Императрица выглядела настолько разгневанной, что все мы отшатнулись от нее в ужасе, поняв, что эта юная девушка может быть беспощаднее любого мужчины.
– Одним словом, – резко сказал император на своем испорченном англике, – вы до сих пор живы, а значит, милосердие к вам уже проявлено! Остальное вам потребуется отработать или отслужить. Перед вами стоит прямой и свободный выбор. Или вы прямо здесь записываетесь в штрафной батальон, погибнуть в котором будет значительно проще, чем выжить, потому что ему будут поручаться самые опасные дела, или с вами поступят без всякой жалости – то есть оскопят и бросят в шахту. Третьего не дано. И не надейтесь, что, записавшись в штрафники, вы сумеете дезертировать, проявить трусость или предать. Такие поползновения будут немедленно пресекаться вживленным вам в организм специальным микрочипом. Если же вы опять совершите уголовное преступление, то чип поможет вас быстро найти и покарать. Те, кто хочет записаться в штрафной батальон, идут направо, где нотарий оформит ваши контракты, а санитар вживит микрочип. А те, кто не хочет, идут налево, где их быстро и безболезненно лишат того, что толкнуло их на преступления, и подготовят к отправке на шахты. На этом все!
Ну конечно же, мы все выбрали жизнь с большим риском погибнуть (а чего в этом удивительного), предпочтя ее жизни евнуха-каторжника… Нет уж. Вместо этого мы с резвостью зайцев, ускользнувших из расставленной ловушки, просто поскакали в ту сторону, в какую указала добрая императрица Виктория.
день 118-й, корабельное время 14:25, «Несокрушимый» , императорский салон.
Владимир Владимирович Шевцов, полноправный, но еще не коронованный Е.И.В.
К моменту появления светлых матрон в императорском салоне, где обычно заседал Совет Графов, была создана соответствующая мизансцена, примерно соответствующая той обстановке, какая была в тот день, когда мы принимали в имперское гражданство Зейнал. Кстати, сама бывшая матрона – длинная, как каланча и темная, как сама ночь – стоит прямо за моим креслом и вполне по-человечески лыбится во все тридцать шесть зубов. Эта привычка появилась у нее совсем недавно, что говорит о том, что общение с нами никому не проходит даром. А именно сейчас она лыбится по той причине, что буквально недавно пришло сообщение, что последние два клана темных эйджел, до самого конца проявлявших упрямство и отказывавшихся капитулировать, все же выкинули белый флаг, и их почтенные матроны готовы прийти сюда и на коленях признать свое положение, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Этот факт означает, что мы завершили процесс захвата станции с нулевыми потерями для себя и ничтожно малыми для ее гарнизона и населения. Последнее важно потому, что я уже априори считаю всех этих темных и светлых эйджел, горхов, сибхов, хумансов и все их производные гражданами и подданными свой империи, и каждая их потеря – это и моя потеря тоже.
Кстати, перед началом этого заседания я поинтересовался у нашего штатного главного политсоциолога светлой эйджел Настаз, почему ни одна матрона какого-нибудь из сильных кланов не пошла по моему пути и не сколотила Империю Эйджел, один за другим включая в свой клан побежденные ею кланы эйджел.
– Знаете, Ваше Величество, – немного подумав, на вполне чистом русском языке ответила Настаз, – для нас это попросту невозможно. Все наши клановые структуры основаны на прямом кровном родстве и воспринимаем мы это родство на уровне инстинкта. Включить в свой клан чужаков немыслимо, поэтому побежденные кланы просто вырезают или продают в рабство. Я узнавала у Лиут, что именно таким образом до последнего детеныша был вырезан клан «Звездной рыбки», который владел Кораблем Лиут до «Багряных листьев». А ведь Эскэр, матрона «Золотой Рыбки», точно так же признала свое поражение и была сразу же после этого убита, как и вся ее родня. Воссоединение возможно только для близкородственных кланов, которые совсем недавно отщепились от общего предка, и то только в том случае, если клану-победителю требуется восполнить потери в численности или у него появилось дополнительное свободное жизненное пространство. Вы, Ваше Величество, как и большинство хумансов, стоите над инстинктами и мыслите совсем по-другому. Для вас мы все одинаковы ценны и вы охотно включаете в свою империю всех подряд, заботясь только о том, сумеют ли они ужиться в структуре вашего общества или нет. Скажу честно, до этого мне еще никогда не доводилось принимать участие в операциях синтеза различных культур, тем более таких далеких друг от друга, как культуры темных и светлых эйджел, а также цивилизованных хумансов. Сказать честно, государство, даже самое примитивное, как у варваров с Франконии, до сих пор остается для нас величайшей научной тайной, а уж ваша Империя – это загадка в квадрате.
Настаз сделала паузу, задумавшись над следующими словами, а может быть, чтобы просто перевести дух.
– Более того, – продолжила она через некоторое время, – это явление не рассматривалось нашей социополитической наукой даже теоретически, ибо считалось вредным, и в то же время невозможным. Когда вы приказали мне заняться синтезом культур эйджел и вас, цивилизованных хумансов, чтобы в итоге получить единый имперский культурный код, я некоторое время была в растерянности, потому что не знала, с какой стороны браться за эту задачу. Но вдруг явились вы, и оказалось, что невозможное вполне возможно, а синтез различных культур только увеличивает силу и устойчивость итогового социума. Пока мы еще в самом начале пути, но я уже предвижу грандиозный успех нашего начинания. Социальная ткань сообщества светлых и темных кланов эйджел очень хрупка, и прежде чем Сообщество Кланов сумеет отреагировать и хоть как-то приспособиться к вашему существованию, вы уже станете неуязвимыми. Но сразу могу сказать, что такого уровня социальной интеграции, как у вас, они не сумеют добиться никогда. Итогом всего этого будет затяжная вялотекущая война, в которой ваша Империя будет все время расширять ареал своего контроля, пока все кланы эйджел до единого – независимо от того, темные они или светлые – не окажутся ею поглощенными.
Вот, как говорится, и понимай как знаешь… А понимать это надо так, что успех нашего начинания почти неизбежен, если мы, конечно, сами ничего не запорем. А посему подойдем к вопросу беседы с матронами светлых кланов с надлежащей серьезностью. В конце концов, именно на их бывших землях мы развернем первые планетарные плацдармы Империи. Единой системы управления, а тем более обороны планеты, просто не существует. Каждый клан выступает только от своего имени и сражается сам за себя. Кроме прочего, между территориями, принадлежащими различным кланам, существуют обширные ничейные пространства, над которыми эйджел летают на грузовых и пассажирских флаерах, с презрением поглядывая вниз, на расстилающиеся под крыльями дикие пространства.
Владения клана «Дикого Ветра» обширные, с плодородными полями, пойменными лугами, густыми лесами, протекающей по ним полноводной рекой, морскими пляжами с почти гавайским прибоем и прочая, прочая, прочая; но только вот климат там близок к любимому эйджел африканскому – то есть температуры около плюс сорока при влажности примерно сто процентов. Одним словом, парная. Съездить поваляться на горячем песке пляжа и искупаться в теплом море – это пожалуйста, а вот постоянно жить там можно только в кондиционированном дворце, что несет с собой увеличенный риск простудных заболеваний.
Владения клана «Высоких Круч» считаются у эйджел почти бросовыми из-за самого натурального альпийского климата, который для них слишком холоден. Поэтому и клан у госпожи Жулез маленький и бедный, а путешествовала она не так, как госпожа Деказ (с сотней вооруженных до зубов наемников-хумансов), а всего лишь в сопровождении двух чипированных горхинь, которые ей не помогли потому, что заряд ручного парализатора на коротком расстоянии валит с ног и слона. Зато для нас, если потратиться на прокладку дорог и несколько туннелей, окруженное высокими хребтами центральное плоскогорье с его альпийскими лугами, быстрыми горными речками и прозрачными озерами выглядит как самый настоящий земной рай.
Навскидку напрашивается система с существованием двух столиц густонаселенной финансово-экономической столицы планеты, расположенной на нынешней территории клана «Дикого Ветра», и высокогорной, относительно немноголюдной политической столицы всей Империи, расположенной на нынешней территории клана «Высоких Круч» и населенной исключительно Императорской семьей вместе с людьми, особо приближенными к трону, высококлассными управленцами и обслуживающим персоналом. И все – остальным въезд исключительно по турпутевкам.
Но начинать придется именно с приморской равнины, тем более что по результатам медицинского осмотра, который в обязательном порядке прошли обе матроны эйджел, мне сообщили о том, что госпожа Деказ беременна. Тут и к гадалке не ходи, что отцом ребенка является франконский наемник барон де Турневиль. Одним словом, я тут же приказал вытащить господина барона из общей кучи и отправить его на сеанс экстренной терапии, чтобы там подправили ему хотя бы изрядно помятую кулаками «харизму». Ребята перестарались с внушением почтения, когда этот барон сдуру попытался схватиться за оружие. После терапии бывшего комита наемной банды приодели и доставили в «предбанник» императорского салона – там он в данный момент и сидел, находясь в состоянии полного обалдения и непонимания. Был у меня в адрес этого барона-наемника маленький план, минимизирующий усилия по недружественному поглощению клана «Дикого ветра», но сработает он только в том случае, если барон действительно испытывает к своей нанимательнице какие-то теплые чувства, а не просто отбывает номер в ее постели. Хотя, судя по тому, что он пытался защитить ее своим оружием, то таки действительно он испытывает к ней чувства.
Но первыми в салон допустили темных матрон Ирал и Гизал, представляющих только что капитулировавшие кланы «Огненного кулака» и «Длинного взгляда». Ирал, новенькая матрона клана «Огненного кулака», была совсем юной и ее члены еще носили признаки детской припухлости. Мать Ирал, старая матрона, не вынесла позора предстоящей капитуляции и покончила с собой, а ее младшую дочь выдвинули на этот пост только потому, что матронствовать ей в любом случае предстояло недолго, только до момента, когда она встанет передо мной на колени и произнесет ритуальные слова признания в поражении. Матрона клана «Длинного взгляда» Гизал, напротив, была худой до костлявости седоволосой старухой, даже по меркам темных эйджел прожившей очень долгую жизнь.