Больше всего я боялась последствий, которые может принести этот мужчина. Не факт, что он не исчезнет из моей жизни, когда сын узнает о нём, и они подружатся. Тогда в этот раз будет больно не только мне, и я должна предотвратить это знакомство. Чего бы мне это ни стоило.
– Приехали, – произнёс он и остановился около моей работы.
– Спасибо. И пока! – не слушая, что он мне скажет, я открыла дверь автомобиля и вышла, быстро прибавляя шаг в сторону здания.
Зайдя к себе в кабинет, я рухнула в кресло и начала глубоко дышать, в надежде, что страх, паника и злость от меня уйдут. И только когда выровняла дыхание, я почувствовала себя лучше. Встав с кресла, я распахнула посильнее окно, впуская утренний прохладный воздух в свой маленький кабинет и налила себе чашечку кофе. Капнула пару капель валерьянки в кружку и села в своё удобное кресло в надежде расслабиться, а то работать точно спокойно не смогу. Времени было без пяти девять, как в мой кабинет постучались.
– Войдите! – проговорила я и, не смотря на пациента, продолжила заполнять бланк посещения. – Пожалуйста, присаживайтесь. Дайте мне минуту, и мы начнём. – Клиент молча прошёл в кабинет и сел в кресло. Всё это время я на него не смотрела. Знала только, что на сеанс записан некий Беркутов Андрей Александрович. Как только закончила с бланком, я подняла свои глаза, чтобы посмотреть на мужчину, и так обомлела от увиденного, что даже дар речи пропал.
– Вы? – с удивлением я смотрела на него, а он, видимо, не понял, почему я так на него среагировала.
– Я, – подтвердил он. – Это у вас что, приветствие такое или что? – непонимающе мужчина осматривал меня.
– Вы меня не помните? – смотря на Беркутова, казалось, что он явно был чем-то недоволен.
– А должен? – он ещё раз внимательно на меня посмотрел, напрягая свои извилины в надежде, что хоть что-то вспомнит, но, видимо, у него ничего не выходило.
– Вы меня чуть не сбили на прошлой неделе.
– А-а-а… Лиса-хамка! – с усмешкой произнёс он и расслабился, а моя утренняя злость, которая почти прошла, опять начала расти с силой цунами.
– Вы мне уже и прозвище дали, да?
– И мне кажется, оно вам очень идёт, – с улыбкой на лице проговорил тот.
– Вы точно хам! – вынесла я ему свой вердикт.
– Это я хам? – он скрестил руки на груди, удобнее устраиваясь в кресле и, кладя ногу на ногу, произнёс. – Если меня не подводит память, то это вы на меня наехали с обвинениями.
– Я-то только с обвинениями, а не на машине вас переехала.
– Но не переехал же. Вы вон какая сидите, красивая и здоровая, да и язычок у вас на месте.
– Так! – стукнула я ладонью по столу. – Я прошу вас, обратитесь к другому психологу, я с вами работать не смогу, – посмотрела я на своего пациента, но он, похоже, был не согласен с моими выводами и уходить не собирался.
– Что именно вас не устраивает во мне, как в пациенте?
– У нас с вами вряд ли получится правильный диалог и дальнейшая работа.
– А мне кажется, у нас уже диалог получился.
– Вам это только кажется.
– Я хорошо заплачу, если мы начнём работать.
– Вы беспокоитесь за моё финансовое положение? – я внимательно на него посмотрела.
– Вы же мать-одиночка, и я думаю, вам не помешает пара лишних купюр в кошельке.
– Откуда вам знать, кто я?
– Если бы я не знал о вас ничего, я бы к вам не пришёл. – И тут у мужчины раздалась телефонная трель, которую он не проигнорировал. Беркутов разговаривал недолго, и почти все его слова это был блатной матерный лексикон. И вообще, этот мужчина нагонял страх. А больше меня пугали его глаза. Всё это время я только один раз в них взглянула, и мне было этого достаточно, чтобы понять, кто он на самом деле.
– Виктория Романовна, – обратился он ко мне. – Простите, но я должен идти. На работе возникли кое-какие неотложные дела. – И, не дожидаясь моего ответа, он вышел из кабинета, оставляя после себя аромат одеколона, которым пропитался кабинет, и звериную энергетику, от которой становилось не по себе.
Знал ли этот мужчина, кто я такая, когда шёл ко мне на приём? Если да, то зачем так искусно притворялся, что видит в первый раз? И что у него за проблемы такие, что пришлось обратиться к психологу?
Беркутов ушёл из моего кабинета, оставив множество вопросов. Я никогда не видела подобных мужчин. Он словно выкован из стали. Крупное мужское телосложение говорило о том, что он много времени проводит в спортзале. А его татуировки, которыми были покрыты руки, говорили, что он был в местах не столь отдалённых за какие-то «заслуги». Такие татуировки я видела на руках нашего соседа, дяди Вани, когда он вышел из тюрьмы. Мне отец запрещал с ним здороваться и подходить к нему близко. А я ребёнком не понимала вражду отца к этому мужчине. Он мне не казался каким-то злым или плохим, наоборот, он был дружелюбный, несмотря на его отталкивающую внешность.
Вот и по Беркутову Андрею Александровичу было видно, что он не из простых работяг. Таких, как он, я всегда обходила стороной, если встречала на своём пути. Может он и не плохой, но от него веет чем-то холодным и опасным. Не удивлюсь, если вся его жизнь – одна сплошная опасность.
Глава 7
Андрей
Он гнал по трассе, превышая скоростной режим. Что-то случилось. Давно он не слышал беспокойного голоса у друга, а если и слышал, то ситуации были безвыходные.
Лифт быстро доставил Андрея на нужный этаж. Он вошёл к себе в кабинет и увидел курящего у открытого окна Фила.
– Что случилось? – посмотрел он взволнованно на друга. Фил только кивнул в сторону стола, и Андрей заметил небольшую чёрную коробку.
– Что это?
– А ты посмотри.
Он медленно подошёл к коробке и открыл крышку. Сверху лежал большой конверт, на котором было написано его имя, а под конвертом маленький свёрток.
– Откуда это? – снова перевёл он взгляд на Фила, который уже потушил сигарету и шёл в сторону стола.
– Я заехал за документами и встретил курьера, который передавал коробку Жоре. Она была для тебя адресована. Может, откроешь? – мужчина бросил свой заинтересованный взгляд на посылку.
Андрей разорвал конверт и открыл его. При виде содержимого его кадык дёрнулся, а руки затряслись. Он достал фотографии, на которых были изображены его жена и сын.
– Какого хера? – произнёс он почти полушёпотом и положил фотографии на стол. Мужчина медленно опустился на стул и раскрыл сложенное письмо, зачитывая его вслух.
«Добрый день, Андрей Александрович. Не буду ходить вокруг да около и приступлю сразу к делу. Я хочу сыграть с тобой в одну очень интересную игру. Навряд ли она тебе понравится, а вот меня она полностью удовлетворит. Ты уже, наверное, догадался, что первый свой ход я сделал год назад, подрезая тормозной шланг у машины твоей жены, а что из этого получилось, ты сам знаешь. И чтобы было немного понятнее, для чего всё это, я перенесусь на много лет назад, а точнее, на семнадцать лет.
Был один очень порядочный бизнесмен, у него была семья, ради которой он жил. И вот в один из дней на его офис был налёт. У него забрали все: деньги, бизнес, квартиру, машину, оставляя его семью ни с чем. Он не выдержал такого давления, угроз и покончил жизнь самоубийством. Моя мать, потеряв кормильца, сначала начала пить от горя, а потом я нашёл её висящей на кухне с предсмертной запиской, в которой упоминалось твоё имя. Но в полиции меня никто не стал слушать, они знали, кто такой Беркутов и в какие игры он играет. Меня забрала опека в детский дом, где мне жилось не сладко, и вот тогда-то я дал себе слово, что когда-нибудь я отберу у тебя всё, как ты сделал с моей семьёй.
Я наблюдал за тобой, как ты скучал по ним. Я видел, в кого ты превращаешься от горя. Твои запои – это только начало; представь, как ты будешь чувствовать себя, когда я отберу всё, что ты строил годами и во что ты вложил все свои силы. Я буду забирать это у тебя постепенно, медленно, чтобы ты прочувствовал каждой клеточкой своего тела, как ты ничтожен. За ошибки нужно платить, а их ты совершил немало.
Авария твоей жены и сына – это был первый мой шаг. Теперь твой ход, господин Беркутов. Удачной вам игры!»
Прочитав письмо, он отшвырнул его на стол и достал из коробки свёрток. Раскрыл его и замер, не дыша. Он держал в руке медальон покойной жены, в котором была фотография его и сына. Он не понимал, что происходит. Всё будто страшный сон, который никак не может исчезнуть. И какой-то мудак решил с ним поиграть, разрушая его жизнь.
– Откуда у него медальон моей жены, блядь?! – заорал он во весь голос на Фила, который сам стоял с кислой мордой в непонимании того, что происходит.
– А где ты его последний раз видел?
– Последний раз я видел медальон, когда заколачивал крышку гроба жены. Он был на ней, я сам его одевал в тот день. – Фил взволнованно посмотрел на Андрея. – Я не знаю, – закачал мужчина головой из стороны в сторону и рухнул на стул.
Андрей достал из кармана пачку сигарет и закурил. У него так после похмелья руки не тряслись, как сейчас. Мужчина быстро прикурил, вскочил со стула и начал мерить кабинет шагами, мельтеша от одной стены к другой. Выпуская густой дым изо рта, он думал. За несколько секунд вспомнил всю свою молодость, и как он работал. Да, они тогда поступали жёстко, отбирая у людей, а точнее, у должников всё, что у них было. И если он лишил того бизнесмена всего, то он точно был ему должен. Люди Беркутова, как и он сам, никого не жалели и уж точно не думали об их семьях. Раньше времена были такие, каждый зарабатывал, как мог. А быть боссами хотели все, и неважно, каким образом. Власть была важнее человеческих жизней.
– Беркут, как думаешь, кто это может быть? – вывел его из воспоминаний Фил, и он посмотрел на него затуманенным взглядом.
– Да хер его знает. Ты сам вспомни семнадцать лет назад, сколько у нас было врагов и должников. Это может быть любой. Любой, твою мать! – Андрей подошёл к бару и, открыв его, налил в бокал немного виски и выпил его залпом.