– Красавица! – удовлетворенно причмокнула старуха, оглядывая обнаженную пленницу. – Только у меня одной хватило ума заглянуть к тебе в душ и рассмотреть кое-что интересное. Ну да ладно, не красней так… Сейчас мы приведем тебя в порядок, а потом потолкуем. Идем…
И опять девушка безропотно подчинилась. Лидия Матвеевна, проведя Настю за руку анфиладой больших гулких комнат, втолкнула ее в ванную. Под нее была отведена совсем махонькая комнатушка, чуть больше той, где довелось жить девушке все последнее время. Шероховатая поверхность отструганных бревен, запах сосновой смолы и удушливый пар. Это все, что удалось запомнить Насте. Голос старухи, казалось, обволакивал, убаюкивал ее, напрочь лишая воли. Она послушно влезла в огромный чугунный чан, доверху наполненный розоватой водой. Тело мгновенно сделалось податливым, как пластилин. Лидия Матвеевна что-то лила ей на голову, что-то сильно щиплющее глаза. Вспенивала волосы, смывала в несколько приемов. Затем терла ее тело жесткой грубой мочалкой. Хватала с пола наполненные теплой водой ведра, с поразительной для своего хрупкого тела силой поднимала их и окатывала девушку с головой. Конца и краю, казалось, не будет этой экзекуции омовениями. Но старуха, видно, и сама выдохлась.
– Ну вот и все, – тяжело дыша, пробормотала она, укутывая Настю в простыню. – Теперь вытрись и одевайся. Они уже заждались.
Под «ними» Лидия Матвеевна подразумевала сыновей. Сидящие по обе стороны большого эллипсообразного стола в огромной неряшливой столовой, они молча взирали на вошедших женщин, и выражение глаз одного из них Насте очень и очень не понравилось.
– Что так долго? – неприветливо поинтересовался Андрей, лениво пережевывая любимый «Орбит». – Давай показывай. А то все уши прожужжала нам…
Взмах руки старухи был подобен жесту факира. Одним ловким движением она сорвала с Насти халат, который совсем недавно услужливо затянула на ее талии поясом, и, выставив остолбеневшую девушку впереди себя, удовлетворенно затараторила:
– Видал, какая краля! А ты нос, дурачок, воротил. Худущая да мослатая… В таком-то тряпье немудрено прелести схоронить. Видал, как всего господь ей понаотмерял вдоволь! Теперь согласен?..
– Хм… – Лобастая физиономия Андрея сморщилась в довольной ухмылке, и, поднявшись со своего места, он неторопливо двинулся к Насте. – А ты, мать, как всегда, права! Ничего себе конфетка!!!
– Не подходи! – Девушка попыталась кое-как прикрыться руками. – Не подходи, сволочь, убью!!!
– Да ну? – насмешливо ухмыльнулся парень и почти вплотную приблизился к ней.
– Ну что, согласен? – быстро встряла старуха, отступая к столу. – Это верная фишка, не сомневайся! Не все так просто… Убьем двух зайцев, задницей чую…
– Я не знаю, что там твоя старая жопа чует, – осклабился Андрей, положив на голое плечо Насти потную ладонь, – но мне девка нравится.
– Согласен?! – вновь повторила Лидия Матвеевна.
– Да, да, не мельтеши, мать! – Он выверенным движением пробежался по всем изгибам обнаженного женского тела. – Вот это кожа… А я ее в свинарнике держал. А еще говорят, что золото и в дерьме видно. Хрен я сумел разглядеть… Ну, мать! Ну уважила!.. Проси что хочешь.
– Женись на ней, больше мне ничего не надо, – слабо пискнула старуха и засеменила к столу. – Пора тебе, давно пора. Эта девка тебе пара. Только она тебе и подойдет, больше никто!
– Да ну? – недоверчиво смерил он мать косым взглядом. – И чем же она такая избранная? А я уж хотел с Борькой и с этим придурком по-братски поделиться, когда она мне надоест…
– Идиот, – устало вздохнула мать и тяжело опустилась на табуретку. – Жениться тебе нужно! Все сроки миновали. Не надоело по шалавам окрестным мотаться?! Я-то не сегодня-завтра коньки отброшу, а девка эта тебе надежной опорой будет… Как лихо Мельника опростала!.. До сих пор никто найти не может. Ты небось, Настена, и знать не знаешь, какую великую службу нам сослужила?
– Догадалась, – хрипло выдавила девушка, постепенно возвращая себе способность оценивать происходящее. – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! Верните мне халат, гадкая вы женщина!!! Никакого Мельника я не убивала!!! И вообще…
Она тяжело задышала, физически ощущая жадность ласкающих взглядов лобастого мужика, стоящего напротив.
– Разговорилась! – не одобрила Лидия Матвеевна ее красноречие. – С Андрюхой вон обженю вас на этой неделе…
– С ума сошла, да?! – взвизгнула Настя и, резко метнувшись, выхватила халат из старческих рук и быстро в него укуталась. – Я не собираюсь выходить замуж, дура ты!!! И вообще, я уже замужем!!!
– Не бреши ты, свиристелка, – беззлобно отозвалась хозяйка и потянулась к тарелке с крупными кусками баранины. – С мужиком недавно развелась. Живешь одна. В настоящий момент скрываешься по подозрению в убийстве. Менты тебя ищут, братки ищут. Так что тебе одна дорога – под венец. А нет, так уж либо камера, либо могила. Говорят, Филон тебе уже место выхлопотал и огородил веревками. А коли замуж за Андрюху выйдешь, то тебя никто не сыщет…
– Ох господи!!! – Настя, дрожа всем телом, опустилась на табуретку у окна и спрятала лицо в ладонях.
Перспектива замужества, вновь замаячившая на горизонте, так живо напомнила ей предыдущую историю, что на мгновение ей показалось, что она сходит с ума.
Неужели ей суждено всю жизнь наступать на одни и те же грабли?! Ситуация в первом браке обнадеживала хотя бы тем, что тезка теперешнего претендента на ее руку был безвольным и апатичным. Лишенный поддержки своей мамы, он не способен был ни на что путное, а на беспутное – тем более. Андрей номер два выглядел полной противоположностью предыдущего. Намечающаяся свекровь хотя мало чем уступала Маргарите Николаевне в умении сподличать, но кое-какие признаки благодушия в глазах ее Настя все же углядела.
– Пожалейте меня! – просительно вытянула она руки в ее сторону. – Вы же женщина… Поймите меня!
– Не дури, девка, – почти ласково пропела Лидия Матвеевна. – Андрюха хороший парень. Будете делами ворочать на пару. Паспорт тебе я уже выправила. В сельсовете распишут за один день. Скажу, что беременная невеста, да мешок зерна отдам, вопросов не будет. Сейчас еще стрижку тебе сделаем, и мать родная не узнает…
Поняв, что ей до их сознания не достучаться, Настя, как была босиком, кинулась к выходу. Но женишок был еще тем проворным малым. Выбросив вперед руку, он с ловкостью огромной кошки схватил ее за волосы и, не обращая внимания на ее сдавленный крик, прижал к себе.
– Не шали, милая, не надо… – свистящим шепотом порекомендовал он ей, не забывая попутно ощупывать содрогающееся тело. – Сейчас подстрижем тебя коротенько…
– Не хочу! Не надо!!! – билась Настя в его руках. – Зачем?!
Необходимость стрижки объяснили ей лишь тогда, когда силой усадили перед большим потускневшим зеркалом в простенке. Померкшая поверхность мгновенно отразила незнакомое лицо с иссиня-черными волосами. С ловкостью бывалого цирюльника Лидия Матвеевна принялась сбрасывать на пол ее отрезанные локоны.
– Ну вот, – сопровождала она каждый свой жест. – А говоришь – зачем… Видала, как тебе с черными волосьями-то хорошо. А подстрижем тебя, так даже сама себя не узнаешь…
С последним трудно было не согласиться. Настина внешность действительно преобразилась до неузнаваемости. После десятиминутных усердствований старухи вместо блондинистой Кидман из зеркала на Настю смотрела незнакомая девушка с неимоверно бледным испуганным личиком в окружении крупных колец смоляных волос. Искусанные от отчаяния губы алели маковым цветом на контрастном черно-белом фоне. Глаза же напоминали два замерзших озера, таким безумно-остекленевшим был их взгляд. Но, кроме нее, никто этого не заметил. Семейство продолжало ерничать и куражиться, что, видимо, на их языке означало веселиться…
– Такая ты мне даже больше нравишься! – с довольным хохотком бормотал нареченный и, взвалив ее на плечо, потащил куда-то вверх по боковой лестнице. – Посиди здесь пока, отдохни. Ночь у тебя будет непростая… Брачная, можно даже так сказать… Мать, она хоть и старая, но в жизни толк знает. Что мне действительно проку от простой лохушки? Да ни черта проку-то! А с тобой мы таких делов наворотим. А коли кого убрать надо будет с дороги, то моя милая женушка быстренько с этим справится…
Каждое свое слово мерзавец сопровождал грубым блужданием свободной руки по ее ногам и ягодицам. Насте казалось, что еще немного, и ее мозг взорвется, не сумев справиться с безысходностью и чудовищностью происходящего. Андрей свалил ее на огромных размеров кровать и временно прекратил домогательства, так что до безумия дело не дошло. Кулем упав на пушистое ложе, на удивление приятно пахнувшее, Настя отчаянно зажмурилась, ожидая дальнейших действий нареченного. Но распорядитель ее судьбы решил дать ей передышку. Даже снизошел до жалости. Приподняв ее за волосы и приблизив ее лицо к своему, Андрей сочувственно пробормотал:
– Тяжело тебе, знаю, но куда деваться? Ни тебе назад дороги нет, ни мне.
– А почему тебе-то? – сквозь рыдания, сжавшие ей горло, сдавленно прокричала Настя. – Тебе-то почему, чудовище?!
– А потому! – сразу озверел подобревший было Андрюша. – Кто же от такого откажется… К тому же мать еще ни разу в жизни не ошиблась. Ни разу… Отдыхай пока. Я скоро…
– Чтоб вы все сдохли!!! – прокричала она в его сутуловатую широченную спину. – Чтоб вы все сдохли!!!
Полоснув по ней взглядом, не сулившим ей ничего доброго, Андрей плотно прикрыл за собой дверь и почти тут же загромыхал чем-то, очевидно, запирая темницу.
Приподнявшись на мягком ложе, Настя принялась с большим тщанием оглядывать комнату.
Апартаменты лобастого не сражали наповал роскошью, но были не без изыска. Стены затянуты шелком, причем достаточно дорогим, а не ацетатным по сорок пять рублей за метр. Спальный гарнитур. Портьеры в тон стенам, ковер на полу. По всему выходило, что Андрейка к себе относился с уважением и непозволительного пренебрежения к себе не допускал. От этого вывода, сделанного ею в результате тщательного осмотра, Настя едва не заскулила.