– Орать теперь будет, – сразу поскучнел Борис и поскреб небритую щеку. – Опоздали мы…
– Не мы, а ты. – Лиза поежилась от предутренней прохлады и потянулась. – Нечего было трахаться до посинения. Сказано тебе хозяином: обзвонить ребят, смотаться к Атаманову, к утру быть готовым еще к одной поездке. А что ты?
– А что я? – эхом отозвался он.
– А ты – самец сраный, вот что! – в сердцах рявкнула она на него и пошла к Борькиной машине. – Поедем уже, может, где и перехватим.
Совершенно не замечая, что инициатива плавно и ненавязчиво перешла в цепкие руки Елизаветы, Борька поспешил за руль старенького «мерса». Машиненка, надсадно почихав, все же завелась и даже тронулась с места.
– Куда? – принялся он протирать запотевшее ветровое стекло.
– Так, куда же нам… – Лиза задумчиво покусала губу и тряхнула рыжеватой гривой волос. – К Атаманову поздно. Думаю, он срулил сразу же после моего ухода. Так, так, так. Ну что же, поехали познакомимся с твоей матушкой. Может, там и Филона застанем. Интересно, училка дождалась его или нет…
Громкий говор филоновской братвы Елизавета заслышала, едва вышла из машины.
– Они здесь, – предостерегающе вытянула она ладонь в сторону Бориса. – Не спеши. Там что-то не так.
– С чего ты взяла? – Борис взволнованно облизнул губы.
– Что-то разгоготались безмерно. Ладно, идем. – Дождавшись, когда он закроет машину, она пошла за ним вдоль узкой тропинки, что обвивала хуторок, потихоньку приговаривая: – Что бы там ни произошло, что бы ни случилось, держи себя в руках. Понял меня?
– А чего может произойти-то? – Он нервно дернул шеей и, обернувшись, уставился на нее глазами побитой собаки. – Ты это… не пугай меня…
Лиза остановилась, как вкопанная, уловив нечто, весьма и весьма ее насторожившее. Она могла поклясться, что услышала, как кто-то сказал «три трупа». Такая чертовщина ее совсем не устраивала. Филон ее вышвырнул за ненадобностью. Только-только к Борьке приткнулась, надеясь обрести на какое-то время пристанище, а тут…
– Боря, – стараясь говорить как можно ласковее, позвала она парня. – Подожди.
– Что? – Он вздрогнул и остановился, исподлобья поглядывая на нее. Сердце его бешено колотилось. Мысли путались, но ему почему-то верилось, что эта женщина сможет все устроить наилучшим образом. Что, как и зачем, он еще не знал. Просто обрел в ее лице неожиданную поддержку, и все тут. – Чего ты, Лиз?
– Боренька. – Она подошла к нему поближе и, положив руки ему на грудь, преданно заглянула в глаза. – Послушай меня, милый, пожалуйста, хорошо?
Он молча кивнул и слегка привлек ее к себе.
– Я боюсь, что там случилась беда, – осторожно начала она, поглаживая его начавшей вдруг ни с того ни с сего подрагивать ладошкой. – Я хочу, чтобы ты знал, что бы ни случилось, я рядом с тобой.
– Что там?!
На Бориса было больно смотреть. Губы его враз пересохли. Зрачки, сделавшись огромными, лихорадочно поблескивали, а дыхание вырывалось едва ли не со свистом.
– Лизка, что там могло случиться?! Ответь мне?! – сдавленно повторил он и всхлипнул: – Там братаны мои и мать, понимаешь?! Филон, думаешь, их замочил?! Да я же его, суку, на кусочки изрежу!!!
– Тсс-сс. – Елизавете пришлось вцепиться в его рубашку, чтобы удержать на месте. – Слушай меня внимательно! Слушаешь?
– Да, да, говори быстрее, и пойдем!
– Ты хочешь быть со мной какое-то время, милый? – Лиза наклонила к себе его голову и впилась в его пересохшие губы поцелуем.
– Лизонька. – Он с трудом оторвался от нее и снова всхлипнул: – Ты правда думаешь, что их больше нет?! Ты думаешь, что они мертвы?!
– Думаю, да… – печально выдохнула она и тут же вновь вцепилась в него мертвой хваткой. – Стоять!!! Так ты мне не ответил: ты хочешь быть со мной?
– Да. – Борис все же вырвался и обессиленно опустился на траву возле забора. – Конечно же, я хочу быть с тобой. И не какое-то время, как ты говоришь, а всегда… Но как же это… Господи!!! Кто?! Неужели Филон?!
– Не думаю. – Лиза опустилась на траву рядом с Борисом и вдруг непонятно с чего спросила: – Борька, а ты любишь детей?
– Что? – Он непонимающе уставился на девушку и переспросил: – Детей? Н-не знаю, никогда не задумывался. А что?.. У тебя есть дети?
– Нет, но если бы ты захотел, они могли бы появиться…
Борис молчал минут пять. Он то опасливо оглядывался назад, туда, где галдели парни Филона, то смотрел на Лизу, так до конца и не поняв, чего же она от него хочет. А она не переставая гладила его по голове и изо всех сил старалась выглядеть влюбленной.
– Если бы все получилось так, как я хочу, то я смогла бы тебе родить… – ласково проворковала она и прижалась к нему.
– Что я должен сделать? – Он с силой прижал к себе девушку, не замечая, что она начала задыхаться от его медвежьей хватки.
– Боренька, – высвободилась наконец Лиза. – Я сейчас у тебя ни о чем не спрашиваю. Ни о ком и ни о чем. И не буду этого делать, пока ты сам мне все не захочешь рассказать. Единственное, что я спрошу, – у тебя с ними одна фамилия?
– Нет. Я от другого отца. Он сидит уже лет десять, – сразу проникся Борис пониманием, поразившись в то же время неожиданной прозорливости Елизаветы.
– Вот и славненько. Сейчас мы выйдем к ним. Узнаем, в чем дело, и… останемся спокойными, невзирая ни на что. Повторяю, что бы там ни произошло, что бы ни случилось, ты остаешься совершенно невозмутимым и спокойным. Ни Филон, ни один из его придурков не должен даже заподозрить, что ты имеешь к этой семье какое-то отношение. Ты хорошо меня выслушал? – Он кивнул. – Вот и умница. Все, надеюсь, понял? Опять молодец! Сделаешь, как я прошу?
– Постараюсь. – Он тяжело вздохнул. – Хотя не знаю, откуда мне взять силы?
– Займи их у меня, – посоветовала Лиза и, поднявшись с коленей, потянула его за рукав. – Идем, а то и так придется держать объяснение за вынужденный прогул…
Но ни Филона, ни его ребят, казалось, не удивило неурочное их появление. Они угрюмо с ними поздоровались и принялись вкратце излагать суть дела. К чести Бориса надо сказать, что ни один мускул не дрогнул на его помертвевшем лице.
– А кто их, не знаешь? – лишь как бы мимоходом поинтересовался он у побитого Атамановым парня.
– Ага, знаю, как же! – осклабился тот и тут же сморщился, подбородок побаливал нешуточно. – Приехали за училкой, а тут кабздец полный, блин! Антоху сначала заподозрили, но нет, ни хрена – не он. Кто-то был перед ним, тачку его угнал и следы свои затер. Они с Филоном, как идиоты, по дому полозили… Чего там искали, хрен их знает… Как, думаешь, Борек, кто это?
– Кабы знать… – еле разлепил Борис губы.
– А ты сходи посмотри, хрен стоять, – посоветовал парень и, блудливо скосив глаза на Лизку, спросил: – Из-за швабры, что ли, этой забил на дела-то? Филон по дороге буйствовал. Говорит, кастрирую жеребца. А как приехал, то про все забыл. Даа-аа… У тебя, Борек, курить нету?
– Не курю… – Он поманил его пальцем и, когда тот приблизил к нему ухо, злобно прошипел: – Она не швабра, понял?! Не швабра!
– А кто? – глупо уставился на него тот.
– Она теперь моя девушка…
Глава 20
Благотворное действие ванны настолько сильно повлияло на Настю, что, укладывая волосы феном, она всерьез начала подумывать о том, что новая прическа ей очень даже идет. Лицо, правда, выглядело излишне бледным, но в этом тоже была своеобразная пикантность. И к тому же глаза и губы на фоне этой аристократической бледности выглядели ярче и выразительнее. Единственным минусом, по ее мнению, было то, что на двойника Николь Кидман она теперь никак не тянула. Но ничего, ее ученички такие выдумщики, что непременно что-нибудь да придумают. Выудят из своих запасников какое-нибудь прозвище…
– Настя. – Андрей царапнул дверь ванной. – Ты чего там так долго?
– Иду уже, – откликнулась она, поплотнее упаковываясь в огромных размеров банный халат Маргариты и вешая фен на место.
Бывший муженек, надо думать, подвергшийся психологической атаке мамаши, теперь жаждал воссоединения. Душ там или тел, пока ей было неведомо, но в его голосе вибрировали явные нотки воодушевленного ожидания.
Настена распахнула дверь, скрестила руки на груди и с плохо скрытым отвращением спросила:
– Ну и чего тебе, мой милый? Али заждался?
– Не буксуй, – миролюбиво ответил Андрей и предложил: – Пойдем-ка лучше еще чайку попьем. Ты вон к торту даже не притронулась. Он очень вкусный и свеженький. Такой же… как и ты, моя хорошая…
«Чем выслушивать его нудные объяснения в любви, признаки которых проклевывались, – подумала Настя, – лучше опрокинуть в себя еще пару чашек чая». Тем более что Маргарита настаивала его на каких-то травах и ароматом он обладал непередаваемым.
– Пришла, хорошая моя, – едва ли не всплакнула Маргарита Николаевна и суетливо пододвинула Насте стул со спинкой. – Присаживайся, присаживайся. А мы тут с Андрейкой все о тебе… Вернее, о вас говорили.
– Что? – мгновенно насторожилась Настя, усаживаясь на стул и оглядывая стол.
Да, бывшие родственнички расстарались не на шутку. Наверняка какую-нибудь пакость опять задумали. Стол был завален всякой снедью. Тут вам и икорка в хрустальной розеточке, и буженинка с сервилатиком, и конфетки совсем недешевые россыпью в вазочке.
Настя помешивала ложечкой дымящийся напиток и ждала. Что-то сейчас они ей преподнесут…
Но родня не спешила. Андрей, не на шутку разговорившись, не переставал сально щуриться в сторону бывшей супруги. Маргарита Николаевна разве что только не повизгивала от восторга, елейно окидывая взглядом «детей». Каждое ее слово буквально сочилось умилением. А «шкодливая» и «шалавистая» прежде Настена мгновенно почувствовала себя на голову выше, в одночасье превратившись в умную, красивую, талантливую и верную…
– Не в пример тебе, – шутливо отвесила она сыну оплеуху. – Ты сразу побежал по юбкам. А Настенька, голуба, все дома да дома…
Историю с Мельником отчего-то обходили стороной. Это-то больше всего и насторожило Настю. Она потихоньку хлебала чай, хрустя вафелькой «Красной Шапочки», и все еще продолжала ждать развязки.