— Только эта.
— Покажи весь сюжет.
Константин пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране возникла долина у подножия невысокой горной гряды. Съемка шла с высоты птичьего полета: самолет-разведчик скользил над дорогой, петлявшей вдоль холмов и круч. Дорога исчезла между скал, здесь самолет взмыл вверх и пошел над горами.
Иванов с Егорычевым не сразу сообразили, что это за тени копошатся на дне ущелье — картинка промелькнула слишком быстро. Теперь в объективе видеокамеры были только горы. Но тут «шмель», видимо, получил команду от оператора: самолет развернулся и полетел обратно. Нырнув в ущелье, снизил скорость и прошел над горной дорогой к долине.
Константин щелкнул клавишей. Скорость передачи изображения замедлилась; теперь самолет-разведчик словно плыл над дорогой. Сначала офицеры увидели табун коней под присмотром нескольких воинов, затем в кадре возникло поле битвы. Это походило на кошмарный сон: люди внизу медленно тыкали в противников копьями, медленно поднимались вверх мечи, и даже стрелы с тетивы луков срывались медленно — так, что был отчетливо заметен их полет. Лиц воинов рассмотреть было невозможно: они не глядели вверх, но и без того физически ощущалась ярость и накал сражения.
«Шмель» выскочил из ущелья, развернулся над долиной (эти кадры Константин промотал быстро) и снова поплыл над битвой. В этот раз картинка была иной: самолет разведчик опустился ниже, накренился, и шел у самого края ущелья, едва не задевая горный склон брюхом. Видеокамера, повернув объектив, снимала панораму ущелья.
— Перешел на ручное управление, изменяя угол съемки, — пояснил Константин. — Хотелось видеть лица. Когда самолет прямо над людьми, их не разглядеть.
И вновь офицеры увидели медленно-яростную схватку, только в этот раз картинка была иной. Те воины, в которых на предыдущих кадрах летели стрелы, теперь лежали на земле, как и другие, в которых несколько минут назад тыкали копьями или рубили их мечами. Константин нажал клавишу и кадр замер.
— С этой точки камера увидела Ноздрина.
— Приблизь! — велел Иванов.
Константин повиновался. Офицеры увидели двух воинов, прижавших спинами к склону. Их обступили со всех сторон враги. Ноздрин (теперь уже все знали, что это он), закрывшись щитом, хлестал нападавших кистенем. Рыцарь, стоявший плечом к плечу к исследователю, отбивался мечом.
— Это не Телюк? — спросил полковник.
— Нет! — уверенно ответил Константин. — Сейчас сами увидите!
Картинка вновь обрела движение, и неизвестный рыцарь на мгновение поднял голову, глянул прямо.
— Кажется, он увидел самолет! — сказал Егорычев.
— И не один раз! — подтвердил Константин.
Когда «шмель», развернувшись над дальним концом ущелья, вновь поплыл над полем битвы, офицеры убедились сами. Рыцарь теперь стоял на коленях, закрываясь щитом. Голова его была запрокинута, взор устремлен в небо.
— «Шмель» сверху красный для лучшего поиска в случае аварии, — задумчиво произнес Егорычев, — снизу покрыт серебристой краской. Не знаю, как сейчас, но в первый раз, когда самолет полз брюхом по склону, не заметить его было нельзя.
— Судя по последней картинке, рыцарь вряд ли выжил в этой бойне, — вздохнул Константин.
— Все равно внеси его фото в поисковую программу, — велел Иванов. — Поскольку здесь он рядом с Ноздриным, значит, они вместе.
Константин кивнул.
— Чем кончилась битва? — спросил Егорычев.
— Не знаю, — пожал плечами Константин. — Это последний сюжет. Над долиной я поднял «шмель» и повел его сюда. Горючее кончалось.
Иванов отодвинул ноутбук и склонился над картой.
— Где это произошло?
— Примерно здесь! — показал пальцем Константин.
— А точнее?
Константин склонился над картой, пытаясь рассмотреть детали на закрытых маркером участках. Полковник вздохнул и достал из сумки новый, не закрашенный лист. Константин, поводив глазами, уверенно указал место на карте.
— Когда была битва?
— Четыре дня назад.
— Вчера мы получили сведения, что Ноздрин жив, находится в замке и ему вроде как там неплохо, — сказал полковник. — В километрах пятидесяти от места сражения есть какой-либо замок?
— Почему пятидесяти? — удивился Егорычев.
— Потому что в тот день они дрались, потом зализывали раны. Ночь провели там же. Тронулись в путь поздно утром: предстояло устроить перевозку раненых (раненые у них были — это железно!). Из-за тех же раненых двигались медленнее обычного. Кроме того, Ноздрину понадобился хотя бы день, чтобы охмурить эту баронессу или графиню…
— Можно и быстрее! — засомневался Егорычев.
— Когда имеешь дело с блядью из подворотни. Это ж главная в замке дама, ей хоть для приличия поломаться нужно. Итого мы имеем два дня пути. Пятьдесят километров, не больше.
Егорычев достал другую карту и стал сверять рисунок местности с тем, что был на карте полковника.
— Этих замков в двенадцатом веке здесь было как мушиных какашек на портрете моей теще, — бормотал он, скользя пальцем по листу. — От многих даже кирпича не осталось. Найди тут!
Внезапно палец майора замер. Он несколько раз перевел взгляд с одной карты на другую и удовлетворенно кивнул:
— Есть! Замок Азни, центр одноименной баронии. До нашего времени дошли развалины. Пустынная горная местность, в стороне от туристических маршрутов. Никто не пытался восстанавливать замок. Исторические сведения о нем скудны.
— Других замков поблизости нет?
— Может, и были. Сведений нет.
— Значит, Азни! — решительно сказал Иванов. — Гони «шмель» сюда! — повернулся он к Константину. — Пусть самолет оближет замок сверху до низу! Неважно, увидит кто «шмель» или нет. Включай программу распознавания лиц параллельно с записью, как только захватит любого из тех, кто в поиске, немедленно ко мне.
Константин кивнул и потянулся за ноутбуком.
— Оставь! Мы с майором посмотрим еще раз.
Когда Константин ушел, Иванов включил воспроизведение, и они с Егорычевым молча просмотрели сюжет заново. Когда видеозапись кончилась, Иванов закрыл ноутбук и отодвинул его подальше. Насупился.
— Пострашнее отрезанных голов заложников, — кашлянув, сказал Егорычев. — Поганое дело — холодное оружие. В кино это выглядит красиво, а на деле… Не позавидуешь ребятам!
— Не на прогулку шли! — хмуро сказал полковник.
— Резня тоже не планировалась.
Иванов встал и, заложив руки за спину, задумчиво прошелся по комнате.
— Скажи Диме, что выступаем завтра на рассвете, — сказал, остановившись у стола. — Пусть собираются!
— Вдруг исследователей там нет?
— Найдем в другом месте. Направление известно — впервые за три месяца. Надо спешить. Еще одна такая мясорубка, и экспедицию можно сворачивать. Не понимаю, как они в этой выжили.
— Расскажут! — улыбнулся майор.
Иванов вздохнул и вышел.
Маленький серебристый самолетик выскочил из-за пологого холма, заложил вираж над береговой линией и направился к масличной роще. Миновав ее, стал описывать круги невдалеке от поместья из нескольких каменных зданий и высокой, квадратной башни. Внезапно шум мотора смолк, винт, создававший впереди «шмеля» блестящий нимб, замер, и самолет камнем пошел к земле. Почти сразу же над ним выпорхнуло маленькое белое облачко, раздался негромкий хлопок, и самолетик, покачиваясь на стропах, стал медленно спускаться на парашюте.
Два всадника выехали из ворот поместья и галопом помчались к предполагаемому месту приземления. Они успели вовремя: «шмель» мягко упал в траву прямо перед мордами коней. Животные, испугавшись, прянули назад. Всадники успокоили лошадей; один из них спрыгнул на землю и быстро сложил круглый парашют из белого шелка в открытый отсек самолета-разведчика. Затем поднял сам аппарат и приторочил его ремнями к седлу.
— Достань карты памяти! — сказал Иванов, который все это время оставался в седле, оглядываясь по сторонам.
— Может, лучше Костя сделает, Игорь Иванович? — спросил Колбин, нерешительно поглядывая на полковника.
— Пока он с башни спустится! — махнул рукой Иванов. — Не терпится посмотреть.
Колбин пожал плечами и извлек из седельной сумки отвертку. Отвернув на брюхе самолета-разведчика четыре винта, он снял крышку и вытащил пять маленьких прямоугольных карточек. Отдал их полковнику, а сам прикрутил крышку на место. Едва Колбин вскочил в седло, как из масличной рощи выскочил отряд всадников. Пригнувшись к шеям коней, они на полном скаку помчались к офицерам.
— Оп-па! — Колбин потащил из ножен саблю.
— Оставь! — приказал Иванов, привставая на стременах. — Их с десяток и с копьями. Сабля против копья — дурость! Махнуть не успеешь, как из тебя дуршлаг сделают.
Всадники на ходу перестроились полумесяцем и, подскакав ближе, взяли офицеров в полукольцо. Осадив коней, они не опустили копий. Широкие, остро отточенные наконечники грозно колыхались на расстоянии лошадиного прыжка, метя в горло незнакомцам. Из строя нападавших выехал сарацин в блестящем панцире и шлеме с крашенным конским хвостом на шишаке.
— Мы видели, здесь упала птица с красной спиной и серебряным брюхом, — сказал он надменно. — Ты знаешь, где она?
Иванов не ответил, насмешливо поглядывая на сарацина. Тот заерзал в седле, глянул на Колбина и заметил притороченный к седлу капитана самолет.
— Ты подобрал ее! — сказал сарацин радостно. — Она мертва? Отдай птицу!
— Почему я должен отдать тебе то, что принадлежит мне? — спросил Иванов.
— Я Али, сотник эмира Асколона, — сердито сказал сарацин. — Все, что упало с неба на земли эмира, принадлежит ему.
— Это моя земля, я купил ее у законного владельца, — ответил Иванов. — Все, что падает на эту землю, принадлежит мне по древнему праву. Скажи это эмиру.
Али смешался.
— Мы не раз видели в Аскалоне эту странную птицу, — сказал он, нахмурясь. — Она всегда появляется с этой стороны и возвращается сюда же. Птица странно гудит, не машет крыльями, спина у нее красная, как кровь, а брюхо будто сделано из серебра. Многобожники говоря