Она не была уверена, что будет правильно понята или даже понята вообще, ведь искин Кандид показал ей только знание Языка Торговли, но все равно произносила слова, которые от нее требовал древний ритуал, вбитый в генетику эйджел на уровне инстинкта. Однако, к ее удивлению, Кандиду, а через него и хумансам, оказался знаком и Язык Войны.
Предводитель хумансов поднялся со своего места и искин Кандид перевел его ответ на униженную речь Зейнал.
– Встань с колен, – первым делом произнес он, – и скажи нам прямо и честно, что, по твоему мнению, мы должны сделать с тобой и с членами твоего клана?
– Если хочешь нам добра, о Могущественнейший, – просто ответила Зейнал, – тогда просто убей нас всех и избавь таким образом от позора и страданий.
– Убить легко, – ответил молодой предводитель хумансов, – но из убийства, если оно совершено не в огне боя и не в ходе самозащиты, не произрастет ничего, кроме другого убийства. Да и слишком просто все это. Мы сделаем лучше. Вы будете жить…
– Жить рабынями в вашей власти, – с горечью произнесла матрона клана «Багряных листьев», – жалкими игрушками ваших прихотей, вечным напоминанием о вашей победе и нашем унижении.
– У нас не бывает рабов, – отрезал молодой предводитель хумансов, – только пеоны, выполняющие тяжелые и грязные работы, но и они не могут быть игрушками для прихотей или предметом для унижений. К тому же пеоны из вас, темных эйджел, честно сказать, просто никудышные, а нам надо, чтобы вы функционировали с полной отдачей.
– Тогда, – честно ответила Зейнал, поднимаясь с колен, – ты должен принять нас в свой клан и взять с нас все надлежащие случаю клятвы. Мы, темные эйджел, всегда чтим силу принесенных клятв, несмотря на время, место и прочие обстоятельства.
– Что есть, то есть, – буркнул Кандид, – сволочи они, конечно, первостатейные, но клятвы свои исполняют исправно.
Произнес он эту фразу по-русски без перевода, и для Зейнал она прозвучала как раскатистый рык дикого зверя, но то, какой взгляд бросил предводитель хумансов сперва на своего главного советника, а потом на нее, Зейнал поняла, что умирать сегодня ей явно не придется.
– Клянись, – сурово произнес предводитель хумансов, – что ты и члены твоего клана никогда не причинят вред Империи, ее гражданам и пеонам, а также что ты не будешь допускать, чтобы вред оказался причинен в результате вашего бездействия.
– Клянусь, – решительно выдохнула Зейнал, решившая, что в таких условиях клятвы нет ничего невозможного. Но это было еще не все.
– Клянись, – произнес предводитель хумансов, – что с этого момента для тебя и членов твоего клана больше не будет ни светлых и темных эйджел, ни хумансов, ни даже горхов и сибхов, и что ты и твои люди будете относиться ко всем ровно и одинаково, в соответствии с их личным статусом и заслугами перед Империей.
– Клянусь, – уже не так уверенно произнесла Зейнал, ибо вторая часть клятвы лишала ее так нежно лелеемого чувства расового превосходства.
Но отказ от того, что и так уже было опровергнуто, по факту был все же лучше перспективы полного уничтожения ее клана. Пусть они будут не уникально великолепными, а одними из многих, но зато живыми, а не полностью уничтоженными. Она боялась этого уничтожения больше всего на свете, как будто всего несколько минут назад, потеряв опору в жизни, Зейнал сама не предложила предводителю хумансов полностью уничтожить ее клан, чтобы избавить его членов от мук. Все перевесила возможность обрести новый дом и новую семью. «Какая разница, что это будет семья хумансов, – убеждала себя бывшая матрона бывшего клана «Багряных листьев», – ведь эти хумансы ведут себя вполне цивилизованным образом, и к тому же обладают чудовищной мощью, какую не имеет ни один клан темных или светлых эйджел…»
– Клянись, – снова произнес предводитель хумансов, – что ты и члены твоего клана будете честными, храбрыми, дисциплинированными, бдительными гражданами нашей Империи, будете строго хранить наши тайны и беспрекословно выполнять все наши законы и установления, а также приказы ваших командиров и начальников.
Перед тем как поклясться последней частью клятвы, Зейнал не колебалась ни минуты, потому что уже отреклась от вековечной вражды с расой хумансов и от чувства превосходства своей собственной расы. Какое ей будет дело до того, если приказы, которые ей будет отдавать этот молодой предводитель всех хумансов, будут касаться уничтожения и захвата в плен других темных эйджел, которые теперь не имеют к ней никакого отношения.
– Клянусь! – решительно произнесла она, после чего дело было сделано и клан темных эйджел «Багряные листья» окончательно прекратил свое существование, влившись в Русскую Галактическую Империю.
– Отныне, – произнес предводитель хумансов, – ты и твои люди плоть от плоти и кровь от крови нашей Империи, и защищать вас она будет точно так же, как и прочих своих граждан. Никто не имеет права вас унижать, оскорблять и отбирать вашу личную собственность. Но как у кандидатов на имперское гражданство у вас есть не только права, но и обязанности. Для успешного исполнения которых вы должны гипнотическим способом выучить наш базовый язык, а также те правила и законы, по которым живет наше общество, пройти профориентацию и получить назначение в учебное подразделение… Сейчас тебя и твоих бывших подчиненных переведут из тюремного блока в карантин, после чего для вас в буквальном смысле начнется новая жизнь. На этом у меня все, кандидат Зейнал, надеюсь, что в дальнейшем я буду узнавать о вас только хорошие известия.
Зейнал вскинула голову и произнесла.
– Благодарю тебя, о Могущественнейший, за то, что милостиво отнесся ко мне и моему бывшему клану, не бросив его в пучину уничтожения. Будь уверен, что темные эйджел умеют помнить добро, особенно если это добро сделал победитель по отношению к побежденным.
Запомни, – сказал предводитель хумансов, – что вы были первыми, но не будете последними. После вас будут побеждены другие кланы, и другие матроны темных или светлых эйджел будут стоять на этом месте, принося свои клятвы Империи. Я знаю, что будет так, и благодарю тебя за то, что ты была первой. Ведь ты же могла отказаться, и тогда шансы на выживание всей твоей расы значительно бы уменьшились. А сейчас иди. Я вижу, что тебе надо встретиться со своим бывшим кланом, чтобы вы могли вместе поразмыслить над своим новым положением.
день 62-й, корабельное время 21:15, «Несокрушимый», императорские апартаменты.
Виктория Полянская, 17 лет, переводчик, секретарь-референт и администратор Е.И.В.
Что делают император и его императрица, когда вечером остаются наедине в своих апартаментах? Правильно, они делают Наследника, и даже когда по факту наследник уже сделан, все равно продолжают свое увлекательное занятие, ибо оно им приятно. Но сейчас мы, уже провернув один сеанс постельных игрищ, просто лежали, обнявшись, посреди нашего необъятного сексодрома, и тихо разговаривали. В основном разговор был навеян той безумной скачкой, которую задал мне Шевцов в постели, и крутился он вокруг сексуальных проблем несчастной Лиут. Бедняжка чувствует наши эмоции всеми фибрами своей души и от этого изнывает от желания, удовлетворить которое не может по вполне понятным причинам.
Разумеется, у «обыкновенных» светлых эйджел тоже были определенные проблемы по этой части, но, как с ехидством доложил Кандид, те, получив свободу передвижения по кораблю и обнаружив, что секс с самцом хумансов (то есть с человеческим мужчиной) не принесет им ни малейшего общественного порицания, тут же принялись решать свои проблемы с невиданной резвостью. Уже в первую корабельную «ночь» (как раз сейчас) ни одна светлая эйджел не осталась без постельного партнера. Такой прыти, честно сказать, я от них не ожидала. Выглядели эти светлые эйджел, как типичные ботанки, застенчивые и чопорные; но, видимо, все это для отвода глаз, а на самом деле, как я погляжу, в этих тихих омутах водятся самые отборные черти. Даже темные эйджел по сравнению со светлыми выглядят как зачуханные деревенские провинциалки*, которые ни ступить, ни молвить не умеют.
Примечание авторов: * светлые эйджел присходили из крупного клана, имевшего на службе наемников из чиста тарданцев и франконцев, а также по роду своих занятий они достаточно интенсивно, пусть и несколько заочно, взаимодействовали с людьми. Поэтому ученые и ассистентки из числа попавших на борт «Несокрушимого» светлых эйджел оказались более подготовленными к существованию в людском обществе, чем представительницы маленького (и бедного) клана темных эйджел, не имевших средств на наемную боевую силу и видевших в людях только товар для перепродажи.
Но вернемся к нашей дорогой тетушке Лиут. Стоит о ней подумать, у меня сразу теплеет на душе. И она это чувствует, ведь между нами установилась прочная положительная эмоциональная связь, как между хорошими подругами. Чтобы решить проблему Лиут, ей нужен так называемый аватар – то есть человеческое, женское тело с вживленным в мозг управляющим чипом-ретранслятором. Лиут сообщила, что своими эмпатическими способностями «засекла» на борту «Несокрушимого» девушку-олигофренку, имеющую лишь зачатки мышления, которая подходила для задуманного ею как нельзя лучше.
Разумеется, мы таких не вербовали, но данная особа могла быть из числа членов семей кого-то из высококлассных специалистов, которых брали с любым обременением. Перебирать подряд двадцать тысяч человек не потребовалось. Все подобные случаи (имеется в виду тяжелые хронические больные, неизлечимые даже неоримской медициной) перечислены в специальной картотеке у Ираиды Леонардовны, и для того, чтобы в буквальном смысле пересчитать все такие случаи по пальцам, не придется даже разуваться.
Оказалось, что искомую персону зовут Ольга Колоковцева, она дочь авиационного инженера с уничтоженного прихватизаторами Саратовского авиазавода, что ей, как и мне, семнадцать лет, и что она в трехлетнем возрасте перенесла менингит, который и привел ее в такое состояние…