В конце XII – середине XIII века рыцарская конница безраздельно господствует на полях сражений. Кстати, залогом успешного применения рыцарской конницы в бою, помимо силы оружия (таранный удар копьем и т. д.), была рыцарская идеология. Именно вера в собственную исключительность и непобедимость помогала одерживать верх над врагом большинству отрядов конных рыцарей. К концу XII века полностью сформировавшийся рыцарский кодекс стал основой жизни многих тысяч дворян. Можно сказать, что именно в то время родился миф о «рыцаре без страха и упрека». Людская молва превращала рыцаря в некое идеальное существо, неподвластное земным слабостям и обладающее огромной всесокрушающей силой. Самое интересное, что, пока существовал этот миф, рыцарство и в самом деле было непобедимым. В миф верили, помимо простых людей, и сами рыцари и их окружение. Получалось, что харизма рыцаря сильнее его копья. Именно харизма атаковала впереди рыцаря, и никто не смел встать на его пути, кроме другого рыцаря, равного ему по сословию. В то время личный пример рыцаря-полководца в сражении часто играл главную роль, отводя на задний план такие элементы военного искусства, как разведка, планирование боя, грамотное взаимодействие всех родов войск.
Разразившийся в начале XIII века общеевропейский кризис воинской повинности стал сказываться на ведении военных действий и комплектовании рыцарских армий. В то время из-за отсутствия упорядоченности в феодальных отношениях возникла полная неразбериха во взаимоотношениях между рыцарями-феодалами. Так, простая система, возникшая в VIII веке и основанная на том, что воин, получая феод (наследственное земельное владение), приносил вассальную присягу и с этого момента должен был нести службу у своего сеньора, в XIII веке, из-за появившейся возможности получать феод от разных сюзеренов, стала давать сбой. На деле это выглядело так: два знатных сеньора, объявив друг другу войну, начинают в спешке собирать войско, а тут выясняется, что рыцарь-вассал, на которого один из сеньоров очень рассчитывал, является также вассалом его противника и по закону должен был сражаться одновременно у обоих, что попросту невозможно было осуществить. Бывали случаи, когда у одного рыцаря-вассала были десятки сеньоров. Все это привело к тому, что теперь в каждом договоре стали подробно уточнять, как, против кого и на каких землях рыцарь-вассал должен нести службу. Большинство документов с перечисленными обязательствами были настолько замысловато составлены, что приходилось призывать на помощь опытного юриста, чтобы разобраться, как обстоит дело на самом деле. Все это привело к тому, что в государствах Западной Европы быстро собрать на основе ленного призыва большую, верную и дисциплинированную армию стало практически невозможно. Поэтому уже с начала XII века во всех армиях Западной Европы присутствуют наемники (воины, сражающиеся за деньги). В XIII веке наемничество стало обычным явлением, и часто многие вассалы, у которых заканчивался срок службы, оставались служить дальше, но уже в качестве наемников, то есть получая за службу деньги. Но, несмотря на распространение обычая заключения военно-финансовых соглашений, все же нередки были и случаи, когда магнаты соглашались следовать за королем не из корысти, а лишь в поисках славы и подчас из-за стремления отомстить врагам.
Для рыцаря существовало несколько путей стать членом дружины того или иного господина. Обычным делом являлись родственные узы – вступление в семейство, но рыцарь мог принадлежать к «домашним» воинам сеньора или держать от него какой-то феод. Родичи, конечно же, служили естественным источником притока воинов в войско того или иного лорда. В 1297 году, накануне походов во Фландрию и к Фалькирку, Аймер де Валанс заключил с Томасом и Морисом Беркли договор на поставку конных и пеших воинов по твердой цене мирного времени для службы на войне за обычную плату. При этом сами они выступали в роли «баннере» (рыцарь, имеющий право выводить в поле вассалов под собственным знаменем) с двумя «сквайрами» (оруженосцами) каждый, а рыцари – с одним каждый, не считая прочих воинов.
В Англии в соответствии с традицией, уходившей корнями в германские домашние армии, сеньоры тоже держали свои «фамилии» (familia – семейные войска) оплачиваемых «дворовых» рыцарей. Это позволяло магнатам всегда иметь под рукой военную силу. Рыцари и оруженосцы из состава «фамилии» могли быть очень близки сеньору. Например, в 1219 году сэр Уильям Маршал, стоя на пороге смерти, запретил распродавать меха и дорогие наряды из своего гардероба с целью сбора средств на раздачу милостыни, поскольку хотел передать все это имущество «дворовым» рыцарям.
Так же и «фамилия» короля представляла собой его личное королевское войско или дружину, которую дополняли феодальные воинские контингенты. «Баннере», «башелье» и прочие всадники в королевской «фамилии» получали корм и поденную плату (4 шиллинга – «баннере» и 2 шиллинга – рыцарь). Во время боевых действий жалованье рыцаря увеличивалось до 3 шиллингов. «Дворовые» рыцари имели широкий круг обязанностей: они эскортировали пленников, руководили действиями пехоты или рабочих, надзирали за замками или помогали господину управлять завоеванными территориями. Некоторые рыцари бывали особенно близкими и доверенными людьми короля. При Генрихе III состояло 30 или более рыцарей, получавших жалованье из государственной казны, тогда как остальных, по-видимому, просто созывали время от времени. В сборных списках «военного подворья» 1225–1226 годов значится отряд в 97 рыцарей (не менее 200 человек, если приплюсовать сюда еще их приближенных). В платежных ведомостях содержится упоминание о том, что 527 из 895 воинов, собранных для похода во Фландрию в 1297 году, принадлежали к числу «дворовых» рыцарей. Гасконцы и испанцы тоже включались в число королевских «фамилий».
Число «дворовых» рыцарей и членов дружины могло колебаться, но, вероятно, Генрих III в любой момент мог собрать, по меньшей мере, 100 или более рыцарей. Численность рыцарской армии зависела от конкретных потребностей короля и от наличных средств и колебалась в пределах от 40 до 80 рыцарей и «баннере». Если к этому числу добавить оруженосцев и сержантов также из числа «дворни», то получим 170 воинов, служивших королю в 1285 году. В XIII веке каждому из рыцарей приходилось содержать двух оруженосцев и трех коней – одного боевого и двух обычных («баннере» – рыцарь высшего звания – имел пять оруженосцев, двух боевых коней и несколько верховых). Король тоже мог предоставлять воинам лошадей, а порой также доспехи или какие-то их части.
В состав королевской армии также входили отряды наемников-рыцарей и арбалетчиков. Иоанн Безземельный держал в своей армии множество людей вроде Фалька де Бреоте, прославившегося в ходе второй битвы при Линкольне в 1217 году. Кстати, Великая хартия вольностей предусматривала изгнание иностранных наемников за пределы страны, что уменьшило их число. Но уже в 1230 году Генрих III нанял в Пуату 500 рыцарей и 1000 сержантов. В 1242 году во время похода во Францию в английском войске находилось 700 наемников-арбалетчиков, а в 1282 году Эдуард I разорился на 1523 арбалетчика из Гаскони, что довольно много на фоне 173 «дворовых» рыцарей и «баннере» и 72 оруженосцев. Наемники обычно объединялись в отряды по 100 человек (так называемые «констабуларии»). Отдельные формирования внутри них состояли из 10 или 15 человек, а численность собственного отряда командира могла колебаться от 25 до 35 человек. Продолжительность срока службы наемников измерялась периодами по 40 дней, в чем явно видны рудименты феодальных обычаев.
Под Фалькирком в 1298 году общее количество «дворовых» войск вместе с подкреплениями из наемников приближалось к 800 человек, тогда как нобили привели под знамена короля только 564. В 1300 году «дворовая» конница и наемники составляли 522 человека, тогда как феодальный призыв дал лишь 40 рыцарей и 366 сержантов. С 1277 года в английской королевской армии служили валлийские пехотинцы.
В XIII веке война была не слишком опасным делом для рыцаря в полном защитном снаряжении, так как считалось безрассудным убивать рыцаря одинакового с собой ранга – не только из-за потери выкупа, но также из-за опасения кровной мести со стороны родственников погибшего. Даже боевые кони рыцарей ценились слишком высоко, чтобы можно было просто так убивать их.
1.3. Рыцарская конница эпохи ранних пластинчатых лат. Середина XIII–XIV век
Вооружение, защитное снаряжение, подготовка, тактика, стратегия и внешний вид европейских рыцарей XIII–XIV вв. Битвы с участием европейских рыцарей: Легница 1241 г. (в том числе подробное описание вооружения монголов и их тактики), Беневенто 1266 г., сражение у реки Сальто 1268 г., при Карфагене 1280 г., Ворринген 1288 г., Альтопашо 1325 г., Ля-Рош-Дерьен 1347 г., Ардре 1351 г., Ножан-сюр-Сен 1359 г., Росебеке 1382 г.
В середине XIII века произошло событие, которое повлияло на дальнейшее развитие рыцарской конницы – «век кольчуги сменился пластинчатыми латами». Конечно, кольчуга никуда не исчезла, просто из основного средства защиты тела рыцаря она превратилась в дополнение к пластинчатому доспеху. Этот новый вид защитного снаряжения оказал существенное влияние на тактику и способы ведения боя. Первые доспехи из-за низкого уровня металлообработки были не очень надежными, их можно было пробить хорошо закаленным и оточенным холодным оружием, так как в то время качественная углеродистая сталь была большой редкостью, а кричное железо было очень мягким. Для придания жесткости и упругости металлу нужна была термообработка (закалка). Но это был сложный и трудоемкий процесс. Еще был способ пакетирования, который представлял собой кузнечную сварку двух пластин: одной железной, второй стальной. Все эти элементы обработки металлов применялись для изготовления холодного оружия. Лезвие меча было значительно толще, чем пластины доспехов, поэтому при изготовлении мечей процесс термообработки шел гораздо быстрее и был менее трудоемким и дорогим.