– с кем из внешних врагов удалось совершить внезапный камбек;
– как род Рюриковичей остался без наследников.
В этой главе вы НЕ узнаете:
– истинные намерения Бориса Годунова;
– что остановило Фёдора Ивановича от развода;
– кто виноват в угличском инциденте с «ножичком».
Фёдора Ивановича почти не готовили к царствованию. Хоть он и был вторым сыном Ивана Грозного от первой жены, Анастасии Захарьиной-Юрьевой (Романовой), все надежды возлагались на царевича Ивана Ивановича – активного и крепкого молодого человека. Достаточно кроткий и спокойный Фёдор Иванович редко привлекал внимание отца. Сам Иван IV отмечал лишь только набожность своего второго сынишки: «более для кельи, нежели для власти державной рождённый». Так бы и продолжалась вся эта семейная идиллия – Иван Иванович всё больше бы познавал искусство казнить без разбору править царством от своего отца; а Фёдор продолжил бы каждодневно посещать монастыри да развлекать себя молитвами с церковным звоном. Всё переменилось в 1581 году после смерти Ивана Ивановича в ходе потасовки с царём – наследником объявлялся Фёдор Иванович.
Знакомьтесь – Фёдор Иванович, последний царь из династии Рюриковичей
Само собой, эта новость круто поменяла судьбу не только второго сына Ивана Грозного, но и ещё двух семейств: Захарьиных-Юрьевых (Романовых) и в особенности Годуновых. С первыми читатель уже сталкивался ранее: это родственники первой жены Ивана IV и матери Фёдора, которую в народе вспоминали с большой теплотой – при ней Иван был ещё не «Грозным», и вообще тогда трава была зеленее. А вот с Годуновыми настало самое время познакомиться поближе.
Род Годуновых берет своё начало где-то во времена Ивана Калиты. Тогда они ещё носили не то фамилии, не то клички – Зерно, Кривой и так далее, – но исправно служили московским князьям, не сильно выделяясь на фоне остальных. Однако учреждение Иваном Грозным опричнины дало Годуновым шанс проявить себя. Владения главы семейства Дмитрия Годунова находились в Вязьме, которую царь как раз включил в свою опричнину, – а значит, их землям не грозило сильное разорение. В 1570-х годах свою политическую карьеру начал уже Борис Годунов, племянник Дмитрия Годунова. От рядового опричника всего за год Борис смог стать одним из организаторов свадьбы Ивана Грозного на третьей жене, Марфе Собакиной. Ивент-менеджер из Годунова вышел настолько хороший, что, несмотря на скорую смерть невесты, в том же году он сам женился на дочери Малюты Скуратова – так он породнился с опричной элитой. В 1575 году Борису крупно везёт – его сестра Ирина Годунова становится возлюбленной царевича Фёдора Ивановича и после их свадьбы Годуновы добывают себе родство уже с Рюриковичами (пусть и не кровное). А когда Фёдора объявили наследником, то Ирина Годунова и вовсе становилась будущей царицей. Перед смертью Ивана IV она была одной из тех, кто был рядом с дряхлеющим стариком, – быть может, поэтому на Годуновых удивительным образом не упало ни одного обвинения в измене.
Ирина Годунова и её брат Борис. Почему последний в царских нарядах? А потому что после Фёдора править Русским царством будет именно он
В итоге с воцарением в 1584 году Фёдора Ивановича у престола всем стали распоряжаться именно Годуновы. Судите сами: царский дворецкий – Григорий Годунов; конюший – Борис Годунов; глава Стрелецкого приказа – Иван Годунов; одним из видных дипломатов стал Семён Годунов. В связи с этим в исторической науке есть довольно попсовая трактовка дальнейших событий: за всеми делами Фёдора Ивановича якобы стояли Годуновы, а в особенности Борис, который через свою сестру-супругу царя был реальным управителем Русского царства.
Историки спорят: К такому выводу историки пришли, сравнив описания двух персонажей: набожного и чуть ли не слабоумного Фёдора Ивановича и активного и беспринципного Бориса Годунова. Всё очень хорошо складывается: карьерист за спиной царя-марионетки руководит страной и готовит себе почву для будущего царствования. Но есть одна неувязочка. Большая часть дошедших до нас описаний Фёдора Ивановича и впечатлений о нём – это показания иностранных послов и правителей. Все они рисуют примерно одинаковый образ: слегка припухлый и низкорослый добряк, который не то расслаблен, не то неразвитый физически, постоянно любезен со всеми, но на всё смотрит с глуповатой улыбкой – не то юродивый, не то дурачок. Так изображать русского царя могли намеренно, чтобы принизить его значимость и возвыситься на его фоне. Интересно, что обидные записки иностранцев об Иване Грозном подвергаются сомнению, но заметки о Фёдоре – не так часто.
При этом есть небольшие, но подтверждённые свидетельства местных летописцев, где Фёдора называют самым милостивым и справедливым правителем, а его царствование сравнивают по уровню спокойствия с временем Ивана Калиты, когда никто и ничто не беспокоило столицу. Оттого некоторые современные историки и оспаривают устоявшуюся версию: на самом деле Фёдор Иванович был ещё ого-го каким самостоятельным правителем, а Годунов просто был его правой рукой и в нужный момент ловко подсуетился, став самым влиятельным придворным. Оттого все последующие события можно воспринимать двояко – либо как талант Фёдора Ивановича, либо как удачные закулисные интриги Бориса Годунова.
Подтверждая версию историков о несамостоятельности Фёдора, иногда можно встретить упоминание некоего опекунского совета в помощь государю. Но, скорее всего, речь идёт о некоем ближнем круге бояр-помощников, с которыми царь советовался по важным делам. С семействами Годуновых и Захарьиных-Юрьиных к престолу смогли приблизиться и живучие Шуйские, которые, пережив опричнину, всё ещё сохраняли былое богатство и влияние. Именно противостояние Шуйских и Годуновых за спиной царя и запустило семейные разборки, повлиявшие на дальнейшую судьбу династии Рюриковичей.
Фёдор Иванович первым делом убрал подальше из столицы своего сводного братца – царевича Дмитрия. Его вместе с семейством Нагих, родственниками последней жены Ивана Грозного, отправили в Углич, чтобы те не интриговали против Фёдора. Дмитрий Иванович считался бастардом – незаконнорождённым сыном Ивана IV, а потому не мог претендовать на царство. Но все всё прекрасно понимали: если что стрясётся с Фёдором, судьба даст Дмитрию и семейству Нагих шанс подняться из грязи в князи. Поэтому царь и переживал по поводу будущего наследника, но детей у него от Ирины Годуновой не получалось. А это уже беспокоило Годуновых, которые именно через брак Ирины с царём и сохраняли своё влияние. О том, что что-то было неладно в царской чете, мы знаем из пары провальных спецопераций, организованных Борисом Годуновым.
Так, в начале 1585 года из Москвы Борисом было отправлено секретное посольство в Вену, столицу Австрии. Целью переговоров был возможный брак Ирины с австрийским принцем после возможной смерти Фёдора Ивановича. Скорее всего, Годунова беспокоило здоровье царя, и он уже продумывал варианты, как сохранить власть в случае форс-мажора. И он случился, потому что об этой авантюре прознали при дворе, но Борис каким-то образом сумел выкрутиться.
Всё в том же 1585 году Годунов уже из Англии выписал специальную акушерку для своей сестры. Царица Ирина была в очередной раз беременна, но все предыдущие попытки родить наследника заканчивались выкидышами. Судя по всему, были какие-то сложности со здоровьем, и Борис пытался помочь царской чете получить наследника. Несмотря на то, что в переписке с английским послом пользовались шифрами и намёками, заморского доктора и повивальную бабку арестовали в Вологде. Назревал нешуточный скандал – православной царице выписали лекарей-еретиков! Борис Годунов смог снова замять дело и не предавать его публичной огласке, однако лидер клана Шуйских, Иван, понял, что позиции Годуновых зависят от фертильности царицы.
После очередной неудачной беременности Шуйские вступили в переговоры с митрополитом Дионисием и добились от него согласия потребовать от Фёдора Ивановича развода с Ириной Годуновой. Короче говоря, затевался заговор по смещению Годуновых от престола. В 1586 году группа бояр во главе с И. Шуйским и Дионисием явилась к царю и потребовала постричь его жену в монахини, оформить развод и ради сохранения династии жениться на более плодовитой женщине. Свои слова они подкрепили письменным прошением, где свои подписи поставили епископы и члены Боярской думы.
Тут-то Фёдор Иванович и показал, что его зря посчитали тюфяком. Он отказался расставаться с Ириной Годуновой, а за попытку вмешиваться в личную жизнь сослал некоторых Шуйских подальше, а Дионисия и вовсе лишил митрополичьего сана. Мы можем только подивиться, что сын Ивана IV, такого любителя женщин, был готов пожертвовать даже продолжением царского рода, лишь бы не расставаться с пусть и бездетной, но любимой женой. Выбирая между судьбой Русского царства во главе с Рюриковичами и личным счастьем, Фёдор выбирал второе. Впрочем, это не мешало тому же Борису Годунову при любом удобном случае постригать в монахини особо привлекательных боярских дочек, чтобы царю даже не приходило в голову менять спутницу жизни.
А в это время: англичане основывают Вирджинию, свою первую колонию в Северной Америке.
А между тем в Речи Посполитой «в тему» бездетным умер король Стефан Баторий. Это означало, что Польшу снова ждут королевские выборы; и да, Фёдор Иванович, как и его отец когда-то, точно так же выдвигался кандидатом. Его поддерживали литовские дворяне, не желавшие усиления польского влияния: они считали, что слабый здоровьем русский царь не будет самостоятельным в своих решениях и им можно будет манипулировать. Но условия королевского трона Польши были неприемлемы для православного правителя: принять католичество, перебраться в Краков и в своём титуле сначала упомянуть Польшу, а потом Россию. Да и соперники у Фёдора были посерьёзнее – австрийские Габсбурги, итальянские Медичи и шведский принц Сигизмунд Ваза. Именно последний