В это же самое время шведские ярлы (князья) проворачивали похожие планы по христианизации, но уже финно-угорских племён. Так же благословлённые папой римским, шведы методично проникали на территорию современной Финляндии и Эстонии. Местные племена оказались, как и литовцы, в затруднительном положении – язычники между католиками и православными. И выручало финно-угров схожее обстоятельство: шведы сцепились с новгородцами и обменивались стычками и угрозами. В 1240 году терпение главного ярла Биргера лопнуло – вместе с передовым отрядом он отплыл в устье реки Невы, чтобы укрепиться на берегу Финского залива и оттуда начать наступление на Новгород. Если что, братья-католики из Ливонского ордена смогли бы помочь захватить кусочек новгородской земли. Момент был выбран крайне удачный: опытный Ярослав Всеволодович отправился княжить в Киев, а Новгород охранял его молодой сын, 20-летний Александр Ярославич (ещё не Невский). Шведскому ярлу и русскому князю приписываются весьма пафосные цитатки:
Ярл Биргер: «Если хочешь противиться мне, то я уже пришёл. Приди и поклонись, проси милости, и дам её, сколько захочу!»
Александр Ярославич: «Не в силе Бог, но в правде!»
Александр Ярославич и его знаменитый «меч», который «губит тех, кто пришёл уже со своим мечом на русскую землю»
Неожиданностью стало то, что молодой князь, узнав, что шведы только что высадились на Неве, вместо долгих сборов ополчения и поиска союзников сам с небольшим отрядом отправился навстречу. Тактика была простой: «на характере» резко напасть из засады, не дав шведским воинам освоиться и получить подкрепления с родины. 15 июля 1240 года вошло в историю как Невская битва. Войскам Александра Ярославича удалось застать Биргера врасплох настолько, что сам князь вроде как полоснул ярла копьём по лицу. Впрочем, есть и совсем невероятные летописные детали, как отчаянные русские ребята с топорами запрыгивали на шведские ладьи и топили их. К вечеру шведам пришлось погрузиться на корабли и убраться восвояси. Неожиданный успех сделал своё дело. Шведы отказались от дальнейших вторжений на долгое время. Ливонский орден лишился ценного союзника. Начал укрепляться дух русского воинства, натерпевшегося от монголов. Александру дали прозвище «Невский» и… выгнали из Новгорода.
Да, автор ничего не перепутал. Новгородцы посчитали, что князь слишком усилился на волне хайпа вокруг победы над шведами, а потому вежливо расторгли с ним договор найма, и Александр отправился на юг к отцу. Тут-то свой шанс стали использовать уже немецкие рыцари.
Историки спорят: вполне вероятно, что летописцы и составители Повести о житии Александра Невского преувеличили масштаб и значимость сражения. Дело в том, что шведские источники вообще не сообщают о каком-либо крупном и многообещающем походе на Русь в это время. Более того, ярл Биргер и ярлом-то, судя по шведским хроникам, стал гораздо позже. Быть может, шведы просто не хотели признавать своего позора и не стали вообще упоминать неудачную вылазку на Неву?
При этом в тех же хрониках есть упоминания и войны с норвежцами, и нескольких междоусобиц, и крестовых походов в Финляндию. Всё это происходило примерно в то же время и одновременно, а потому Невская битва могла быть лишь одной из небольших приграничных стычек между шведскими и новгородскими отрядами. В этой битве боевое крещение как военачальник получил Александр Ярославич (ещё не Невский), который прославился другими делами в будущем, а потому летописцы не посчитали зазорным немного приукрасить события 1240 года.
Но никто не отменял факта наличия у ярла Биргера увечий на лице от холодного оружия – это показали исследования его останков. А это сходится с летописным фактом о том, что тут постарался лично Александр. Это – главный аргумент сторонников масштабности битвы и правдивости её деталей в летописях.
За агрессией шведов внимательно следило руководство Ливонского ордена и учло ошибки коллег по вере. Прежде всего крестоносцы заручились поддержкой местного племени эстов, воевавших с русскими дружинами ещё со времён Ярослава Мудрого. Вдобавок был найден повод для вторжения: поддержка князя Ярослава Владимировича в его борьбе за псковское княжение. Этот племянник известного нам по прошлой главе Мстислава Удатного породнился с немцами через свою сестру и предоставил свою дружину в помощь ордену. Скорее всего, немцы хотели с помощью этой междоусобной интрижки только проникнуть на территорию русских княжеств и попытаться закрепиться.
На деле все вышло куда удачнее. Псковское княжество оказалось ослаблено внутренними распрями, и рыцари взяли ключевую крепость Изборск. Началась осада уже самого Пскова, который за щедрую плату «сдал» местный посадник, открыв ворота. В руках Ордена оказалось целое княжество, а до Новгорода оставалось около 30 километров. Опомнившиеся новгородцы срочно отправили послов за Александром с просьбой вернуться, понять и простить. Поначалу князь вместо себя снарядил брата Андрея Ярославича с дружиной из Владимира, но тот не смог сходу разобраться с немецкой угрозой. Только после его неудачи Александр Невский согласился снова возглавить новгородское ополчение.
В марте 1242 года войска Невского внезапно атаковали Псков с запада, застав врасплох местный гарнизон. После возвращения города под контроль Новгорода обе стороны стали готовиться к решающему сражению. Ливонский орден собрал крупный ударный кулак из тяжёлых рыцарей, который должен был одним боем разметать лёгкую конницу и ополчение новгородцев. Попытки Александра навязать бой на территории Ордена оказались неудачными: в формате «раз на раз» немецкий рыцарь в тяжёлых латах переигрывал русского всадника-ратника. Тогда новгородский князь решил навязать сражение в удобных для себя условиях. Войска он разместил на Чудском озере в апреле (!) 1242 года. Рыцарей Ордена почему-то не смутил риск воевать на льду озера в тяжёлых доспехах в середине весны: то ли погодные условия в тот год были действительно суровыми, то ли что-то спутали летописцы (об этом ниже).
План крестоносцев был простым, но эффективным. Войска, выстроенные в форме клина с конными рыцарями на острие и по краям, должны были как нож в масло войти в ряды новгородского войска, а пехота из центра клина должна была добить потерявших порядок русских воинов. Последние такой порядок немецкого войска обозвали «свиньёй» и под руководством Невского готовили контрмеры. Князь разместил войска, сильно растянув их в ширину, таким образом, что за их спинами оказывался крутой берег озера, на который было крайне тяжело взобраться. Целью Александра было не запугать своих воинов в духе «бежать вам некуда», а создать неудобства немцам. «Свинья» должна была смять пехоту в центре и упереться в берег. По краям своей широкой линии воинов Невский разместил конницу, которая должна была сомкнуться с боков на немцев, как только те остановятся в центре.
Наглядный план битвы – каждая фигурка обозначает минимум десяток воинов
На практике всё сработало по задумке князя: немцы вклинились в центр, и русская конница на флангах ударила в тылы крестоносцев. Как гласят летописи, в получившейся кутерьме из коней и людей стало так душно и так тяжело, что под отступавшими немецкими рыцарями начал проламываться апрельский лёд, под который проваливались католики – настоящее «Ледовое побоище», как окрестили его историки. Победа Александра подкосила военную мощь Ливонского ордена, и в том же году стороны договорились о возвращении к довоенному положению. На время рыцари отказались от посягательств на Новгородские земли и союзные им племена и территории.
Историки спорят: и снова споры о масштабах трагедии немецких рыцарей. Разногласия среди отечественных и зарубежных историков есть и о численности войск с обеих сторон, и о потерях, и о значении побед Невского в принципе.
Очевидные расхождения в количестве воинов мы наблюдаем в Новгородской летописи и в ливонских хрониках. Летописцы, приводя цифры в тысячи человек, явно преувеличивают, а хронисты со своими полусотнями и десятками – явно преуменьшают. Наиболее вероятной кажется версия, что основу немецкого войска составила пара сотен рыцарей, а общая численность войск Невского не превышала нескольких тысяч. Численное превосходство и грамотная тактика обеспечили победу русскому князю. Потеря даже полусотни рыцарей – очень ощутимая потеря по средневековым меркам. Поэтому растиражированные художественные картины сотен и тысяч погибших вполне могут быть вымыслом.
Вдобавок самозатопление немцев в Чудском озере кажется притянутым за уши. Сам факт того, что когда-то немцы провалились в холодную воду, есть, вот только относится он к 1234 году, когда отец Александра Невского Ярослав Всеволодович нанёс первое крупное поражение ещё Ордену меченосцев, – это подтверждают даже хроники крестоносцев. Про события 1242 на Чудском озере такие упоминания есть только у новгородцев. Исследования дна водоёма в середине XX века тоже не подтвердили эту версию; не было найдено ни одного артефакта, доказывавшего, что кто-то массово тонул в озере. Из-за этого даже возникли споры о том, а действительно ли Ледовое побоище было там, где ему приписывают, и было ли вообще. Часть исследователей считает, что в летописях все памятные детали битв с немцами просто склеили в один сюжет и приписали все заслуги одному князю.
Особый акцент зарубежные историки делают на пафосе данного сражения. Действия Невского им видятся не геройским сражением Руси и Запада, а рутинной обороной протяжённых границ от соседей. Стоит признать, что большую часть хайпа в массовом сознании Ледовое побоище получило именно в советское время. Спасибо культовому фильму «Александр Невский» Сергея Эйзенштейна, вышедшему накануне Великой Отечественной. Скорее всего, споры и исследования по этому поводу будут длиться ещё долго. Для истории в принципе характерна ситуация, что одно и то же событие с одной стороны получает триумфальное значение, а с другой – пренебрежительное игнорирование. Правда обычно где-то посередине.