красивых панцирей, много золоченых уздечек и много золотых кованых шпор! Все это вооружение было собрано для юношей, которых посвящали в рыцарей. А на берегу готовились разные игры и стоял столб для метания дротиков.
Когда вышел Александр из моря, спросил он себе рубашку без швов и складок, сотканную на берегах Темзы: тот, кто носит ее, — не знает ран. На рубашку надел он кафтан, сотканный из золота четырьмя феями в лесу, соседнем с Вавилоном: кто носит его — не знает ни жара, ни холода. На кафтан надел он горностаевый плащ, опушенный мехом морского животного, найденного в озере Св. Христины, — зовут его пантерой; оно блестит как стекло, шея и грудь у него красивые, и лев, видя его, ему кланяется; кто носит этот плащ — не знает старости. Наконец Олимпия опоясала его поясом: с ним будет он непобедим в битвах и на турнирах.
Сел Александр на коня, и королева Олимпия сама повела коня под уздцы к королю.
Когда придворные увидали Александра на белом коне, крикнули они все в один голос:
— Король, наш король приближается!
Рассердился на них Александр:
— Господа бароны! Зачем зовете вы меня королем, когда нет у меня королевства даже с мой мизинец? Однако я надеюсь завоевать себе большое королевство, если Богу угодно будет сохранить мне этих моих воинов.
Сказав это, сел он около своего отца Филиппа, и тот нежно поцеловал его.
Когда затихли крики, король Филипп обратился к своему сыну.
— Прекрасный сын мой, — сказал он, — недолго ждать тебе королевства, если ты не забудешь, что надо идти тебе войной на вероломного Дария, царя персидского!
— Надо быть трусом, чтобы платить ему дань, — отвечал Александр, — а за полученное раньше он заплатит своей головою! Я не положу оружия, пока не уложу его на месте!
— Да наградит тебя Бог! — закричали тут все бароны, от мала до велика, и приступили к королю. — Зачем медлишь ты и не даешь своему сыну оружия? Теперь же посвяти его в рыцари!
Тогда пристегнул ему король Филипп заморский меч, подаренный ему феей: человек, носящий этот меч, не будет убит человеком. Дал ему арабскую кольчугу, а к кольчуге крепким узлом привязал тот шлем, что сам король Артур носил в своих битвах, — ничего не пожалел Филипп для своего милого сына. Потом дал он ему упругий щит с золотым изображением льва и копье с кипарисною ручкой: сковал его славный кузнец царя Ксеркса, и Филипп сам отнял его у Ксеркса в битве.
Надел Александр все это оружие, и показался он всем самым красивым рыцарем на свете.
После пира явились послы от Николая, союзника персидского царя Дария, и объявили Филиппу войну. Услыхал об этом Александр и сказал, взглянув на отца и сдвинув брови:
— Поручи мне, отец, это дело, дай мне войско — и не заботься ни о чем!