Взрыв мужского смеха заставил ее с любопытством посмотреть вправо. Кейд и Уилл купались как раз за излучиной реки. Из-за этой излучины Эверилл не могла их видеть, но ей было спокойнее, когда она знала, что всегда может их позвать.
— С меня хватит, миледи. Вода очень холодна! Я выхожу, — заявила Бесс, направившись к берегу.
— Я тоже выхожу, — неохотно отозвалась Эверилл и быстро окунулась с головой в воду, чтобы смыть мыло с волос и тела.
Когда она вынырнула на поверхность, Бесс уже вышла из воды и вытиралась одним из тех полотенец, которые принесла с собой. Отжав волосы, Эверилл взяла из руки Бесс чистое полотенце, вытерлась и стала одеваться.
Они были готовы и как раз собирали влажные полотенца, чтобы идти к лагерю, когда на краю поляны появился Кейд. За ним следом шел Уилл.
Поскольку родичи Кейда, отправленные им с вестями в Стюарт, так и не вернулись, брат настоял на том, чтобы проводить их с небольшим отрядом людей Мортаня. По крайней мере такое объяснение дали Эверилл Кейд и Уилл, но она понимала, что дело не только в этом. У этих двоих хватило ума, сидя за столом, обсуждать состояние Стюарта и намерения Кейда попросить своего отца передать бразды правления ему, Кейду. Впрочем, глупость состояла не в том, что они обсуждали эти вещи, сколько в том, что они полагали, будто их никто не услышит и не расскажет об этом разговоре всем и каждому. Бесс услышала, ясное дело, и сообщила Эверилл. И теперь она ехала в свой новый дом не в таком неведении, как надеялись Кейд и Уилл.
Эверилл понимала, что брат и муж просто не хотят тревожить ее, но на самом деле ее немного обижало, что они считают ее слабой и изнеженной. Подумали ли они о том, что она может помочь при создавшемся положении? Она сильно в этом сомневалась и надеялась, что, как только они прибудут на место, покажет им, как они ошибались.
— Давай, Бесс, я провожу тебя до лагеря, — сказал Уилл и взял ее за руку, в то время как Кейд направился прямиком к Эверилл.
Служанка бросила взгляд в сторону своей госпожи, но Эверилл, судя по всему, не могла отвести глаз от мужа. Она улыбнулась мужу, отступила на шаг и оказалась прижатой к дереву.
Это движение заставило Кейда нахмуриться и остановиться.
— Ты что, боишься меня?
— Н-нет, — ответила она и нахмурилась, потому что заикание выдало ее ложь.
Поняв, как глупо она себя ведет, Эверилл заставила себя шагнуть навстречу мужу. Ее грудь почти коснулась его груди, и почему-то это вызвало улыбку у Кейда.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
Эверилл смущенно моргнула, услышав этот вопрос. Она не понимала, почему муж задал его. Может, она бледная или осунулась? Хмурясь от такой возможности, она вежливо ответила:
— Прекрасно. А ты?
Кейд усмехнулся, но объяснил:
— Я имел в виду — не повредило ли тебе сегодняшнее путешествие? Тебе все еще больно после моих ласк?
— О-о нет! — ответила Эверилл, заливаясь краской.
— Это хорошо, — сказал он и поцеловал ее.
Эверилл хотя и удивилась, но сразу же отозвалась на поцелуй, обхватила голову мужа руками, призывно раскрыла губы и прижалась к нему всем телом. Он обнял ее и привлек к себе. Эверилл казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как муж целовал ее в последний раз, хотя с тех пор прошло всего лишь несколько мгновений.
С последнего поцелуя то есть. На самом деле Кейд целовал ее по нескольку раз в день — и когда они проснулись утром, и когда снова сажал ее в седло, да еще всякий раз, когда они делали остановку. Наиболее пылко он поцеловал ее перед тем, как они с Бесс пошли купаться. Поэтому было вполне естественно ожидать, что на этот раз будет то же самое — глубокий, страстный поцелуй, после которого он отведет ее в лагерь. Но вместо этого Кейд начал гладить ее спину, а потом легонько подтолкнул и прижал к стволу дерева. Он стал ласкать ее грудь, и Эверилл застонала и выгнулась ему навстречу.
В ответ на это Кейд прижался к ней бедрами, стянул с плеч платье и рубашку и обнажил грудь. Эверилл почувствовала, как свежий воздух коснулся ее сосков, а потом Кейд опустил голову и стал ласкать соски губами.
Вдруг Эверилл услышала, как что-то просвистело у нее над головой.
Нахмурившись, она подняла голову, посмотрела вверх и ахнула, увидев, что из ствола дерева торчит стрела. Эверилл смутно сознавала, что Кейд тоже поднял голову, но неожиданно для нее он рывком потянул ее на землю и прижал своим телом.
Сначала Эверилл испугалась, что его ранило другой стрелой или даже оцарапало первой, но тут внезапный шум заставил ее повернуть голову — и она увидела нескольких солдат лорда Мортаня, которые выбежали из-за кустарника и окружили со всех сторон лужайку.
— Откуда прилетела стрела, милорд? — спросил один из солдат.
Кейд указал на противоположный берег реки, и несколько человек сразу же бросились к воде. Однако он позвал их обратно.
— Нет смысла переходить реку. Стрелявший будет уже далеко, когда вы окажетесь на том берегу, — заметил он.
Охрана постояла в нерешительности и неохотно повернула обратно к кустам, а Кейд поднялся и помог встать Эверилл.
— С тобой все в порядке? — спросил он, загораживая ее от мужчин и быстро помогая ей натянуть на плечи рубашку и платье.
— Да, милорд супруг, — прошептала Эверилл, чувствуя, что покраснела.
Кейд нахмурился и быстро, но нежно поцеловал ее. Потом спросил:
— Хочешь, я велю одному из солдат проводить тебя, или подождешь минутку, пока я поговорю с ними, а потом провожу тебя сам?
— Я подожду, — решила она.
Почему-то ее ответ заставил его улыбнуться, но улыбка быстро исчезла с лица. Он кивнул и отошел к солдатам, чтобы посоветоваться. Мгновение спустя он вернулся, взял Эверилл за руку и повел по тропинке через лес на большую поляну, где они устроили лагерь. По дороге Эверилл оглянулась и увидела, что два человека идут за ними, а остальные рассыпались по лесу.
— Кейд! — сказала она. — Как думаешь, кто пустил в нас стрелу?
Он нахмурился и пожал плечами:
— Наверное, разбойник.
— Разбойник? — недоверчиво переспросила Эверилл. — Какой же в этом смысл? Чего ради стал бы разбойник пускать в нас стрелу с другого берега?
Кейд чуть заметно улыбнулся и сказал:
— Я не говорил, что это был умный разбойник.
— Но…
— Я понимаю, что смысла в этом мало, — прервал он Эверилл. — Но я был на чужбине в течение трех лет, и, насколько знаю, у меня нет врагов, которым захотелось бы убить меня. А поскольку убивать тебя тоже нет причин, — он пожал плечами, — это скорее всего был разбойник… или кто-то выпустил стрелу случайно.
Это показалось Эверилл вполне разумным объяснением, она кивнула и замолчала, однако не могла отбросить мысль о том, что возможно и какое-то другое объяснение. Они были на волосок от смерти, и только удача и то, что Кейд опустил голову, когда ласкал ее грудь, спасли его от стрелы.
Эверилл подогнала свою лошадь, чтобы ехать рядом с Кейдом, и устремила взгляд на замок, стоявший впереди на холме. Она увидела крепкую каменную картину и за ней главную часть замка. На таком расстоянии он казался крепким и добротно выстроенным. Он вполне заслуживал, чтобы его называли домом. А когда же из-за облаков вышло солнце и осветило замок, Эверилл тем более уверилась, что это хороший знак.
Она посмотрела на мужа. Поскольку он оставался неподвижным и хранил молчание, Эверилл спросила:
— Это замок Стюарт?
— Да, — мрачно ответил Кейд. — Это Стюарт.
— По виду вовсе не кажется, что замок в упадке, — заметил Уилл, подъезжая к Эверилл с другой стороны.
— Эйви.
Услышав недовольный голос Кейда, Эверилл внимательно посмотрела на мужа. После свадьбы он стал называть ее Эйви, поэтому она поняла, что он хочет сказать ей нечто важное.
— Да, супруг мой?
— Все время, до тех пор пока я не отменю этого приказания, держись рядом со мной или с братом и делай то, что я велю, не задавая вопросов, хорошо?
Эверилл кивнула в ответ и с тревогой посмотрела на замок — впервые со времени отъезда из дома она задалась вопросом, сколько же еще неприятностей ждет Кейда по приезде в Стюарт.
Удовлетворившись ее кивком, Кейд пустил лошадь вперед. Эверилл сразу же поехала следом, держась рядом с ним, как и обещала, Уилл тоже ехал возле нее как приклеенный, так что они втроем начали подниматься по пологому склону холма. Бросив взгляд через плечо, Эверилл увидела, что охрана, сопровождавшая их, тоже ехала с серьезными лицами — воины держались по трое, причем конец отряда терялся в лесу; людей было столько, что сосчитать их не было возможности.
Эверилл подумала, что люди на стене могут принять их за вражеское войско, но, с другой стороны, это хорошо, что их так много — они легко могут дать отпор, в том случае если отец Кейда не согласится добровольно уступить свое место и не позволит сыну управлять замком.
Кейд не очень удивился, когда нашел ворота запертыми и увидел, что подъемный мост при их приближении начал подниматься. Удивление у него вызвало только то, что мост был поднят не до конца. У людей на стене, конечно же, было время поднять его полностью после того, как они заметили приближающееся английское войско, но, судя по пьяным выкрикам, доносившимся с парапета, а также спокойным и гораздо более грозным ответам трезвых воинов, отец Кейда вовсе не желал, чтобы подъемный мост вообще поднимали. И все же кто-то из воинов проигнорировал его желание и поступил правильно. Похоже, этому-то воину теперь задали взбучку.
— Эй! — крикнул Кейд, подведя свою лошадь как можно ближе к краю рва.
Крики наверху тотчас же прекратились, и трезвый голос крикнул:
— Кто идет?
— Кейд Стюарт, сын Эхана! — крикнул он в ответ. — А ты кто?
— Эйдан Стюарт, самый близкий родич лорда Эхана Стюарта, — последовал мрачный ответ.
А пьяный голос прокаркал:
— Видишь, Эйдан, я говорил тебе, что никто на нас не нападал. Это мой брат. Опусти этот чертов мост, дуралей.
Значит, пьяный голос не принадлежал отцу, но не принадлежал он также ни Гавейну, ни Броди, решил Кейд. Оба его брата были младше его и не имели возможности учиться где бы то ни было вне Стюарта. К несчастью, это означало, что дома они могли научиться только одному — пить. Не в первый раз Кейд произнес мысленно благодарственную молитву своей матери, которая настояла на том, чтобы его отправили к дяде Саймону.