– Никак из руин вытащили?
– Сам вылез! – скривился высший лорд-барон. – На последнем издыхании, без капельки силы, но выполз. Благо еще, что допросить его успел.
Переговариваясь, они отошли к Люссии, которая продолжала оставаться на кормящемся Айне, лежа на его спине и почесывая мягкий мех вокруг огромных глаз. Демонесса услышала последние слова парня:
– Неприятные новости?
– Очень плохие. Как Шабен тридцать четвертого уровня, этот саниеровец очень много знал. Знал бы, как оживить, обязательно оживил бы редиску.
– Следовало меня позвать, вдруг бы я его спас?
– Чего уж там, помер так помер! – Виктор, припомнив павших товарищей, зло глянул в сторону трупа. – Но самое главное он рассказать успел. Эти две дивизии – только первое движение королевства Саниеров в попытках подмять под себя все соседние с ним государства. Планируется даже захват Октавии и Критских земель. Скорее всего, через два-три дня они оккупируют Южную Шпору и сразу примутся за баронство Жармарини. Причем этот умирающий нахал успел довольно твердо заявить, что Жармарини обречено изначально. Обо мне добавил: «Не выживешь» – да и помер.
– Не переживай, сынок. – Семен прямо сочился оптимизмом и уверенностью. – Этот саниеровец не догадывался, кто тебе помогает и чему равны наши строенные усилия. Так что его уверенность базируется на ошибочных сведениях. Успел узнать, кто пустил эти две дивизии именно по твоему следу?
– Не успел. Вот это меня и беспокоит больше всего. Если в самом Жармарини собралась пятая колонна и верховные об этом не знают, может сложиться пренеприятнейшая обстановка. Да еще эти пушки с ружьями! Они же любого рыцаря как лягушку в тире расстреляют! – кривился от собственного бессилия молодой парень, под эгидой которого находилось не только баронство Алпейци, но многие иные завоеванные в турнирах земли. – А у нас в государстве Шабенов можно пересчитать по пальцам одной руки. Кто будет пушки и патроны искорками подрывать? А если еще и тех перестреляют? Тогда и помощь великого Загребного не спасет.
– Не паникуй, что-нибудь придумаем! – Семен приобнял сына за мощные плечи и поинтересовался: – Лучше расскажи, что такого интересного в подземельях разыскал.
Тот с некоторой заминкой взглянул в сторону прекрасной демонессы, но тут же смутился, понимая что отныне и этой представительнице совершенно иных созданий придется доверять как равноправному члену семьи. Поэтому сразу предложил:
– Будет лучше всего, если мы осмотрим находку все втроем. Слишком уж она кажется нереальной для этого мира. Конечно, если мои домыслы хоть как-то соответствуют действительности.
– Но хоть домыслы твои и догадки о чем-то полезном? – задал мучивший его вопрос Загребной.
Младший сын пожал плечами:
– Скорее всего, польза будет. Опять-таки если удастся правильно использовать находку и не допустить к ней врага. Потому что переносу в другое место она не подлежит.
– А если построить нечто аналогичное, а это уничтожить?
– Откуда я знаю? Давайте вначале осмотрим, а уж потом думать будем.
Люссия от таких недоговоренностей тоже заволновалась.
– Если твои рыцари вдруг останутся в подземельях и тоже на твою находку наткнутся?
– Нет, дисциплина в таких случаях превыше всего. Это они в бою любят самовольничать и показывать индивидуальность. А в походе и шага в сторону без приказа не сделают. Сказано им разбить лагерь на склоне и не оставаться в лавовом русле, так и сделают. Да и два свидетеля будут молчать как рыбы. С послом Готтэ, бароном Варнградским, тоже можно секретом поделиться. Ты ведь его помнишь, отец? – Получив кивок в ответ, продолжил: – Меня больше волнует, чтобы то место отступающие саниеровцы не засекли.
– Противоположный склон горы, – успокоил его Семен. – Туда ни с тропы, ни отсюда прохода нет. Отходить отряд сможет прямо вдоль берега на юг.
– Удачно как. Там как раз и нашли железный корабль Загребного из прошлого века. Ну, или что там от того корабля осталось. Рассмотреть не получилось, даже приблизиться не успели: саниеровцы начали атаковать. Кстати, по местным преданиям, та бухта самое гибельное и мрачное место побережья, никто в живых оттуда не вернулся.
– Даже так? Может, и к лучшему, что вас вынудили отступить, – нахмурился Загребной. – Но давайте действовать по порядку. Вначале в подземелья, если там, конечно, нет вертуг, на месте поднимающейся скалы их как раз не было, а вот внутри…
– А это что за звери? – Виктор впервые слышал о каких-то вертугах.
Пришлось ему сжато пересказать основные перипетии полета вдоль всего южного побережья континента и связанные с этим открытия на смертельной для каждого демона земле. Парень не столько поразился таким исчадиям Эфира, как тому, что у отца уже шестьдесят пятый уровень. После чего Семен скромно кашлянул, взглянул на свою любимую и поправил:
– Кажется, уже шестьдесят шестой.
– Да, папа, так мы тебя никогда не догоним.
– Почему так пессимистично? Вспомни о нашей разнице в годах. У меня уже давно развитие должно остановиться, может, и замрет вот-вот окончательно, но для молодых предела нет. Обязательно перегоните. И кстати, как вы оказались именно в этой крепости?
– О ней знал Готтэ и частенько тут бывал еще в раннем детстве. Кому-то из родственников принадлежала по линии матери с незапамятных времен, вот иногда номинальные хозяева сюда и наведывались. А им ничего не оставалось, как только сюда отступить по его подсказке.
– И никаких данных, кто этот замок строил и для чего?
– Старшие Варнградские давно умерли, и Готтэ утверждал, что никаких записей среди оставшихся бумаг родителей на здешнюю тему не находил. Потом у него переспросим подробнее. Ладно, двигаем в подземелья?
Загребной оглянулся на руины:
– Вначале просмотрим верхний слой. Вдруг еще какой живучий Шабен выползет?
Но осмотр ничего не дал, и уже вскоре оба транспортника опустились на противоположный склон горы Сахар. Встреча с бароном Варнградским прошла тепло, по-родственному. Хотя вначале у старого ветерана чуть глаза из орбит не вылезли, когда он опознал знаменитого Загребного. Да и невидимая для него Графиня Фаурсе, которую он всеми силами пытался рассмотреть, заставляла глаза ветерана чуть ли не из орбит выскакивать.
Воспоминания Семена о большом участке совместного пути в Салламбаюр, когда он и его младшие дети познакомились с четверкой рыцарей, могли бы растянуться надолго, если бы Виктор не поторопил отца:
– Позже наговоримся. Двигаем в русло. Еще ведь надо будет придумать, как скалу потом на место опустить, находясь снаружи. А где Лейт? – Он заметил воина и призывно махнул ему рукой. – Отдохнул немного?
– Да я и не устал, ваша светлость.
– Тогда бери Геберта и разведайте русло от лавы к самой вершине. Постарайтесь отыскать какую-нибудь щель на поверхности. По логике вещей она должна быть обязательно. – Когда воин поспешил выполнять задание, командир пробежался взглядом по всему лагерю и уточнил: – Осложнений с ранеными нет?
– Вроде все выздоравливают, но твой осмотр нужен в любом случае.
– Когда вернемся сюда, вместе с отцом подлечим самых нуждающихся. А пока, Готтэ, – Виктор указал рукой на толпу рыцарей, которые обступили сайшьюнов и разглядывали тех с безопасного расстояния, – оставайся здесь и постарайся уложить людей выспаться перед очередным марш-броском.
– Уложу, – пообещал посол, вопросительно указывая глазами на щель под скалой. – Что-то интересное нашли?
– Мне понять не удалось, вот сейчас с отцом и графиней Фаурсе рассмотреть попытаемся. Но по возвращении тебе все подробно расскажу.
– Добро! Тогда – удачи! Кого-то еще берешь с собой?
– Нет, мы втроем. Если вернутся разведчики, пусть ждут здесь.
Семен пробрался внутрь тоннеля сразу после сына и внимательно осмотрелся. И только после этого дал разрешение на вход Люссии, транслируя голос в демонический мир. Решили пока перед остальными рыцарями не афишировать наличие демонессы.
– Заходи! Нет здесь этих мерзких ползающих маустов. Только держись все время за моей спиной и никуда в сторону не отходи.
Виктор с интересом оглянулся, еще непривычный к тому, что отец о ком-то заботится точно так же, как о собственных детях. Но ревности в душе не почувствовал. Скорее, непонимание: как это вообще такое возможно? Как разные виды разумных созданий, обитающие на разных сторонах Изнанки, могут иметь не просто интимные связи между собой, но и чувства, которые называют любовью?
Для молодого, можно сказать, юного еще лорда-барона подобное в голове не укладывалось. Он еще сам ни разу не испытывал каких-либо чувств ни к одной девушке или женщине. Хотя его раннее взросление и возмужание и наложило в плане познания женских тел определенный отпечаток: девственником он давно не был. Благо, что очаровательных служанок и барышень, желающих соблазнить уникального рыцаря собственным телом, вращалось вокруг хозяина Алпейци неисчислимое множество. То есть секс был, количество кратковременных связей скорее зашкаливало разумные пределы, а вот чтобы хоть одна из красавиц запала парню в душу – такого не было. Как не было и страданий или сомнений на эту тему. Только турниры! Только воинская и рыцарская доблесть! Ну и остальное время – на развитие науки в собственной лаборатории и – последнюю капелюшечку – на обязательное общение с родными.
Какая там любовь? Когда?!
А вот отец умудрился восстановиться после скоропостижной гибели великолепной Нимим, беременной Бениды, которая пала при коварном захвате Грааля. Тогда казалось, что его сердце заледенеет навечно и никто его не разогреет своими чувствами. Как оказалось, нашлась такая экзотическая, как для любого человека, особа, разбудила иномирца и заставила влюбиться в себя по уши.
«Именно – по уши! – думал про себя Виктор, идя впереди и прислушиваясь к раздающимся сзади голосам. – На меньшее отец размениваться бы не стал. Немного, правда, страшно: а вдруг он про нас забудет? Вдруг перестанет помогать, оберегать и защищать? Но с другой стороны, сколько можно прятаться под его крыло? Мы люди взрослые, сами должны справляться. Хотя… все остальные и так уже полностью самостоятельные! Да еще и как здорово самостоятельные! Пора и мне думать по-взрослому, избавляться от привычки на отца надеяться».