И всё же та часть его, которая была сейчас глубоко и не имела права голоса, надеялась, что это труднодостижимое, но желанное состояние непробиваемости пройдёт, когда закончится эта охота. Потому что он, Дмитрий Гордеев, так жить не сможет.
— Он давно ушёл?
— Смотрите, тут опять резак работал! Он ушёл в ту сторону!
— Будем привал делать, или пойдём дальше?
— Кончать надо, он уже даже не скрывается, совсем обнаглел!
— Дайте передохнуть, мы с утра ни разу не остановились!
— Мария, не ной!
Индиго испытывал дикое желание заткнуть уши руками.
Его никогда ещё так не разрывало изнутри. Он должен был сделать то, на что подписался. Но он не мог пересилить себя. Сейчас — не мог. Едва ступив на примятую траву, где лежал ночью этот парень, Индиго почувствовал, что это след совсем не того уверенного в себе, сильного и здорового бывшего военного — да, скорее всего, это один из них, судя по стилю и способностям. На этой траве несколько часов назад лежал тяжело больной человек, пышущий жаром… Нет, он не обнаглел. Раны ли сказались, занесённая ли чёрт знает чем инфекция — он не мог знать. Но парень болен. Поэтому и следы стал хуже прятать, поэтому и не скрывается почти. Ему сейчас главное — дойти. Вопрос ещё, смог ли он правильно взять направление.
— Так что, Хантер? Я думаю, нет смысла задерживаться.
Реньер подошёл совсем близко. В голосе отчётливо звенело нетерпение. Ему-то что, главное — поскорее закончить и вернуться к нормальной работе.
Спокойно, соберись. Он прав. Нельзя так рваться бесконечно. Выбор сделан ещё неделю назад. Значит…
— Да. Идём дальше, — сказал он.
На небольшой полянке, которую пересекала тропа, Индиго уже некоторое время изучал останки животного, которое, кажется, до того, как стать фаршем, представляло собой рептилию с зелёной шкурой и неприятно большой пастью, полной острых зубов.
Странно, но сегодня все его спутники решили прогуляться пешком. Как заявил Орлов — лучше быстро идти, чем медленно ехать на дисколёте. Поэтому догнали они его не сразу.
— Ого. Ему всё ещё везёт, — заявил егерь. — Это химера. В принципе, на людей не нападает, но если он умудрился вляпаться в её ловушку… — Реньер красноречиво посмотрел на дерево рядом, покрытое слоем неровно размазанной по стволу и листьям мутноватой субстанции. — Она могла проникнуться к нему чувством собственника.
Там, где ловушки не коснулись, она была похожа на россыпь блестящих бусинок жемчуга, самые крупные из которых достигали размеров грецкого ореха.
— Химеру трудно обнаружить, она великолепно маскируется. Как земной хамелеон, например, — рассказывал Реньер заинтересовавшимся спутникам. — Эти вот шарики и белёсая гадость на стволе — жидкость, выделяемая её специальными железами, которую она использует, как паук в паутине. На эту «паутину» ловятся местные птицы, любопытные зверьки… На моей памяти так однажды попался наш работник. Прилип и не смог вовремя вырваться. Она плюнула и попала ему в лицо. Её слюна обладает слабым кислотным действием и попутно — парализующим. На мелких животных действует, как наркоз на людей. А на человека, конечно, просто производит лёгкий анестезирующий эффект. Но Майклу она попала в глаза. Он не смог увидеть, когда она бросилась. А зубы у неё — сами видите. В общем, когда его нашли…
Реньер замолчал и махнул рукой.
У Майкла явно не было резака под руками и такого упорства и воли к жизни, как у убившего химеру парня, — подумал Индиго.
Сигнал с четвёртой точки пришёл к десяти часам утра, застав их уже в пути.
Индиго чувствовал, что это конец. Сегодня всё будет кончено. Парень не дойдёт до финиша, они почти его настигли. Четвёртая точка находилась очень близко. И теперь всеми, даже Марией, овладел азарт — догони и убей.
— Нам обещают ливень, — сообщил Реньер.
Он неторопливо ехал позади Индиго на своём вездеходе.
— Что я должен сделать? — равнодушно поинтересовался тот, видя, что егерь ждёт его реакции.
— Найти, догнать и пристрелить, чёрт тебя побери! — вдруг рявкнул Реньер. — Мы тащимся уже пятые сутки!
Индиго остановился так резко, что вездеход едва успел затормозить.
— А я что делаю? — негромко спросил он, чувствуя, что его приобретённой в этом походе выдержки не хватит на долгую беседу. — И кто виноват, что даже на дисколётах этим… клиентам нужно пять раз на день останавливаться на обеденный перерыв?
За спиной Реньера уже собрались остальные. Они пока молчали, но Индиго чувствовал, что большинство готово сорваться, как егерь. Только Хилл смотрел с откровенным интересом.
— Мы требуем, чтобы вы перестали тормозить группу, — заявил вдруг Норт. — Воспользуйтесь своим дисколётом или займите вездеход — чтобы прокладывать нам дорогу.
— Да, Хантер, вы стали слишком медленно идти, — подхватил Орлов. — У меня начинает складываться впечатление, что вы подыгрываете нашей дичи.
Это была правда. Он слишком замедлился. И вторая часть обвинения тоже была правдой, хотя сознательно Индиго этого не делал. Он просто шёл, слушаясь своих ощущений. А они говорили, что парень впереди передвигается всё медленнее. Индиго никому не сказал, но он заметил на сырой земле отпечатки опоры, которая появилась в руках Жертвы. И картина по этим следам сложилась нерадостная.
Им было очень выгодно, что идущий впереди человек выбивается из сил. Даже передвигаясь пешком, они догонят его раньше, чем через пару часов. По некоторым признакам Индиго начал думать, что либо у парня сотрясение мозга, либо урс повредил его сильнее, чем им казалось, либо болезнь прогрессирует. Был ещё один вариант объяснения нехарактерным для здорового тренированного человека следам, но он Индиго совсем не нравился. Так мог идти человек, который не видит, куда идёт. Как раз сейчас, когда Реньер остановил его, ему пришло в голову, что они идут за Жертвой не по прямой дороге, а по большой дуге.
Да, этого парня никто сюда не тянул. Он пришёл в это сафари сам, как и Индиго, только выбрал для себя другую роль. Но убить его сейчас было невыносимо тяжело.
Он не думал, что это будет так сложно. Потому тогда, когда в голове проигрывались варианты этой охоты, соперник был безликим, сильным и неутомимым. А тут, в реальности, впереди шёл усталый, больной человек, который уже пятые сутки был самым близким для Индиго в этих джунглях. И, чёрт побери, он же почти дошёл!
— Может быть, вы ответите нам хоть что-нибудь? — Норт первым устал ждать. — Мы хотим знать, когда это всё кончится!
Индиго собирался сказать, что если его не будут отвлекать, то как только догонят — так и закончится…
— Я устала шляться по этим зарослям, — вдруг отчётливо громко произнесла Мария. — Подумать только, из-за какого-то грязного бродяги, бывшего военного убийцы, мы должны столько терпеть! Да таких, как он, отстреливать — самое нужное дело. Хант, милый, вам всего лишь надо…
Как оружие оказалось у него в руках, он сам не отследил и сообразил что хочет сказать, только тогда, когда оказался перед белой как полотно женщиной, сжимая в руках снятую с предохранителя винтовку. Остальные шарахнулись в стороны, насколько позволяли деревья вокруг, и только Хилл остался стоять рядом с Марией, впрочем, не делая попыток остановить Охотника.
Индиго резким движением перевернул винтовку так, что она оказалась направленной стволом ему в грудь, и ткнул приклад в руки женщины.
— Стреляй, — сказал он, не слыша собственного голоса, но чувствуя, как бурлит всё внутри и это кипение прорывается из горла сдержанным рыком. — Давай! Я такой же, как он. Начни с меня, ящерица!
Она слегка вздрогнула.
Индиго ещё раз встряхнул винтовку, вынуждая Марию рефлекторно ухватиться за приклад.
— Давай! Это ведь легко! Твой муж будет рад. Если стрелять в упор, крови будет много. Это ведь всё, что тебе надо от этой прогулки, Норт?!
Он не замечал, что уже кричит, но видел, как дрогнуло лицо Орлова, как отступил ещё на шаг Норт, как напрягся егерь. Но ему было уже на всё плевать.
— Ну, чего ты застыла? Нас ведь надо отстреливать! Или ты не можешь, потому что ещё сегодня утром мечтала запрыгнуть ко мне в палатку, если бы не муж? Брось, что, у тебя больше не найдётся мальчиков для развлечений?
Мария бросила затравленный взгляд на мужа, и винтовка всё-таки выпала из её рук. Она тут же закрыла лицо ладонями.
— Я думаю, нам всем надо успокоиться, — раздался спокойный голос Хилла. Он нагнулся, поднял оружие и аккуратно передвинул рычажок предохранителя в безопасное положение. — Возьми. Не стоит раскидываться оружием.
Индиго в бешенстве вскинулся, собираясь послать его уже по матери, но в последний момент вдруг опомнился. Молча выхватил винтовку у Хилла, развернулся на месте и решительно пошёл вперёд. Он был намерен найти парня как можно скорее, чтобы закончить эту затянувшуюся драму. И его больше не волновало, успеют ли за ним остальные.
Он запретил себе думать обо всём, кроме следов и винтовки. Она мешала работать резаком, расширяя проход для идущих следом, но Индиго предпочел плюнуть на резак. Пусть сами заботятся о прокладывании пути. Он Охотник, а не вездеход-трекер.
На листья упали первые капли дождя, и скоро они уже хлестали стеной.
Ливень заливал лианы, высокую траву, размывал почву, делая путь труднее, смывая все отметины на земле. Ноги скользили, но Индиго быстро втянулся, двигался по-прежнему уверенно. Он уже не смотрел на следы — просто шёл и знал, что догоняет.
Хватит рефлексий. Хан всегда говорил, что ты зря попал в спецназ. Да, ты так и не смог привыкнуть убивать. Да, убить не бандита, а такого же, как ты сам — это ещё тяжелее. Но Рита… Это нужно сделать для неё. Этот человек сам выбрал свою игру. Неважно, что он хорош, неважно, что он сейчас физически не может быть достойным противником. Это лотерея. Он и ты — кому повезёт. Пока что везение на твоей стороне, Охотник. Хватит колебаться. Ты сделал выбор ещё тогда, на Земле, когда пришёл в ту контору. Теперь некуда отступать. Как всегда учил Пашка — сказав «А», говори «Б».