У него не было ответа на этот вопрос. Проследив за ее взглядом, он подошел к креслу и, опустившись на корточки, потер пятна пальцем. И тут же полосонул по Насте ревнивым взором.
– Кто у тебя был?!
– Привидение, – трагическим шепотом ответствовала она и глупо хихикнула. – Оно сидело в кресле и мило мне улыбалось.
– Короче, прекрати мне тут мозги вкручивать! – Он подскочил и кинулся бегом на кухню, и через пару минут оттуда раздался его воинственно-удовлетворенный клич: – Ага!!! Шампанское, значит, распивали! Все продумали и решили рикошетом ударить по бедной бабке?!
– О чем ты? – Настя материализовалась в дверном проеме кухни и с изумлением уставилась на беснующегося гостя.
Неистовство его было неподдельным. Он отшвыривал от себя катающуюся по полу пустую бутылку из-под шампанского с лихостью бразильского нападающего, попутно гневно круша все, что попадалось ему под руки. Тарелки, бокалы, что она вымыла и оставила сушиться на рабочем столе, – все полетело на пол и было разбито и растоптано. Розы, поставленные Настей утром в хрустальную вазу, также усеяли линолеум и роняли теперь лепестки под резиновыми подошвами его тапок.
– Ты чокнулся, – даже не спросила, а констатировала она. – Это что здесь за шекспировские страсти?! О каком рикошете речь?!
Он прервал на минуту свое занятие и, тяжело дыша, произнес:
– А о таком, сука ты вероломная, что я заставил оформить ту злополучную хрущобу на тебя! Дарственную она подписала, поняла или нет?!
– Зачем ты это сделал?
– Не прикидывайся непонимающей! Сделал это для того, чтобы проказы ее сынишки не остались безнаказанными здесь, на воле. И ты каким – то образом об этом узнала! И вы – ты и твой хахаль, которого ты где-то прячешь, – укокошили бедную бабку, как до этого убили тех хуторян! Ты ведь тоже была там! Потом вы очень ловко все придумали…
Телефонная трель невежливо ворвалась в его монолог, скомкав заключительную часть обвинения. Покрутив ему пальчиком у виска, Настя пошла к телефону, затылком чувствуя учащенное дыхание Филона.
– Алло, – пропела она нарочито приветливо.
– Настя!
Если бы небеса в этот момент разверзлись и оттуда ей на голову посыпались раскаленные камни, ее испуг и изумление были бы меньшими, чем в тот момент, когда она услышала голос, произнесший в трубке ее имя.
Радость, смятение, ужас от мгновенно высветившегося во взгляде Филона постижения истины – это лишь малая толика того, что пригвоздило ее к месту.
– А-анто-оон! – простонала она срывающимся голосом. – Тыы-ы?!
– Так я и знал! – прорычал Филон и грубо вырвал телефонную трубку у нее из руки. – Ты, сука?!
Что ответил ему Атаманов, осталось для нее неизвестным, но дальнейшие слова ее мгновенно изменившегося в лице гостя ей совсем и совсем не понравились.
– В общем, слушай меня внимательно и запоминай. Едешь сейчас за город. Там есть развилка сразу за юго-западным постом. Поезжай там налево и на опушке жди нас. Зачем?! А затем, что вопросов к теме поднакопилось до хрена!!! Да, и если сучку хочешь свою видеть живой и здоровой, то без глупостей…
Филон мгновение послушал запищавшую трубку и вдруг изо всех сил шарахнул телефонным аппаратом о стену.
– Одевайся! – приказал он вибрирующим от бешенства голосом. – И быстро!
Она попыталась было вставить хоть слово в свое оправдание. Но самонареченный жених, предрекая любой ее возглас, погрозил ей кулаком.
– Только попробуй что-нибудь сказать мне в свое оправдание! Только попробуй!
– Но Филипп! – почти умоляюще простонала Настя.
– Если бы он не позвонил сейчас, – он потряс пальцем в сторону разбитого телефонного аппарата, – ты бы опять мне лапшу навешала на уши. А так… Итак, я все же оказался прав! Ты и он!.. Лучше бы мне тебя не знать никогда!!!
Горечи в его словах было предостаточно, чтобы поверить в искренность его чувств. Насте, пожалуй, даже стало жаль его. Единственное, что бесило, так это его нежелание выслушать. А ну как и Атаманова не захочет слушать или не поверит, что тогда?! Дрожащими руками натягивая джинсы, свитер и шерстяные носки, она молила небеса о милости. Но когда вышла в прихожую и принялась зашнуровывать кроссовки и надевать куртку, то под испепеляюще-гневым взглядом Филона сникла окончательно. Нет, видимо, ждать хорошего не приходится.
– Ты хотя бы понимаешь, во что влипла?! – обратился он к ней с вопросом, уже выезжая со двора.
– Приблизительно, – осторожно ответствовала она, боясь поднять глаза.
– Молодец! Антоха твой, конечно же, покойник. А вот с тобой что делать?..
– Я не виновата, – слабо попыталась она опротестовать его сфабрикованное на пустом месте обвинение.
– Посмотрим, посмотрим. Во всяком случае, вы оба должны быть очень убедительны, чтобы остаться в живых…
Глава 29
Благополучно миновав развилку, машина Филона в сопровождении длинного эскорта иномарок всех мастей двинулась налево. Замыкал процессию шумно выплевывающий продукты переработки солярки огромный «КамАЗ».
Настя сидела, плотно зажатая с двух сторон Филоном и его водителем Толяном. За руль сегодня посадили другого парня. Вскоре чахлые березки, окаймляющие грунтовку с двух сторон, сделались чаще и вскоре плотной стеной обступили дорогу.
– Это лес? – впервые за время пути подала голос Настя.
– Ага, дремучий. – Филон по-хозяйски положил ей руку на колено и слегка сжал. – Боишься?
– Не знаю… – ответила она честно. – Я не знаю, чего бояться. Тебя или того, что сообщит Атаманов. Да и что бы он ни сообщил тебе, ты ведь не поверишь. Ведь так?
– Поживем – увидим…
Больше они не разговаривали. Дорога сделала крутой поворот, и взорам прибывших предстала большая опушка. Припарковав машины по окружности, братва высыпала на волю и начала с хрустом разминать косточки.
За всеобщей толчеей Настя не сразу заметила Атаманова и лишь по внезапной тишине догадалась, что на авансцене произошли какие-то изменения.
Он сидел на пеньке в самом центре опушки и выглядел по голливудским меркам на миллион долларов. Во всяком случае, Настя дала ему именно такую оценку. Трехдневная щетина, распахнутая на груди куртка и в тон ей свитер крупной вязки. Джинсы без намека на грязь или замятость. Ботинки на толстой подошве, легкое поигрывание прутиком, зажатым в руке. Голова чуть склонена к правому плечу. Глаза хитро прищурены. А на губах блуждает улыбка победителя. Именно эта улыбка и вдохновила ее на неосторожный поступок.
Вырвавшись из цепких рук Филона, Настя что есть сил припустила к Атаманову, громко крича на ходу:
– Антон! Антон! Я здесь!
Добежать она не успела. Кто-то догадливый вовремя подрезал ее, и Настя распласталась на мерзлой земле. Ударилась коленками, животом, ободрала ладони. Окружавшее Атаманова бычье громогласно заржало, комментируя ее падение похабными шутками. Насте было больно и обидно до слез. И не столько ей было обидно из-за этого ехидного смеха и улюлюканья, сколько из-за того, что Антон не поспешил ей на помощь.
С земли ее поднял Филон. Поставил на ноги. Отряхнул одежду. И, вытерев мокрые щеки, слегка подтолкнул со словами:
– Ну иди к своему милому сама, раз он к тебе не торопится…
Она замешкалась и, передумав, встала по правую руку от Филона.
Над поляной повисла тишина. И минуты через три присутствующих потряс донельзя вызывающий вопрос Атаманова:
– Филон, ты считаешь себя дураком?
Тот, кому адресовался вопрос, не снизошел до ответа, а лишь поиграл немного желваками на скулах и попросил тихо и спокойно:
– Говори по существу, Антоша. Мое терпение небезгранично.
– Ладно, уговорил. – По всему было видно, что Атаманов окончательно лишился рассудка. А он между тем ободряюще подмигнул притихшей Анастасии и опять спросил: – Говорят, твои дела поправились? Уборочная прошла под лозунгом «Все до зерна в закрома Родины»? Никто больше палок в колеса не вставляет? Нет, конечно. О чем это я?! Они же мертвы все, кроме одного. Нет, перепутал. Что-то у меня со счетом – кроме двоих. Но действующих независимо друг от друга…
Над поляной послышался ровный гул голосов. Кто-то откровенно потешался, кто-то занервничал и принялся оглядываться по сторонам, а кто-то выразительно покручивал у виска. Филон относился к последним, потому как спросил не без интереса:
– Ты где пропадал-то все это время? Часом не из психушки сбежал?
– Нет. – Антон покачал красивой головой. – Я работал. Вернее, делал работу за тебя.
– Я тебя не нанимал! – процедил сквозь зубы Филон, ревниво покосившись на Анастасию. – Может, она твой работодатель?
– Нет, Настюшу не видел даже не знаю сколько. Соскучился… Иди, малыш, ко мне. – Антон протянул ей навстречу руку, и она заметила не укрывшееся и от других нервное подрагивание его пальцев. – А то, пока я в делах, ты, чего доброго, еще пару раз замуж выскочить успеешь!
Настя, более никем не удерживаемая, мелкими шажками преодолела разделяющее их расстояние. Антон поднялся с пенька и тут же крепко прижал ее к себе, словно хотел загородить ото всех глаз сразу.
– Теперь вы неплохая мишень! – злобно заметил Филон и выразительно посмотрел на часы. – У тебя есть еще пять минут…
– Я уложусь быстрее… – Одной рукой придерживая за плечи Настю, Антон взъерошил свободной дланью свою роскошную шевелюру и начал говорить. – Поначалу я так же, как и ты, блуждал почти в темноте. Подчеркиваю – почти. Потому что мне было известно кое-что, о чем тебе знать было необязательно.
Отправной точкой было убийство Мельника. Кому это было выгодно: перво-наперво – тебе, второе – тем ребятам, что мешали вам работать. Настену подставили как школьницу. Пришлось помогать ей избавляться от трупа и на время спрятать ее. Но, по воле судьбы или случая, там она нарывается на некую старушку, которая похищает ее и прячет у себя на хуторе. Я в это самое время параллельно с тем, что спасаю ее от твоего «праведного» гнева, работаю на одного клиента. И наши с ним интересы относительно этой самой старушки пересеклись. И я узнал поразительные вещи… Оказывается, этот божий одуванчик и являлся главой корпорации под названием «Облапошим Мельника»… Периодически она уплачивала весьма солидную мзду одному влиятельному лицу, благословлявшему ее «невинный» бизнес. Угадай с трех раз, на кого пали мои подозрения?!