Майк кивнул:
— Согласен. Так или иначе надо готовиться к худшему, что в данном случае означает убийство.
— Боже, — пробормотал Дэвид.
Майк бросил на него сочувственный взгляд и продолжал:
— Будь обстоятельства другими, можно было бы попытаться отсидеться в сторонке. В конце концов, раз внимание прессы к этой истории остается относительно низким, вполне правдоподобно, что вы не видели статей в газетах или не узнали жертву по описаниям или татуировке. В таком случае можно было бы просто подождать, пока полиция свяжется с вами. Это не принесло бы вам награды за сознательность, хотя подобный образ действий — отнюдь не нарушение закона. Вдобавок это безопасно. Полагаю, именно так сейчас и поступают другие мужчины из ее фильмов: затаили дыхание, опустили головы и молятся. Во всяком случае, те, кто видел газеты и узнал татуировку. Но к несчастью, нам это не подходит. У нас иная ситуация. — Майк вздохнул. — Наша ситуация такова: эта женщина активно преследовала вас: звонила, приходила домой, угрожала. И мы должны исходить вот из чего: полиция довольно быстро узнает о ваших приключениях, если — и когда — тело опознают.
— Откуда? — вмешался Дэвид. — Как, черт побери, они смогут связать меня с ней?
Дэвиду ответил я:
— Вероятно, достаточно будет распечатать отчет о телефонных звонках Холли, но копы еще и обыщут ее квартиру, и кто знает, что они там найдут. Наверняка ее видео и всю информацию, которую она собрала о тебе. — Не думал, что Дэвид может побледнеть еще больше, но ему как-то удалось.
— Для полиции это будет означать мотив, — продолжал Майк. — Следовательно, они очень захотят поговорить с вами. И с вашей женой. И они не станут к вам благосклоннее, когда узнают, что вы были настолько встревожены домогательствами, что наняли частного детектива. Копы решат, что раз вы настолько расстроились, то вполне могли решиться и на более отчаянный шаг. Им будет трудно поверить, что вы не заметили газеты с историей Уильямсбергской Русалки; они захотят знать, почему — если вам нечего скрывать — вы не отозвались сами.
— Все это выглядит некрасиво, Дэвид. По-моему, ты не можешь ждать, пока полиция найдет тебя. Тебе надо сыграть на опережение и явиться самому.
— Пойти в полицию? — Дэвид едва не подскочил. Приблизился к окну, сунул руки в карманы и стал переминаться с ноги на ногу. — О Господи, — пробормотал он.
— Этим вы продемонстрируете готовность к сотрудничеству, — убеждал Майк, — а также то обстоятельство, что вам нечего скрывать. Выложите все факты сами — и снимете массу подозрений.
Но Дэвид не слушал.
— Вы сказали: «Если и когда… если и когда тело опознают». Есть шанс, что его вообще не опознают.
— Шанс невелик, — возразил я. — У Холли были семья, друзья, люди, с которыми она работала. Пусть их отношения оставляли желать лучшего — однако же ее знало достаточно народу. Кто-нибудь да увидит статьи и сообщит в полицию. Или забеспокоится и обратится к копам с заявлением об исчезновении, и те сами установят связь. Не говоря уже о том, что отпечатки пальцев Холли или ДНК, вероятно, где-то зарегистрированы. В конце концов, на одежде мог быть ярлычок из химчистки. Вопрос времени.
Однако Дэвид будто ничего не слышал.
— Если я пойду к копам и об этом прознает пресса… Тогда всему конец.
— Разговор с полицией — не преступление, — заметил Майк.
— Быть втянутым в такое… погибшая девушка, секс-съемки… нет, об этом не может быть и речи. — Дэвид потер лоб. — Что, если окажется, что она совершила самоубийство? Что, если окажется, что девушка из газет вообще не она?
Майк говорил спокойно и мягко.
— У меня есть знакомые в управлении. Я прозондирую почву. Если окажется, что полиция считает ее смерть самоубийством, то, понятно, ничего не надо будет делать. А Рен это или нет… мы можем попытаться добыть более подробное описание тела: точное место татуировки, родинки — но сверх того… не знаю, сколько мы сможем узнать заранее.
Дэвид испустил долгий, дрожащий вздох. Ноги подкосились, он рухнул на стул и посмотрел на меня. Глаза его казались бездонными.
— В общем, вы оба утверждаете, что мне крышка. Полиция ее опознает, найдет видео, отследит звонки, и — бац — я главный подозреваемый. И вариантов только два: сразу со мной покончить или подождать.
Майк поджал губы.
— Полиция вами заинтересуется, но — судя потому, что сказал Джон, — не только вами. Прежде всего копы захотят поговорить со всеми остальными мужчинами с видеозаписей Рен. Сами по себе эти ребята вызывают массу обоснованных сомнений… и, по-видимому, один из них сумел-таки найти Рен. А еще есть парень, на которого Джон наткнулся в ее квартире, не говоря уже о так называемых обычных подозреваемых: приятели, родные, деловые партнеры.
— А кто гарантирует, что копы сумеют найти этих парней? — сказал Дэвид. — Я думал, все лица и голоса на видео были обработаны.
— Были, — подтвердил я, — но есть память телефона, а если они доберутся до неотредактированных видео или если Холли делала заметки, правильное направление будет задано.
— Слишком много «если». — Дэвид снова хлопнул по столу. — И сколько времени уйдет, пока все эти «если» случатся? А тем временем разговаривать копы будут со мной, и дежурить все эти съемочные группы будут перед моим домом. — Он покачал головой: — Нет уж. Я на такое не согласен.
— В данный момент в нашем распоряжении не так уж много рычагов, — заметил Майк. Он старался говорить спокойно, убедительно. — Мы не можем избавить вас от вероятного внимания полиции, зато можем воздействовать на знак и степень этого внимания.
— Вы опять свое гнете?
— Поверьте мне, — убеждал Майк, — прийти самому или быть вызванным повесткой не одно и то же.
— Охотно верю. Но вдруг я просто подношу себя на блюдечке? Кто гарантирует, что, когда копы возьмут на мушку меня, расследование не остановится? А если они решат, что легче возбудить дело против меня, чем гоняться за кучей безымянных мужиков? — Дэвид посмотрел на Майка, потом на меня. Мы оба молчали. — В любом случае, — продолжал Дэвид, — в меня вцепится пресса.
— Если вы придете в полицию сами, у вас будет возможность повлиять на это. Мы получим гарантии конфиденциальности от…
— Как же, — фыркнул Дэвид. — Это, конечно, имеет огромное значение. Кому мне жаловаться, когда какой-нибудь аноним позвонит в службу новостей?
Майк посмотрел на меня и поднял бровь.
— Такой риск существует, — тихо произнес он.
— Крах, вот что это такое. Если дело предадут огласке, мне, черт побери, конец. — Дэвид уткнулся лицом в ладони. Все молчали. Тяжелую тишину нарушал только шум воздуха в вентиляционных каналах.
— Ты не можешь ждать, — заговорил я через некоторое время. — Если за тобой придут…
Дэвид выпрямился. На его лицо начали возвращаться краски.
— Если я и пойду в полицию, то не один.
Майк кивнул:
— Разумеется. С вами пойду я, пойдет Джон, и все средства нашей фирмы будут в вашем распоряжении.
Дэвид нетерпеливо отмахнулся:
— Я говорю не об этом. Если я пойду в полицию, то не с пустыми руками. Я назову имена.
Майк посмотрел на меня. Виду него был озадаченный. У меня тоже.
— О каких именах ты говоришь? — спросил я.
— Если я сам явлюсь и других подозреваемых не обнаружится, есть вероятность, что на мне следствие и остановится. И даже если не остановится, пока у полиции в распоряжении мое имя, я буду единственным героем новостей. Но если я назову другие имена — имена людей с видео, типа, что нанимал адвоката, белобрысого парня, что вырубил тебя в подъезде, приятелей… всех, кого ты, Джон, сможешь найти, тогда я буду не один. Появятся еще люди, против которых копы смогут возбудить дела, которых сможет грызть пресса. — Дэвид посмотрел на Майка: — Как вы сказали, масса обоснованных сомнений.
Я открыл рот, но слова нашел далеко не сразу. А когда нашел, они прозвучали словно издали.
— Всех, кого я смогу найти? Ты просишь меня расследовать смерть Холли?
Дэвид снова махнул рукой.
— Ее смерть, ее жизнь — как угодно. Мне нужны имена. Для копов. Любые имена, которые заинтересуют копов больше, чем я.
Я посмотрел на Майка — тот постукивал себя по подбородку. В глазах его появился блеск — знакомый и нежелательный. Я покачал головой.
— Ты, вероятно, забыл, что это ведущееся полицейское расследование? — сказал я. — Управление полиции Нью-Йорка не слишком любит, когда чужаки гадят у них на участке. Особенно если чужак — частный детектив и брат возможного подозреваемого.
Майк медленно кивнул:
— Разумеется. Однако Дэвид дело говорит. Эта женщина вела рискованную жизнь — ее видео — тому доказательство, — и очень важно, чтобы полиция сознавала это, намечая пути расследования еще до выбора подозреваемого. У окружной прокуратуры также должна появиться пища для размышлений — когда они будут решать, какие дела кажутся выигрышными, а какие нет. — Я еще энергичнее замотал головой, но Майк не обратил на меня внимания. — И нельзя сказать, что ты никогда прежде не занимался ничем подобным: проверка утверждений, поиск новых свидетелей, установление противоречий… разработка альтернативных теорий.
— Но обычно это происходит после предъявления обвинения, когда уже есть подсудимый, процесс идет, а полиция расследование закончила… И ключевое слово здесь — «закончила». В данном случае расследование еще не началось.
— Но ты занимался этим прежде. Твое родство с клиентом — проблема, но не непреодолимая. Тебе придется быть особо щепетильным в отчетах и с системой охраны любых вещественных доказательств, какие сможешь найти… впрочем, ты и так всегда аккуратен. Полиция не обрадуется, однако и с этим можно справиться.
Дэвид, прищурившись, посмотрел на меня.
— Джон, помоги мне, черт тебя подери, — простонал он. — И с каких это пор тебя волнует, кого ты ищешь?
Около одиннадцати Дэвид наконец уехал на работу. Его по-прежнему трясло, однако галстук он поправил и по крайней мере хоть отчасти восстановил природную колючесть. Майк несколько раз повторил: позвоню, дескать, если что-нибудь узнаю об утопленнице от своих знакомых в управлении полиции Нью-Йорка, а впрочем, на бескровный исход дела особенно не рассчитывайте. И все же по выходе из комнаты для совещаний Дэвид демонстрировал необоснованный оптимизм. Майк вздохнул и налил себе газировки.