Словно в подтверждение его слов Селуна открыла глаза, недовольно всхрапнула и отвернула голову в противоположную сторону.
— Какие мы нежные, — прокомментировал это Ниран, очевидно забавляющийся происходящим. — Принцесса, а как же вечерний ритуал причёсывания? Ляжешь спать с колтунами?
Её Высочество забавно дёрнула ушами, но полностью проигнорировала его слова.
— Если хотите, я могу вас причесать, — предложила я, обращаясь к лошади. Та тут же встрепенулась, повернула ко мне морду и наградила меня заинтересованным взглядом.
— Ах, какое предательство! — театрально приложив ладонь ко лбу, посетовал Ниран, а затем, широко улыбнувшись, вытащил из-за пазухи изящный деревянный гребень, украшенный умелой резьбой, изображающей цветочный узор, и бросил его мне на колени, едва не попав им в одну из жаб. — Что ж, теперь вы, Ирина, у нас фрейлина, отвечающая за прически.
— С удовольствием, — искренне ответила я и посмотрела в глаза принцессе. — Если, конечно, Ваше Высочество не возражает.
Селуна тряхнула головой и слегка сместилась, чтобы оказаться в непосредственной близости от меня, тем самым пытаясь облегчить мне доступ к своей гриве.
— Спасибо, — поблагодарила я её и принялась аккуратно водить зубцами по белоснежным прядям, осторожно распутывая узелки и вычёсывая мелкий мусор, скопившийся за день.
Пока я возилась с конской гривой, Имани вызвалась приготовить ужин. Кианг пожал плечами и вручил ей провиант. Ниран же, сказав, что скоро вернётся, ушёл куда-то в ночную темноту, ничего при этом с собой не взяв.
— Какой-то он странный, — заметила Имани, стоило колдуну скрыться из виду. — И страшный.
— Невежливо обсуждать человека за его спиной, — заметила я отстранённо, хотя, в общем-то, была согласна с ней. — А судить кого-либо по внешности и вовсе глупо. Если человек некрасив, это не значит, что он плохой.
— Так я и не про лицо говорю, а про глаза. Все знают, глаза — зеркало души. А у Нирана они страшные. Звериные.
Принцесса презрительно фыркнула и наградила Имани неодобрительным взглядом, из чего я сделала вывод, что, несмотря на наложенные чары, Селуна не считала Нирана злодеем. Или это у неё проявлялся Стокгольмский синдром?
— Некоторые звери получше иных людей будут, — заметил Кианг отстранённо. — В любом случае, вам Нирана опасаться не нужно: он, конечно, тот ещё прохиндей, но зла никому точно не желает. И никогда не нападает первым, только защищается.
Вскоре Ниран вернулся к нам, неся в руках пышный букет полевых цветов, среди которых я узнала только ромашку и люцерну, и небольшую стеклянную банку, заполненную жирными мухами.
— Ужин для наших земноводных гурманов, — объявил он, вручая мне банку. — Вчера данный деликатес им пришёлся по душе, так что и сегодня наверняка не откажутся. А это моей Принцессе, — и протянул букет лошади.
Её Высочество придирчиво осмотрела подношение, потом внимательно посмотрела в лицо Нирану и после короткой заминки принялась неспешно жевать букет прямо у него из рук, периодически нежно касаясь пальцев губами и языком.
«Высокие отношения, — подумала я, слегка отодвигаясь, чтобы не мешать этой странной парочке, почему-то почувствовав себя неуютно, словно наблюдаю за каким-то крайне интимным процессом. — Интересно, что бы её отец-король на это сказал?»
Принцесса
Спать мы на этот раз укладывались по принципу «мальчики — направо, девочки — налево». То есть мы с Имани устроились рядом с Её Высочеством по одну сторону костра, а Кианг с Нираном — по другую. Бао же притащил откуда-то целую охапку сухой листвы — и где только нашёл посреди лета? — и улёгся чуть в стороне от всех в компании трёх жаб, наотрез отказавшихся возвращаться в аквариум, отчаянно упираясь лапками и оглашая округу душераздирающим кваканьем, словно из них собирались варить суп.
Заснула я практически сразу, и мгновенно попала в просторный светлый зал, освещённый солнечным светом, проникающим сквозь витражные окна. Пол устилал огромный ковёр персикового цвета. В центре комнаты стоял невысокий диван с мягкими подлокотниками и высокой резной деревянной спинкой из светлого дерева. Перед диваном располагался небольшой круглый столик с заварочным чайником из тонкого белого фарфора и двумя крошечными чашечками на блюдцах из того же сервиза.
Скромную обстановку зала я оглядела лишь мельком, поскольку моим вниманием практически безраздельно завладела хрупкая платиновая блондинка в светло-розовом платье, напоминавшая дорогую фарфоровую куклу. Девушка мирно сидела на краю дивана, смотрела на меня своими большими серыми глазами и очаровательно улыбалась.
— Приятно иметь возможность поприветствовать тебя как полагается, — радостно заявила она, стоило мне подойти поближе.
— Мы знакомы? — удивилась я.
— Ниран называет меня Принцессой, — услужливо подсказала девушка.
— Вы — принцесса Селуна?
— Можно на «ты», — милостиво разрешила та.
— Хорошо, — покладисто согласилась я. — Но как ты оказалась в моём сне?
Селуна пожала плечами.
— Полагаю, об этом стоит утром спросить Нирана, это наверняка очередной его фокус, — заметила она. При этом я отметила, что девушка не выглядела недовольной или хоть сколько-нибудь обеспокоенной данным обстоятельством.
— Меня немного беспокоит, что ты так спокойно на это реагируешь, — озвучила я свои опасения.
— Ну, на самом деле, это довольно забавно, — призналась Селуна, смущённо улыбнувшись. — И хотя лошадью быть не очень удобно, это намного лучше, чем безвылазно сидеть в замке под опекой фрейлин и ждать принца на белом коне, — она недовольно сморщила носик, а я не смогла сдержать улыбки — выглядела принцесса просто очаровательно.
— Всё настолько плохо? — участливо спросила я, усаживаясь на диван рядом с ней.
— Просто ужасно, — с тяжким вздохом ответила она. — Не знаю, рассказали тебе или нет, но смотрины, с которых я сбежала, были лишь фикцией — отец уже давно решил выдать меня замуж за принца Сонтхи. А он такой противный! — Селуна экспрессивно взмахнула руками, а затем, покосившись на меня, поспешно добавила уже более спокойно: — Ну, не то чтобы прямо противный-противный. Скорее занудный. Я слышала, у него есть целый список требований к жене!
Не удержавшись, я рассмеялась от тона, которым были высказаны эти претензии.
— Это разве плохо, иметь чёткое представление о том, что хочешь видеть в своём супруге? — поинтересовалась я, искренне забавляясь ситуацией.
— Нет, не плохо, — была вынуждена признать Селуна. — Но у меня, вообще-то, тоже есть требования! А они никого не интересуют.
А вот это уже было очень и очень печально.
— Ты поэтому сбежала? — спросила я. — Настолько сильно не хотела замуж?
— На самом деле я никуда не сбегала, — сообщила мне принцесса. — Просто выбралась из замка, чтобы немного отдохнуть, посмотреть на простых людей и всё такое — после замужества мне бы такая возможность точно не представилась. Вот, — она грустно улыбнулась. — Кто же знал, что я нарвусь в таверне на Нирана? — Она ненадолго замолчала. — На самом деле, в случившемся была и доля моей вины: зря я ему нагрубила. — Снова тяжкий вздох. — Я расстроилась из-за этих смотрин и совершенно забыла о манерах. А Ниран просто попался мне под горячую руку, и я выплеснула на него своё раздражение. А он в свою очередь мало того, что оказался злопамятным засранцем, так ещё и очень сильным колдуном, — её голос наполнился необъяснимым теплом, а улыбка из грустной стала какой-то мечтательной. — На самом деле, он не такой уж и плохой. С ним, по крайней мере, весело. Правда я предпочла бы путешествовать в каком-нибудь другом облике. В идеале, в своём собственном. Хотя… — Селуна на мгновение задумалась. — Было бы интересно побывать птицей. Расправить крылья и улететь, куда глаза глядят. Только я и бескрайнее синее небо.
Звучало красиво и очень грустно. Похоже, «птица в золотой клетке» — не просто поэтичное выражение.
— Ты же понимаешь, что не сможешь бегать от своего жениха вечно?
— Почему нет? — на лице принцессы отразилось волнение. — Балар с помощью Бао ведь не зря привёл тебя в этот мир! Ты вполне можешь выйти замуж за Сонтхи вместо меня.
Я растеряно моргнула.
— В каком смысле вместо тебя?
— В прямом! — с энтузиазмом заявила Селуна. — Мы с тобой похожи, как родные сёстры, Сонтхи меня вживую не видел, только на портрете, так что даже не заметит подмену. А отец, чтобы не портить с ним отношения, наверняка не станет ничего говорить. Тебе ведь нравится наш мир?
— Ну, да…
— Вот! — радостно воскликнула Селуна. — Ты сможешь остаться в этом мире, будешь купаться в роскоши, а я смогу и дальше путешествовать с Нираном. И все довольны!
— У меня, вообще-то, в родном мире семья осталась, — напомнила я, решив немного поумерить её энтузиазм. — Кроме того, я тоже не очень хочу выходить замуж за первого встречного!
— А если он тебе понравится? — не унималось Её Высочество. — Внешне он очень даже ничего: высокий, сильный, статный. Как и положено настоящему рыцарю.
— Так, давай не будем торопить события, — видя её полное надежды лицо, я не смогла найти в себе силы сказать твёрдое «нет». — Сначала доберёмся до дракона, расколдуем тебя — а там видно будет.
— То есть, ты согласна?
— Я открыта к предложениям, — уклончиво ответила я. — Это не да, но и не нет. Это «может быть».
«Очень слабенькое может быть, — мысленно добавила я. — Зачем мне сдался какой-то там принц, да ещё и с километровым списком требований к потенциальной супруге? Нет уж, пусть Селуна сама разбирается со своим женихом».
Неоспоримая польза колдовства
Следующий день прошёл точно так же, как и предыдущий: мы с Имани ехали в телеге и вели праздные разговоры, Ниран время от времени вставлял свои комментарии, приправленные солидной порцией юмора, Кианг хранил гробовое молчание, а Бао то копошился в моей поясной сумке, играя шпулькой ниток, врученной Имани, то удлинял свои ручки и хватал на лету всяких насекомых, переквалифицируя их в разряд лёгкой закуски, которой, что примечательно, охотно делился с жабами. Бывшие контрабандисты благодушно принимали подношение и, судя по всему, перестали испытывать беспокойство и неудобство относительно своего нового рациона. Всё-таки человек — потрясающее существо. К чему угодно может привыкнуть.