Я уж было открыла рот, чтобы поблагодарить умника за своевременную помощь, но тут Алик продолжил:
— Побочные действия: тремор конечностей, потеря памяти, инсульт.
Я вновь подавилась. В этот раз от неприятного прогноза.
Нерд со смехом увернулся от кубика льда, брошенного в его сторону, и ударился в бега. Едва он затерялся среди гостей, как я дернула Тони за рукав.
— Кстати, что вы двое сперли у Костигана? И не отпирайся, я видела.
Тони пробормотал нечто неразборчивое в духе «как же тяжко иметь дело с дилетантами», а потом огорошил вопросом:
— Детка, как думаешь, какое первое правило хорошего афериста?
Я даже не стала утруждать себя перебором вариантов. Просто сходу выдала первое, что пришло на ум:
— Убегай при малейшей опасности?
Собеседник поднял вверх указательный палец и наставительно продолжил свою мысль:
— Первое правило хорошего афериста гласит: чтобы украсть нечто большое — в нашем случае улицу Великих Домов — хороший вор, прежде всего, обязан оставить что-то объекту. Я называю это «дать на чай прекрасной афере». Вот почему мы ничего не крали у Костигана. Наоборот, Алик кое-что подложил в его портмоне.
— Тони… — я тяжело вздохнула, всячески демонстрируя, что теряю остатки терпения и приближаюсь к черте, за которой начнется членовредительство. — На моем лбу зреет шишка размером с кулак. Я не в том состоянии, чтобы гадать на ромашке: «А что же он имел в виду». Поэтому или пошли домой, или начинай уже вводить меня в курс дела.
— Ладно, — на редкость покладисто отозвался Мастер Масок и подался вперед. — Сегодня Костигану и Хрону сделали крайне выгодное предложение. Предложили нечто бесценное. Нечто, способное перевернуть магический мир…
Тони мягко обхватил меня за подбородок и заставил посмотреть на компанию из троих мужчин, одним из которых был Габриэль Блан.
— Мы продадим им последнего мага земли.
Глава двадцать пятая. Последний маг земли
Ощущая себя комом непереваренной овсянки, я восстала с кровати и фактически с первой же секунды бодрствования возненавидела весь мир.
Мир не преминул ответить взаимностью и разразился ужасным скандалом. Некто, пока незримый, топал ногами и непростительно громко спорил. Что этот некто забыл в такую рань в дедушкином магазинчике, можно было не спрашивать.
— Что смотришь, пупс с глазками? Возразить нечего?
— Перебираю способы насолить тебе, не притрагиваясь даже мизинчиком, — дерзил Нерд.
— Я думаю, что у тебя кишка тонка! — хохотал Взломщик.
— Ты способен думать? Надо же. Я-то всерьез полагал, что для такой крошечной черепной коробки это атавизм.
— Предки, да когда же они все свалят! — задались мы с потолком риторическим вопросом.
— Мр-ра? — внезапно ответили Предки.
Я резко села и во все глаза уставилась на кота, невесть как пробравшегося в мою кровать. Хвостатый залег на покрывале в позе хозяина жизни, выставив вверх заднюю лапу, и с истинно кошачьим величием намывал это самое.
Не иначе как гостей намывал.
— Пошел вон!
Кот прервал свое крайне увлекательное занятие и дернул ухом: мол, отстань, человек, я занят! А когда я попыталась подкрепить приказ пяткой под мягкий кошачий бок, заголосил с громкостью минимум молодого льва и вцепился когтями в одеяло.
Поняв, что пока в Звездной империи процветает род кошачьих, человек точно не одержит победу в этой битве, причем никогда, я невероятным усилием воли заставила себя скатиться с кровати и влезть в тапки. На ходу затягивая пояс халата, прошлепала по коридору мимо ванной комнаты и заглянула в кухню.
Алик внял моим угрозам и навел на столе порядок. Порядок был относительным и заключался в том, что большая часть походной лаборатории артефактора перекочевала на подоконник, освободив часть стола. Сейчас на этом пятачке в окружении чистых чашек стояла тарелка с горой бутербродов.
Заняв противоположные стороны стола, Алик и Бигсби громко ругались и трясли какими-то крайне подозрительными пакетами.
— Пресный заучка! — Взломщик перешел на прозу жизни, то есть на оскорбления.
— Пентюх вентиляционный! — не стерпел Нерд.
— А ну умолкли! — рявкнула я командным тоном.
Рявкнула и сама же слегка офигела.
Предки, я же всю жизнь была лишь маленьким человеком с большими книжными шкафами. Откуда во мне что взялось?
— Извините, что вмешиваюсь в ваш высокоинтеллектуальный диспут, но, если вдруг никто из вас не заметил, это мой дом, и в нем не место для ругани! — произнесла я, указывая на очевидное.
Точнее, на дверь, в которую предлагалось выйти спорщикам и решить все свои проблемы на улице, как мужчина с мужчиной.
А лучше вообще скрыться с глаз долой и больше не мелькать на горизонте моей неспокойной жизни!
Парни переглянулись. Картинно скривились, всем видом демонстрируя, как им, бедолажкам, тяжело переступать через себя, и, наконец, Нерд сдался:
— Ладно, заваривай свой дурацкий чай.
Я остолбенела, пытаясь вместить в сонный мозг причину конфликта.
Это что же получается, они орали и спорили из-за какой-то дурацкой заварки? Боюсь представить, какой боевой фронт развернут эти двое из-за более существенных вещей!
В кухню заглянул Дрейк.
— Фелисити, я взял почитать, — уведомил он тоном «распрощайся с этой редкой методичкой, вещающей о силе суперновых».
— Ааа… — я только и успела протянуть вслед удаляющейся спине Громилы, а в кухонном проеме уже нарисовался свеженький и бодрый Тони.
Такой бодренько-свеженький, что аж бесит!
— Детка, — продемонстрировал он идеально вычищенные зубы, — ты еще не готова? Габриэль придет с минуты на минуту.
Блин-блин-блин!
— Еще позже меня предупредить не мог?
— Слабо догадаться? — вернул мою же шпильку Тони, прислушался к чему-то и хлопнул в ладони. — Саманта и Габриэль уже пришли. Пять минут на сборы, и жду всех внизу для обсуждения плана…
Алик подхватил тарелки с кружками. Бигсби принялся суетиться над заварочным чайником. Тони подтолкнул меня в спину.
— Детка, не стой в проходе! Или беги приводить себя в порядок, или уже ставь жирный крест на личной жизни и пошли со мной вниз.
Если я и захотела огрызнуться, то поспешно передумала под натиском извечного женского желания предстать перед любимым мужчиной во всей красе. Краса пессимистично скривилась и напомнила про шишку на лбу.
Рысью проскакав мимо ухмыляющегося Тони в ванную, я заперлась и в ужасе уставилась в зеркало.
Шишка выросла небольшая, аккуратная. Чего нельзя сказать про серо-синий синяк, спустившийся под глаз. К слову, про глаз. Нет, он не заплыл, в нем полопались кровеносные сосуды, сделав из этой половины лица жутко симпатичного вампира. Вампира, страдающего похмельем и неизлечимой бякой.
Единственное, что радовало, так это богатство оттенков на помятой морде.
М-да… Проще остаться здесь и не шокировать Габриэля.
Паника предлагала отрезать челку. Здравый смысл настаивал на том, что челки нам не идут. Жажда экспериментов уже тянулась за ножницами.
Не знаю, чем бы дело кончилось, но в дверь настойчиво постучали.
— Лисичка, мы можем поговорить?
Я в нерешительности посмотрела на дверь, всерьез обдумывая возможность орать друг другу через нее, но потом взяла себя в руки и решительно нажала на ручку.
Габриэль Блан, самый завидный холостяк, последний маг земли и просто невероятно привлекательный мужчина, от которого заходится сердце в приступе любовной лихорадки, стоял в коридоре. Темная рубашка с короткими рукавами, небрежно завязанный на шее свитер и брюки цвета охры делали его намного понятнее и ближе, чем безликий костюм, в котором он провел вчерашний вечер.
— Почему ты мне не сказал?
— Почему ты смотришь так, словно уже похоронила меня?
Вот и поговорили.
Я опустила голову, старательно гоня мысль, что Габриэль Блан — это не просто предел моих женских мечтаний, который заполучит другая. Габриэль — последний маг земли, которого Тони планирует продать на аукционе этим вечером.
Магов земли уничтожили не просто так. Они нашли способ оживлять глину, создавая идеальных солдат. Создавая големов. Чем это отличалось от способностей Белой Элиты вживлять чары в обычных людей, создавая кого-то вроде Дрейка?
Все просто. Маги земли были первыми. А еще они крайне неосмотрительно попытались поднять восстание против имевшегося режима, и были сметены общей силой других Великих домов, уничтожены и вычеркнуты из магической практики.
Крайне некстати вспомнился случай, описанный в газете. В статье рассказывалось о психе, который много-много лет назад, аккурат в разгар конфликта, захватил в плен раненого мага земли. Псих запер мага в подвале, отрезал от него по маленькой части тела и оживлял глиняные копии своей погибшей супруги. Когда все раскрылось, и в подвал спустилась городская стража, то от мага земли осталась обезумевшая от боли и опиатов искалеченная оболочка. Без рук, ног, ушей, носа…
— Лисичка, — позвал Габриэль, обнял за талию и притянул к себе, — все будет хорошо.
— Ой ли?! — усомнилась я, заглядывая ему в глазах.
— Обещаю, — прошептал он и обольстительно улыбнулся.
Эта улыбка делала сильных людей слабыми, что уж говорить про мои дрожащие коленки. Будь мы в книге, я бы уже пала кучкой влюбленного праха к ногам Габриэля, сраженная наповал его энергией мужчины-завоевателя.
Но мы были в реальном мире, и этот реальный мир не преминул напомнить о себе в виде хмурой физиономии Тони.
— Эй, голубки. Мы ждем только вас двоих.
Смущенно отпрянув друг от друга, мы послушно спустились вниз и присоединились к собравшейся команде. Саманта, больше смахивающая на какую-то древнюю богиню, заняла стул в углу. Дрейк повесил на входную дверь большую табличку «закрыто» и остался топтаться рядом на случай, если кто-то крайне любопытный проигнорирует послание и попробует заглянуть внутрь. Алик притащил сверху одну из диванных подушек, на которой и сидел, скрестив ноги и что-то сосредоточенно просматривая в стопке бумаг. Руководствуясь правилом «а стоя больше влезет», Бигсби облокотился спиной на один из стеллажей и активно поедал трехслойный бутерброд.