Алиша рассказала, как Рита в «Каравелле» получила предложение не только работать, но и проживать, — и ездить никуда не надо, и жить вместе с подругами по работе, и всё это дешевле, чем снимать жильё самостоятельно. Рита долго упиралась, хотела встретить ребят дома, в той квартире, которую сам Дмитрий выбирал. А потом неожиданно передумала.
— Она сама не своя была, я даже подумала, что она болеет, что ли. А она… Я у неё в сумочке видела упаковку… Я сама никогда его не видела раньше, но… — Алиша зажмурилась и торопливым шёпотом закончила: — Рита сказала, что это реон.
Дмитрий ушам не поверил.
— Аля, ты ошиблась, наверное, — нерешительно начал он, но она замотала головой.
— Она сама же мне потом сказала. Отнекивалась долго, а потом разревелась и сказала, что без него уже не может. И ещё сказала, что переедет, потому что иначе Руслан… Фрог ей откажет в этой гадости.
— Фрог? Эта жирная свинья? — Дмитрий неожиданно понял, что Алиша действительно говорит правду. — Зачем она с ним-то связалась, дурочка?
— Я не знаю, зачем. Она так влипла, Димка! Она его просто ненавидела, но уйти не могла уже.
— Где? Где эта «Каравелла» сейчас? Первое место, где я искал, был этот клуб, но они переехали!
Алиша чуть не плакала.
— Я не знаю! Они переехали уже потом, и Рита ничего не сказала. Мы же почти не виделись, ты же знаешь!
— Знаю, — зло бросил он. — Поводок короткий, не пускает.
Алиша застыла, глядя на него огромными глазами, в которых медленно появлялись слёзы. Риткины глаза.
— Да, — тихо сказала она. — Ритка с него сорвалась. Много счастья ей свобода принесла?
Девушка развернулась и быстро пошла прочь, потом побежала. Дмитрий смотрел ей вслед, но ни шагу не сделал, чтобы вернуть.
— Я всю ночь пытался раскопать следы Фрога и его клуба. Но там такая круговая порука, — Дмитрий развёл руками. — Пару раз пытались морду набить, но не сложилось. В общем… Я не знаю, где они.
Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Как будто и не было нескольких часов сна — он снова выглядел таким же разбитым, как утром.
— Хорошая семья, — вырвалось у Ники. — Если бы у меня такие родственники были, я бы повесилась.
Дмитрий усмехнулся.
— Или сбежала бы, как Ритка. — Он открыл глаза и взглянул на неё. — Ты не похожа на человека, способного повеситься.
Ника посмотрела на Павла. Тот сидел, положив обе руки на стол перед собой, не шевелясь, и слушал Дмитрия. Он поймал её взгляд, но ничего не сказал.
— Пашка, я не представляю, как её искать, — сказал Дмитрий, и Ника уловила в его голосе нотки отчаяния. — Официально она в этой «Каравелле» не числилась, да и нет уже «Каравеллы», судя по всему. Во всех справочных дают только адрес её родителей.
— Не паникуй, Дим, — остановил его Павел.
Да, паниковать было нельзя. Но Дмитрий не знал, что ещё можно сделать. Он воспользовался всеми своими сомнительными знакомствами пятилетней давности. Те, кто не притворялись, что впервые видят его, при слове «реон» хмыкали и доверительно сообщали, что любого другого они бы тут же сдали бы в полицию, но его, Дмитрия, просто пошлют в пешее эротическое путешествие, чтобы не приставал с глупостями.
После нескольких дней поисков стало ясно одно: просто так выйти даже на самого мелкого дилера у них не получится.
Павел говорил, что они начали копать в слишком опасном месте. И он был прав. О реоне они слышали. Пару раз ещё на «Киплинге» сталкивались, в служебном порядке. Чего только они тогда не наслушались. И теперь им обоим было не по себе. И не только потому, что реон один из самых страшных наркотиков, который ловит свои жертвы на самое сильное — на их собственные мечты. Просто кроме этого вокруг реона была самая серьёзная сеть дилеров, и выйти на центр этой сети не удавалось уже почти пять лет. Это было более чем просто серьёзно. И связываться с теми, кто заправлял всей этой машиной, в одиночку было не просто глупо и опасно. Это было самоубийство.
Дмитрий пытался сказать, что они и не связываются. Они просто ищут свою подругу… отмазка слабая. Наркотики и их хозяева просто так своих жертв не выпускают никогда.
Ника знала о реоне не намного больше написанного в учебной программе. Так, общие познания. После известия о Рите она на следующий же день начала изучение более углублённо, прекрасно понимая, что, когда девушка найдётся, эти знания пригодятся. Ведь она была единственным медиком в этой компании.
Ника всегда думала слово «когда», а не «если», потому что с трудом могла представить, что будет с Димкой, если они не вернут ему Риту. За эти пару месяцев она узнала его достаточно, чтобы изменения, происшедшие в нём в ту ночь, её просто шокировали. Даже ей, так недавно с ним знакомой, были непривычны его постоянно встревоженные глаза и отсутствие жизнерадостной улыбки. Он все свои выходные убивал, болтаясь по городу — Ника подозревала, что уже бесцельно. Он просто не мог сидеть на месте и готов был бродить по улицам просто так, заглядывая в лица проходящим мимо девушкам, только бы не бездействовать.
Возвращался усталый, поникший, молча ел и так же молча ложился спать.
Ника чувствовала, как ему тяжело, но помочь ничем не могла, как и Павел, который не показывал вида, но иногда она замечала, какими глазами он смотрит на Дмитрия.
В тот же день, когда стало ясно, во что влипла Рита, Павел завёл с Никой серьёзный разговор. Он просил её не вмешиваться в эти поиски и никого не подключать к ним, как она хотела сделать. Она понимала, что Павел не будет просто так нагонять панику, понимала, что это очень серьёзно, и верила, что он знает, что делать. И уж по крайней мере чётко знает, чего делать не надо. Впрочем, она и не собиралась бегать по улицам, просто хотела узнать по своим знакомым врачам в наркологических диспансерах — не поступала ли к ним такая девушка? Когда она сказала об этом Павлу, тот некоторое время думал, а потом посоветовал подождать. Она и не подумала возражать, хотя скажи это кто-нибудь другой, она привела бы кучу доводов в свою пользу. Странно, почему в этот раз ей это даже в голову не пришло.
Глава 9
В ближайшем к Медицинскому Университету «Кактусе» Ника бывала вместе с однокурсниками. Правда, уже во время второго визита они поняли, что это заведение не для студентов. Нет, никто не мешал им веселиться, девушки на маленькой сцене танцевали, пели, обходясь без почти обязательного в таких барах стриптиза, и это вполне устраивало публику. Но общая атмосфера тогда показалась им слишком жёсткой. Опять же, наличие стронгеров за соседними столиками не способствовало расслаблению, и третья вечеринка, как и все последующие, проходили не в «Кактусе». Ника же забегала сюда несколько раз, уже в одиночку — просто перекусить, университет был совсем рядом. Вот и сейчас ей нужно было немного посидеть, чего-нибудь перекусить и даже, возможно, выпить. Кроме «Кактуса» поблизости ничего удовлетворяющего её нестрогий, но всё же разборчивый вкус, не наблюдалось, и она зашла в знакомую, почти не изменившуюся дверь.
Едва перед ней открылась последняя створка, отделяющая холл от зала, как со всех сторон обрушилась музыка. На маленькой круглой сцене парень в облегающем белом костюме танцевал нечто, напоминающее степ. Несмотря на вечернее время, посетителей было мало, и Нике предложили самой выбрать место в небольшом зале. Ей вспомнилось, как Павел занимал места в том летнем кафе в день их знакомства, усмехнулась и остановила выбор на столике у стены, так, чтобы видеть почти весь зал, сцену, и чтобы выход был недалеко. Заказ, как всегда, несли довольно долго, один музыкальный номер успел смениться другим. Чёткий ритм превратился в перекатывающийся перестук небольших барабанов и плавные волны восточной мелодии. На сцене появились трое смуглых парней, обнажённых по пояс, с приклеенными к щекам маленькими кружками микрофонов, так что казалось, что все они близнецы с одинаковыми родинками. Близнецы подхватили мелодию речитативом на незнакомом языке.
Ника улыбнулась официанту, доставившему её заказ, и спросила, кивнув в сторону сцены:
— О чём они поют?
— Они не поют, сударыня, — вежливо ответил официант. — Петь будет прима.
Словно дождавшись этих слов, на сцену выпорхнула невысокая девушка с копной тёмных, почти чёрных волос, одетая в чёрное же платье, стилизованное под восточные одежды — длинная юбка, глубокое декольте, обнажённые руки и живот. Когда она запела высоким мелодичным голосом, Ника отстранённо подумала: ребята не предупреждали, что Рита ещё и поёт, да так красиво.
Она всё ещё держала в руке бокал, когда осознала, что видит именно ту, кого они так долго и безуспешно пытались найти. Это было почти невозможно, такое стечение обстоятельств, такое везение — она ведь могла и не зайти сюда, могла поехать сразу домой! Ника успела забыть и о бокале, и о том, что устала, и о том, что хотела есть…
Девушку на сцене трое танцоров красиво перекидывали друг другу, изображая то ли страсть, то ли игры собственников, а Нике казалось, что они не притворяются. Судя по тому, что рассказал Димка, Рита попала в зависимость не только от наркотика, но и от людей, которые её в это втянули. Не по их ли прихоти она сейчас играет в этом баре роль местной примадонны? Незаметно, чтобы она чувствовала себя звездой вечера. В голове мысли выстраивались в строгую логическую цепочку. Димка — Рита на сцене — Павел — такси — чёрный ход. В зале стоял шум, музыка гремела отовсюду, и Ника решилась включить мобильный телефон. Такси к чёрному входу «Кактуса» было доставлено даже раньше, чем Рита перешла к последнему куплету песни, которая оказалась несколько длиннее предыдущего выступления. Как раз, когда девушка соскочила со сцены и в танце начала обходить столики в зале, клипса мобильника, закреплённая в причёске Ники, пискнула отчётом о подошедшей машине. Теперь оставалось дождаться момента, удобного для того, чтобы предупредить Риту. Проблему «как» Ника решила просто — на белой салфетке набросала несколько слов, и когда танцовщица оказалась у её столика, быстрым движением глаз и руки добилась того, чтобы Рита обратила внимание на записку, молясь всем богам, чтобы её предположение оказалось верным.