После чего Стернеги пустился в философию, словно пытаясь оправдаться:
– Рыцари на поле боя смерти не страшатся, так что мне умереть не страшно. Но уж слишком хочется посмотреть на казнь главных предателей Жармарини. Накажете этих отщепенцев?
– Постараемся помочь и в этой проблеме, но уж казнить их будете сами.
– Увы, мне уже не суждено. – В сводчатом зале стояла полная тишина, и все присутствующие боялись шелохнуться, прислушиваясь к каждому слову. – Отныне я добровольно слагаю с себя все обязательства верховного лорда-барона и ухожу в отставку. Разве что, если позволит восстановившееся со временем здоровье, готов сражаться простым рыцарем, в общем строю за свободу и независимость Жармарини! И по любому требованию выставлю тритии моего рода против любого врага, попирающего законы рыцарства и справедливости.
Словно высказавшись до конца, рыцарь натужно захрипел, пытаясь прокашляться, и все лечащие врачи приблизились к раненому, заглушая боль и устраняя открывающееся кровотечение.
– Ему бы поспать, – высказала Люссия очевидную мысль. – Лучше заживление пойдет.
Загребной согласно кивнул и легко усыпил могучее, не сдающееся смерти тело.
– Будет жить, – в который раз подтвердил он нескольким столичным врачам. – Но желательно одни сутки держать его обездвиженным и сонным.
И первым развернулся на выход. И только тогда заметил, сколько рыцарских баронов собралось в госпитальном зале. Все они смотрели с разным по накалу интересом, восторгом, завистью или недоверием, но никто из них так и не проронил ни слова. Только молча потеснились в стороны, с лязгом доспехов создавая свободное пространство для прохода.
Можно было смело, используя право старшинства и большей известности, шагнуть первому, но Семен вовремя успел просчитать сразу несколько вариантов, периферическим зрением заметить сомнения собственного сына и со всей возможной силой воздействовать на него ментальной связью:
«Ты должен выйти первым! Иди!!!»
То ли из-за близкого расстояния, повлиявшего на ментальную связь, то ли высший лорд-барон Алпейци и сам догадался о своей приоритетной роли в местной иерархии власти, но он решительно двинулся вперед. За ним поспешил Загребной и высший лорд-барон Рональд Страйский. Уже потом говорливой рекой хлынули все остальные. Причем сквозь гул голосов не только невидимой Люссии, но и самому графу Фаурсе удалось услышать общее мнение: при создавшемся безвластии именно Виктор Алпейци (по завещанию Рамса Стернеги) становится первым верховным. Разве что, и это вполне понятно, ему все равно придется защищать это звание на предстоящем Большом турнире Высшего круга.
Такое же мнение бытовало на площади среди волнующихся толп народа, рыцарей и простых воинов. Только там думали, что последний верховный уже помер и теперь без всяких завещаний звание первого верховного получает все тот же Виктор Алпейци. Потому как его отец, при всем к нему безмерном уважении, ни к коей мере не является подданным баронства Жармарини и даже не имеет официального рыцарского титула. А чтобы его получить, следует вначале выиграть три этапа начального тура. И по всем подсчетам, на это уходило не менее парочки недель.
Так что на площадь молодой иномирец вышел, уже примерно предполагая, что должно случиться. И в самом деле: торжествующий, приветственный рев при виде его огласил всю столицу и ее окрестности. Никто в Вадерлоне не сомневался, что причиной всеобщего спасения, ее инициатором и главным дирижером является именно Виктор Алпейци. Потому что и великого Загребного никто другой бы не смог позвать на помощь. Как и никто другой, кроме связки отца с сыном, не смог бы управлять такими великолепными духами из Эфира.
Кричали долго. Лишь когда народ немного выдохся, Виктор поднял руку с зажатым в ней ключом, дождался полной тишины и только тогда стал говорить:
– Рыцарь Рамс Стернеги сложил с себя обязанности верховного правителя Жармарини. Но прежде чем решать будущее нашего государства, нам необходимо просмотреть древние бумаги, которые находятся в одном из помещений дворца общего правления. Сейчас мы отправимся туда и их просмотрим, а потом доведем до всеобщей гласности. Каждый узнает нашу историю, и любой документ будет предоставлен для всеобщего обозрения. И только потом мы будем решать, как править дальше, что делать с предателями и как усилить нашу оборону. Даю в этом слово рыцаря!
Глава тридцать третьяСлово рыцаря
Нужный кабинет отыскали быстро, благо, что у каждого верховного имелись личные рабочие апартаменты. Несколько комнат – приемная, рабочий кабинет и два зала для малых собраний – не смогли вместить всех желающих посмотреть, пощупать и как можно быстрей узнать, что именно находится в таинственных документах, которые один рыцарь передал в полное распоряжение другого. Ну и все верили, что этот другой сдержит свое слово и поделится древними секретами со всеми остальными рыцарями.
Единственными, кто сомневался в правильности такого обещания, оказались трияса и Загребной. Еще по пути в кабинет Семен, оградив себя и сына пологом неслышимости, коротко переговорил на эту тему:
– Не слишком ли ты поспешил? Подобные документы надо вначале изучить, обдумать…
– И что? Потом сомнения начнут одолевать, всякие политические соображения нахлынут со всех сторон – и вся гласность окажется завалена ворохом традиций, косного консерватизма и временными отсрочками. Нет, лучше уже сразу и бесповоротно!
– Вдруг и сам пожалеешь?
– С какой стати?
– Варианты могут быть разные. Например, древние правители завещали, а может, и сами жили только как пастухи и вообще запрещали жителям баронства Жармарини брать в руки оружие.
– Быть такого не может! – воскликнул Виктор с горячностью.
– И все-таки? Ведь при таком варианте ты первым пожалеешь о данном слове.
– В любом случае не пожалею. Да и не смогут истинные рыцари вернуться к земледелию или стать пастухами. Любое завещание не больше чем пустой звук, и современники в любом случае живут собственным умом.
В самом здании, а вернее, на его третьем этаже вертуг не было, поэтому после разрешения от своего любимого Люссия с облегчением сняла шубку и устроилась в самом удобном месте кабинета. При этом она, как всегда, старалась присматривать за безопасностью Семена и его сына.
Сейф открыли быстро, как и выложили все в нем хранящееся на стол. Правда, вначале такие вожделенные свитки и всего лишь одна книга не вызвали особенного трепета. Выглядели они внешне невзрачно и казались сделанными не так давно, а значит, древними считаться не могли по определению. Но уже первые просмотры магическим зрением показали, что свитки сохраняются такой сильной магией, которая под силу лишь Шабенам с более чем сотым уровнем умений. А потом и даты создания документов рассмотрели: раритетам исполнилось совсем недавно тысяча четыреста лет.
В книге оказался свод законов баронства Жармарини, который практически подтверждал все прежние законы рыцарского государства. Там так и говорилось в первых строках: «Незыблемыми остаются все правила, завещанные нашими великими предками, и перепись эта является лишь точной копией с прежнего свода…»
Первые страницы ничем практически и не отличались от существующих в нынешние времена. Вся система отношений, начальных турниров первого круга и всех последующих четко поясняла каждое действие и каждое правило. Так что вскоре читающий вслух Виктор стал просто пролистывать страницы, бегло просматривая строчки и лишь восклицая время от времени:
– То же самое. И здесь все одинаково. И тут все без изменений.
Самые главные несоответствия начались в законодательстве, когда пошла речь о высшей власти. К всеобщему изумлению, верховные лорды-бароны именовались лишь вспомогательной силой для управления государством и имели право действовать, распоряжаться лишь в мирное время. Хотя большинство правил, допускающих их к власти, отличались от современных кардинально. Так, например, отстаивать свои звания верховные были обязаны не только на самом последнем турнире Высшего круга, но вступать в отборочные поединки уже на предпоследнем этапе. А только потом выходить на финальные сражения.
Эта новость потрясла всех присутствующих, и они сразу поняли, насколько легко получалось оставаться нынешним правителям на своем троне, лишь только убрав незаметно один из пунктов свода законов. Волна возмущения пронеслась по всем помещениям, выплеснулась на улицу и гомоном недовольства вернулась обратно. Так что прежде чем продолжить чтение, Виктору пришлось несколько раз призывать рыцарей к порядку и соблюдению тишины. И только когда чуточку успокоились и сбросили пар эмоций, добавил:
– Кричать и возмущаться будем потом. Давайте все-таки вначале закончим чтение как свода основных законов, так и свитков.
Дальше скопившихся в кабинете наследников ожидал еще один сюрприз. В военное время обязательно, а в мирное по его усмотрению всеми рыцарскими делами правил и распоряжался первый рыцарь. Для него имелись отдельный тронный зал со своим престолом и прилегающие к нему вспомогательные помещения. Причем тронный зал и трон находились именно в этом дворце, указывалось даже конкретное место.
Опять поднялись шум и гам. Указанное место считалось большим залом официальных приемов и использовалось для праздничных банкетов после завершения турнира Высшего круга и в честь государственных праздников. И испокон веков ни о каком возвышении с троном там никогда и речи не было. Но тут же многие и подсказали, что указанного овального углубления как бы и быть не может, потому что там прямая стена. Если и дальше рассуждать логически, то именно этой стеной в далекой древности и прикрыли место законного правления первого рыцаря.
При возникших спорах несколько странным казалось, что само известие о так называемом рыцарском короле отошло на второй план. В первую очередь рыцари желали удостовериться в существовании трона как такового. Причем настолько желали, что пришлось прекратить дальнейшие чтения, попросить, чтобы принесли огромные молоты, и попытаться пробить подозрительную стену. Тем более что даже при беглых подсчетах странная асимметрия и очевидно скрытые ранее пространства дворца теперь явно бросались в глаза.