сной договорённости, обходить. Это была тема семьи. Павел никогда не рассказывал ей о своих родителях, она не знала даже, откуда он, кроме того, что он землянин. А она не заговаривала ни об отце, ни об Оресте. И только однажды вспомнила о Каджеро.
— Ника, можно я спрошу?
Павел пару часов назад вернулся из очередного рейда по кабакам, как они называли затянувшиеся поиски Риты, и сейчас они вдвоём сидели в гостиной. Ника, уютно устроившись в глубоком кресле, смотрела новости, а он за письменным столом читал одну из старых бумажных книг с маленькой полки. Ника знала, какую, не глядя на обложку — собрание эссе Брюса Ли.
— Конечно, — удивилась она.
— Кто этот мужчина с тобой?
Она сначала даже не поняла, о чём он. А когда поняла, то почему-то вспыхнула и торопливо объяснила:
— Это Володя, он врач, он мой друг. Там, дома. Я в Медицинский поступала, потому что хочу работать, как он. Он был женат на моей тёте, — зачем-то сказала она, наконец.
Только замолчав, она поняла, что почти оправдывалась. Рассердилась, то ли на себя, за такую дурацкую реакцию на простой вопрос, то ли на Павла, за то, что он этот вопрос задал. Хотела сказать что-то ехидное, вроде «а что, ревнуешь?», но не смогла, когда увидела его лицо.
— А-а-а, — протянул он, не отрывая взгляд от голографии. — Понятно.
Он больше не сказал ни слова, но на лице его Ника отчётливо увидела облегчение. Господи, да он спросил именно с тем смыслом, с каким она начала оправдываться. Он думал, что Володя — её парень. Эта мысль отчего-то поразила её настолько, что она не нашла ничего лучше, чем выйти из комнаты, чтобы успокоиться.
Искать по клубам можно было до бесконечности. Они обошли уже не только их район, но и все близлежащие. После того, как стало ясно, что Рита не просто уехала, а исчезла бесследно, ребята обратились в полицию. Однако там заявление принимать отказались, когда стало известно, что живёт Рита, по документам, с родителями, а те о пропаже не заявляли. Дмитрия даже слушать не стали, после первого же вопроса «а вы ей кто, собственно?».
Однажды Дмитрий проснулся утром в свой очередной выходной и понял, что так продолжаться больше не может.
Он вышел на кухню и, тяжело вздохнув, объявил, что сегодня пойдёт к Ритиным родителям. По глазам Ники и Павла стало ясно, что они давно ждали, когда он до этой мысли дойдёт, но до сих пор ни словом, ни взглядом на это ему не намекали. Он был им благодарен, потому что решиться на этот подвиг нужно было самому.
— Я позвоню, — сказал он на прощание и неторопливо вышел из квартиры.
Адрес он помнил, дорогу тоже, хотя и был в этом доме всего один раз. Сначала он шёл медленно, пешком, но потом обозлился сам на себя за трусость и вызвал такси.
Через четверть часа он уже стоял перед дверью знакомой квартиры. Если и тут никто ничего не скажет… Это последнее место, где можно было искать Риткины следы, и это уж точно последнее место, куда он хотел обращаться. Но все остальные варианты уже были проверены, испробованы и не принесли результатов.
Дмитрий вздохнул и нажал кнопку звонка.
Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла молоденькая девушка, в которой Дмитрий с трудом узнал Лалиту. Выросла девчонка. И стала копией матери, на Ритку мало похожа, только всё та же гордая посадка головы.
Лалита же вспомнила его, видимо, ещё глядя на экран видеонаблюдения.
— Это ты, — утвердительно сказала она. — Дмитрий.
— Да. Здравствуй, Лали. Скажи, а Рита не у вас?
Девушка удивлённо подняла брови.
— Вы ушли вместе, и больше мы её не видели. Ты же помнишь, отец тогда…
— Да-да, я помню, — нахмурился он. — Слушай, мне очень нужно поговорить с твоими родителями, это важно. Они дома?
Лалита несколько секунд размышляла, изучая его лицо, потом приняла решение и посторонилась.
— Проходи. Только не думай, что тебе обрадуются.
— Мне плевать, — не удержался Дмитрий, шагая через порог.
Если Лалите и не понравилась эта реплика, она не подала вида.
В знакомой гостиной всё оставалось по-прежнему, как и восемь лет назад. Разве что голограммы на стенах… Дмитрий поёжился. В этом доме, действительно, не было Риты. Совсем. Даже в качестве воспоминаний. Все снимки — либо последних лет, либо те, где нет средней дочери. Стёрли из памяти, как будто её и не было никогда.
— Чем могу быть полезна? — неслышно вошла в комнату Ольга Рей.
Прошедшие годы её почти не изменили. Ни внешне, ни внутренне. То же спокойствие и доброжелательность, та же уравновешенность и нейтральность.
— Здравствуйте, — Дмитрий заставил себя улыбнуться. — Я…
— Вы ищете Риту, — Ольга не спрашивала, она утверждала.
— Да.
Ольга качнула головой, жестом предложила ему сесть. Усмехнулась невесело.
— Она от вас сбежала?
— Нет, — растерялся Дмитрий. Эта очевидная для Ольги мысль до сих пор не приходила ему в голову, но сейчас вдруг ударила своей вероятностью.
— Мы ничего не знаем! — громко сказал от дверей Рандхир. — И нас не интересуют ваши с ней проблемы.
Дмитрий с трудом удержал те слова, которые сами просились на язык, он понимал, что, выкрикнув их, не добьётся ничего. Он вздохнул и попытался собрать всю убедительность и искренность, вложив их в свой голос.
— Мы несколько лет не виделись, я был в армии. Теперь вернулся, а она исчезла. Я боюсь, что с ней что-то случилось, — он говорил быстро, боясь, что его перебьют.
Ритины родители молчали, молчала, почти не дыша, и Лалита.
Дмитрий перевёл дух и продолжил.
— В той квартире, где мы жили, сейчас живут другие люди. Они даже не слышали о ней. Мы… Я весь город обыскал. Её нигде нет. Я прошу вас, если вы что-то знаете…
— Да не знаем мы ничего! — взорвался Рандхир. — Вы как ушли тогда, восемь лет назад, так мы о ней ничего и не слышали. А всё, что вы тут рассказываете, меня лично не удивляет. Я так и знал!
— Прошу вас, Дима, — тихо, бесцветно проговорила Ольга. — Вам лучше уйти. Мы действительно ничего не знаем.
Дмитрий молча поднялся, глядя ей в глаза. Он видел, как она борется с желанием броситься непонятно куда, искать непонятно где, чувствовал, как бьётся её сердце — мать никогда не забывала своей дочери и в то же время не могла переступить волю мужа. Это было выше его понимания, и он не мог ей помочь.
— Я ухожу, не волнуйтесь. И я её найду, хоть и без вашей помощи, — он говорил только с ней, не обращая внимания на громкий голос Рандхира:
— Убирайся вон!
— Я сообщу вам, когда найду её, — сказал Дмитрий и уловил благодарность в глазах маленькой женщины.
Он развернулся и вышел, ни на кого не глядя.
На улице Дмитрий с ужасом понял, что его охватывает отчаяние. Он до сих пор не позволял себе даже задуматься о том, что делать, когда всё будет перепробовано. Ни одной мысли в голову больше не приходило, стучало только одно — «она сбежала от вас?»
Она могла уйти от него. Встретила кого-нибудь и просто ушла, потому и следов не оставила. Но он не мог в это поверить. Его звёздочка не могла уйти. Просто не могла. Дело не в его самоуверенности — и не таких как он бросают. Но он знал, что Рита дождалась бы его. Ждала ведь так долго, он знал, что ждала. Что-то случилось.
— Дима, — нерешительно позвал запыхавшийся девичий голос сзади. Не глядя, узнал Алишу.
Обернулся, встретил Риткин взгляд с лица старшей сестры, слегка вздрогнул.
— Дима, я случайно домой заехала, мы с тобой немного разминулись. Лали мне с порога сказала, что ты только что ушёл, я подумала — вдруг догоню. И догнала.
— Здравствуй, — запоздало сказал Дмитрий, пытаясь понять — зачем догоняла?
— Я виделась с Риткой с полгода назад, — быстро сказала Алиша. — Она как раз тогда уезжала из вашей квартиры.
— Куда? — жадно спросил Дмитрий, хватая девушку за руку.
Алиша качнула головой.
— Я толком и не знаю. Она ведь в «Каравелле» танцевала, почти жила там… мы мало виделись. И она тогда почти со мной не разговаривала. Дима, с ней беда, — Алиша перевела дыхание.
Дмитрий сжимал её руку, не говоря ни слова, пытаясь понять — что кроется за этим «с ней беда».
То, что сказала Алиша, его оглушило. Не настолько, чтобы впасть в отчаяние, но как раз настолько, чтобы забыть позвонить Фениксу. Он сообщил ему, что у родителей Риты нет, едва выйдя за порог их дома. А после сказанного Алишей — забыл. Когда, уже ближе к вечеру, вспомнил, то просто отключил телефон, пока его не начали разыскивать. Его впервые не волновало то, что Феникс может беспокоиться, и то, что будет, когда он всё же вернётся. Сейчас Дмитрий был не в состоянии говорить ни с кем. Только с теми, кто мог навести его на след Риты.
Рассказ её сестры не содержал информации — где искать. Он содержал другое, то, что его так убило. И это же «другое» давало понять, что до сих пор они просто не там искали. Но, по крайней мере, теперь у него было направление поисков. И вспомнились знакомые, которые могли помочь. Ну, хотя бы подкорректировать это самое направление.
Но разве могли они с Пашкой предположить такое! Вот они, его предчувствия. Опять оправдались…
Глава 8
Ника смотрела в окно, за которым уже начало смеркаться. Ей было немного тревожно. Дмитрий как ушёл утром, так и не возвращался. Он позвонил около полудня, сказал, что у родителей Риты нет, и что он походит ещё. Больше он не объявлялся. В принципе, Димка не маленький, ничего с ним не случится, но за последнее время она так сблизилась с этими двумя ребятами, что уже не могла оставаться спокойной и равнодушной. Мальчики ворвались в её жизнь и как-то сразу стали её частью. И жизни, и самой Ники. Это было необъяснимо, не поддавалось никаким законам логики, но это было так. Черноволосый улыбчивый Димка, такой весёлый, что, казалось, ничто в этом мире не способно погасить его жизнерадостность, и Павел — спокойный, уверенный в себе, надёжный и… и такой рыжий.
Ника усмехнулась.