И, проведя по телу,
Пером заклятье снимешь
Ты своего врага.
Дают нам благо перья
И кости сильной птицы,
Могучей птицы Варагн.
Никто того не может
Сразить, повергнуть в бегство,
Кому дает удачу,
Кому дает поддержку,
Перо той птицы птиц.
Его убить не может
Тиран или убийца,
Никто убить не может
Владетеля пера —
Один он всех сразит!
Пусть все меня боятся
Владетеля пера,
Пусть все враги боятся,
Все недруги боятся
Той силы и победы,
Что я с собой ношу.
Такой боятся силы,
Которой обладают
Правители, владыки
И сыновья владык.
Проворный Кави-Усан
Владел такою силой,
Которой обладают
Конь-жеребец бегущий,
Верблюд в порыве страсти,
Текущая река.
Наконец, в том же гимне есть еще одна примечательная подробность:
Сказал Ахура-Мазда:
«Когда войска сойдутся…
Возьми тогда четыре
Пера от птицы Варагн…
И первым кто помолится,
Кто призовет Вэртрагну
И всеблагую Силу,
Тому тогда и будет
Принадлежать победа.
(…)
Пускай заклятье это,
Спитама-Заратуштра,
Не укажут никому…
Слова эти могучие,
Могучие и крепкие,
Могучие, речистые,
Могучие, победные,
Могучие, целебные, —
Такие всё слова,
Что голову пропащую
Спасают от удара,
Удар же занесённый
Обратно отстранят»[567].
Однако перья птицы – воплощения Вэртрагны не только защищали в бою и даровали победу. Это божество обладало способностью одаривать людей богатством и изобилием, как это следует из еще одного фрагмента гимна:
Помолимся Вэртрагне,
Созданию Ахуры.
Вэртрагна облекает
Дома скотом и счастьем,
Как Саэна огромная…[568]
Саэна была еще одной птицей иранской мифологии, с которой в данном контексте сопоставляется бог войны, выступающий здесь как податель скота и счастья.
Однако это Хварно могло принадлежать не только отдельному правителю, но и всему его роду:
Хвала да будет Хварно
Могучему, кавийскому![569]
В другом месте мы видим подробное перечисление обладателей этой мистической сущности:
Сильное Кавиев Хварно…
Которое пристало
Царям Кави-Кавату
И Кави-Апивоху,
Всем Кавиям – и Усану,
И Аршану, и Пишину,
И Бьяршану с Сьяваршаном.
Так, что они все стали
Могучие и смелые,
Отважные и мудрые —
Всесильные цари.
(…)
Сильное Кавиев Хварно…
Которое пристало
И Кави-Хаосраве
По силе благодатной,
Победе богоданной,
Удаче превосходной,
По слову благотворному,
По слову нерушимому
И по непобедимому,
По крепости здоровья,
Божественному счастью,
Выносливости тела,
И по потомству умному,
Хорошему и доброму,
Речистому и властному,
Находчивому, зоркому,
По видению ясному
Всех преимуществ Истины,
Как видим, Хварно дает своим обладателям не только силу, победу, царственный блеск, успех и удачу, счастье, множество добра, выносливость тела и продолжительность жизни, хорошее потомство, но и делает своих обладателей «отважными и мудрыми» царями, т. е. носителями именно тех качеств, которые являются неотъемлимыми чертами подлинного правителя в глазах жителей Древней Руси. В другом месте эта мистическая сущность прославляется следующим образом:
Сильное Кавиев Хварно,
Данное Маздою, чтим —
Самое славное, превосходящее,
Наилюбезное, наиразящее,
Наиловчащее, неуловимое,
Высшее средь созданий.
Хварно Ахура-Мазды,
Который создал творенье,
Многоблаженное,
Многопрекрасное,
Многообразное,
Многополезное
И лучезарное[571].
Как видим, оно не только самое славное, неуловимое, сильное и наиразящее, но и высшее средь созданий, т. е. самая высшая из всех ценностей, которыми в этом мире мог обладать человек. Именно таким было
Однако Хварно не только давало своему обладателю земную власть и многочисленные блага, но и играло в иранской мифологии явную космогоническую роль. Говоря о фравашах (душах умерших предков), Ахура-Мазда отмечает:
Их великолепием и Хварно
Я поддерживаю, о Заратуштра,
Это небо, которое наверху,
Сияющее и блистающее,
Которое эту землю
Со всех сторон окружает,
Подобно птице – яйцо…
Их великолепием и Хварно
Я поддерживаю, о Заратуштра,
Ардви-Суру Анахиту,
Широко раскинувшуюся, целительную…
Их великолепием и Хварно
Я поддерживаю, о Заратуштра,
Землю обширную, Ахурой данную…
Их великолепием и Хварно
Я поддерживаю, о Заратуштра,
В чревах зачатых сыновей…
Их великолепием и Хварно
Воды текут, стремящиеся
Из источников неиссякаемых,
Их великолепием и Хварно
На земле растут растения
Из источников неиссякаемых,
Их великолепием и Хварно
Ветры дуют, несущие облака
Из источников неиссякаемых.
Их великолепием и Хварно
Женщины зачинают,
Их великолепием и Хварно
Они легко рожают,
Их великолепием и Хварно
Они бывают наделёнными сыновьями.
Их великолепием и Хварно
Муж рождается красноречивый,
В собраниях легко говорящий,
У которого ищут ума,
Который Гаотэму неверующего
В споре победил;
Их великолепием и Хварно
Солнце своим путём идёт,
Их великолепием и Хварно
Луна своим путём идёт,
Их великолепием и Хварно
Звёзды своим путём идут.
Эти же фраваши
…дают доброе Хварно тому,
Кто поклоняется им, воздаёт должное им…[573]
Как видим, Хварно фравашей поддерживало не только все мироздание, включая небесные тела и Землю, но и зачатие и роды нового потомства, т. е. макрокосмос и микрокосмос. Следует также отметить связь этого начала с участью души человека после его смерти. Таджики считали, что если человек когда-нибудь зарезал барана с богоугодной целью, то на том свете баран подходил к мосту, ведущему в рай, и перевозил человека на себе. У туркмен также существует верование, что душа барана помогает душе человека пройти через мост, ведущий в рай[574]. B могильнике Карабель (Фергана) в двух погребениях обнаружен череп барана. В связи с культом барана у народов Средней Азии исследователи полагают, что здесь отразились зороастрийские представления о том, что фарн помогает душе, если были выполнены ритуальные предписания по принесению в жертву барана, перейти через мост Чинват. С учетом того, что баран в Авесте является восьмым воплощением Вэртрагна, изначальная связь данных представлений с Хварно является весьма вероятной.
Существует мнение о том, что концепция Хварно возникла у иранцев под влиянием религиозных представлений древнеближневосточных монархий и в силу этого не была свойственна другим индоевропейцам. Ошибочность его показывают общеиранский характер культа Хварно и то, что сама Авеста создавалась на востоке расселения иранских племен, где влияние указанных неиндоевропейских представлений было более слабым. Генетически родственные представления мы видим и у индоариев. С верховной властью теснее всего в ведийскую эпоху были связаны боги Индра и Варуна. Последнего создатели гимнов характеризовали так:
Воплощающий блеск власти
Варуна, чей завет крепок,
Расположился в водах
Для безраздельной власти, (он), очень умный.
(РВ I, 25, 5, 10)
Вместе с Митрой о Варуне говорили: «Они достигли светоносной власти» (РВ I, 136, 3). Царь богов Индра описывался как «ярко блистающий» (РВ I, 2, 4), «обладающий мощным сиянием, мощной силой одаривать мужей» (РВ IV, 21, 2). Его просят:
Воздвигни нам славу высокую,
Блеск, добывающий тысячи…
(РВ I, 9, 8)
В другом гимне мы видим отождествления блеска, счастья и власти:
Возложи на нас блеск, увеличивающий счастье,
Великую власть, сильную, о Индра, покоряющий людей!
(РВ I, 54, 11)
Филологи отмечают, что санск. raj в РВ означало одновременно и «царить», и «сверкать»[575]. Этой же сверкающей эманацией обладал и царь в ведийскую эпоху. «Атхарваведа», еще один сборник священных гимнов той эпохи, содержит заговор на поставление царя, в котором с первых же стр