— Нельзя так,— возразил кто-то.— Он ведь был нам товарищем…
— Именно — был,— равнодушно кивнула Халима.— Теперь ему уже ничто не поможет. И ничто не повредит,— добавила она чуть ли не весело, но от веселья этого каждому стало не по себе.
Соня и не знала, что колдунья умеет стрелять из лука, но теперь убедилась, что это так.
С сухим гулким звуком пущенная Пифией стрела вонзилась в правый глаз мумии, да там и осталась. «Словно в пересохшее бревно»,— невольно подумала Соня, но тут же выругала себя за то, что так неуважительно рассуждает о погибшем.
— И все-таки кто же его так? — впервые за все утро заговорил Холд.
— Ты можешь накинуть на него аркан? — спросил Вожак Кучулуга.
— Чего проще…— пожав плечами, ответил тот, снял с пояса аккуратно уложенную веревку и, как показалось всем, не целясь набросил на голову трупа.
Никто не заметил его нарочитой небрежности, но это совсем не расстроило гирканца. Он рванул за конец веревки — труп качнулся в сторону стоявшей перед ними толпы, и людям показалось, что сотни тонких нитеобразных щупальцев потянулись к ним. Стоявшие в первых рядах отпрянули, нутром чувствуя: чтобы не разделить участь их товарища, надо держаться подальше.
Все произошло мгновенно.
Кто-то глухо вскрикнул рядом с Вожаком. Тот резко обернулся, но даже его потрясающей ловкости не хватило, чтобы предотвратить катастрофу.
Теперь все видели, что растение только казалось высохшим, а на самом деле оно явно не прочь полакомиться чужаками. Воин, которого Север так и не узнал со спины, выхватил из ножен клинок и быстрым движением отсек метнувшийся в его сторону отросток. Вожак предостерегающе вскрикнул, но опоздал: плеть упала и, словно червь, стала извиваться на каменной плите.
Остальные щупальца отпрянули как по команде, но люди почувствовали, что это только начало.
Само пространство вокруг словно ожило. И хотя по-прежнему ничего вроде не происходило, воздух наполнился звуками. Так гром раздается все ближе и ближе, предупреждая о скорой и неизбежной грозе, а люди ищут убежище, чтобы укрыться от дождя. Сейчас со всех сторон доносилось неясное, но не предвещавшее ничего хорошего шуршание. Словно листы пергамента терлись друг о друга, скрипя и укладываясь в огромные стопки, гора которых все росла, грозя обрушиться на головы ратников, погрести их под собой.
— Что… Это?..— с запинкой спросил Прыгун, проклиная в душе тот день, когда решил спуститься в подземелья, чтобы разжиться деньжатами, не прилагая к этому особых усилий.
Впрочем, и остальные выглядели немногим лучше, а главное — никто так и не понял, что происходит. И только когда пламя факелов померкло, закрытое переплетением метнувшихся к людям отростков, стало понятно, что угроза на самом деле велика.
— Огня больше! — закричал Север и набросился с клинком на кровожадное растение.
Соня стояла с ним рядом и, не задумываясь, что делает, рубила и отсекала ветви. Щупальца же, казалось, действовали совершенно осмысленно.
Во всяком случае, они тянулись только к людям и никогда к неодушевленным предметам, словно каким-то образом различали их. Разумное существо, правда, наверняка попыталось бы зайти сзади и уж наверняка первым делом позаботилось бы о собственной безопасности. Гибкие же плети рвались вперед и, тут же обрубленные, сотнями валились на пол, но откуда-то все время появлялись новые и новые…
Схватка только еще набирала силу, а люди уже чувствовали себя загнанными в угол, многие уже мысленно простились с белым светом.
— Уходить пора! — крикнул кто-то.
— Некуда уходить! — отозвался Вожак.— Снаружи нас только и ждут! — объяснил он и вдруг посмотрел на пол.— А-а-а! Проклятье! Под ноги смотрите! — тут же приказал он.— Под ноги! И принесет мне кто-нибудь огня?!
Он кричал и рубил, рубил и ругался, а по квадратным каменным плитам ползли к нему гибкие, жесткие щупальца.
Точно змеи… Страшнее змей… Одно их, бесспорно, роднило: как и их животные собратья, гады растительные стремились добраться до теплой человеческой плоти.
— Больше огня! — крикнул Север, когда факелы наконец заполыхали.— Жгите все, что может гореть, иначе нам конец!
Он дрался как сумасшедший, и хотя Соня не уступала ему, да и остальные сражались с отчаянием людей, которые защищали свои жизни, довольно скоро стало ясно, что если что-то не изменить, причем прямо сейчас, то участь их решена. Крики доносились со всех сторон, и Вожак понимал: даже если они победят, кого-то из своих людей он не увидит уже никогда.
— Нельзя,— отозвался Кучулуг.— Сами сгорим!
— Плевать! — гаркнул Вожак.— Не сгорим, так засушат!
Их слышали все, и, пожалуй, последние слова Севера решили исход дела. Ратники, до сих пор топтавшиеся в нерешительности с факелами в руках, метнули их к стене, откуда исходила основная угроза. Огонь мгновенно взметнулся вверх по гранитным блокам, яростно пожирая растительных хищников. Те хоть и оказались живыми, но вспыхнули, словно сухая степная трава. Похоже, так зал может обратиться в раскаленную печь. Плохо, ох как плохо… Но Вожак тут же отогнал мрачные мысли — не время.
Он все еще продолжал орудовать клинком, когда вдруг понял, что драться больше не с кем. Хищные щупальца как-то разом отступили, и стало неожиданно тихо. Только на сей раз тишину нарушало негромкое потрескивание горевшей у стен трухи, в то время как волна огня, поднявшись к потолку, иссякла сама собой. Видимо, там, наверху, сгорело все. Или кошмарный враг бежал?
Не позволяя никому расслабляться, Север тут же устроил перекличку и кроме погибшего еще ночью Сога не досчитался еще двоих. Если так пойдет и дальше, они недалеко уйдут от этой двери.
— Я хочу, чтобы дошло до каждого из вас,— спокойно проговорил Вожак.— В драке с неведомым и необычным противником меч — это крайнее средство, когда все остальное не помогло.— Он никого не ругал, но говорил веско, словно поучал новобранцев.— Особенно это правило следует соблюдать здесь, где не мы определяем правила игры. Ты что-нибудь узнала? — Север обернулся к Халиме, и колдунья кивнула ему.
— Растение разумно. Сомнений в этом нет. Но я говорю не о плетях — они всего лишь конечности.
— Понятно,— нетерпеливо отозвался Кучу-луг, в то время как Вожак только кивнул, давая понять, что полностью согласен.
— Что-то есть в дальнем конце зала, но до него слишком далеко.
— Скорее уж, кто-то,— заметила Соня.
— Пусть так,— даже не обернувшись к ней, согласилась Пифия.— И от этого существа придется избавиться, если только мы не намереваемся все здесь выжечь… Вместе с собой.
— Кстати, хочу напомнить.— Север обвел всех взглядом, показывая, что обращается не только к колдунье, но ко всем остальным.— От кого и когда нам следует избавляться, решаю я…
— Все слышали? — гаркнул Кучулуг, грозно насупившись.— А теперь слушайте: если хоть один мерзавец начнет со страху, как только что, размахивать мечом без причины, выставлю за дверь! — Он указал могучей рукой на высокую арку, забранную золотыми створками.— Заодно и проверим, ждут ли еще нас! — усмехнулся он, состроив зверскую рожу.
После быстрого, на скорую руку, завтрака двинулись вперед. Соня шагала рядом с Севером и думала о том, что они снова потеряли людей, причем там, где ничто не предвещало беды и никто не почувствовал ни малейшей опасности. Они усвоили еще один урок, познакомились еще с одним обитателем подземелий, который оказался не прочь полакомиться человечиной. Конечно, урок поможет им в дальнейшем избежать ошибок… Вот только слишком дорогой оказывается плата за обучение…
Теперь они двигались плотной группой — никаких лазутчиков позади и впереди. Тем более что всего через две сотни шагов им начали попадаться целые крысиные колонии, однако пока грызуны с пронзительным визгом разбегались в разные стороны.
Но это никого не успокаивало: раз к центру зала живности становится все больше, то не исключено, что им попадется и что-то более крупное. Вожак решил, что в любом случае лучше им держаться вместе.
Север торопился, стремясь поскорее обследовать зал. Он шел, с тревогой думая о том, что вода на исходе и при самом рачительном использовании ее хватит дней на пять, не больше. Иными словами, незаметно подкрался тот самый рубеж, что он сам определил в начале пути. Вскоре предстояло решить, возвращаться им наверх или двигаться дальше.
Продолжить поход с их запасом воды — означало подвергнуть всех колоссальному риску, но и вернуться прямо сейчас им вряд ли позволят… Получалось так, что кто-то принял решение за него…
А Север очень не любил, когда приходилось идти на поводу у обстоятельств. Да и кому может нравиться, если им управляет чужая воля? Надо было срочно искать выход из этого серьезного положения, но пока Вожаку не приходило в голову ничего путного, и он просто упрямо шел вперед, не зная еще, на что решится поутру.
Зал даже на первый взгляд коренным образом отличался от всех предыдущих хотя бы тем, что здесь не было опорных колонн.
Север невольно посмотрел вверх, пытаясь разглядеть затерявшуюся в темноте вершину гигантского купола, и, к своему удивлению, обнаружил, что попытка вполне удалась, хотя еще ярусом выше такое не получалось. Теперь же он ясно видел и границу, выше которой камень оставался свободным от плотоядного плюща.
Само растение также изменилось. Тонкая, чуть ли не нитевидная паутина теперь соседствовала с отростками, достигавшими иногда толщины человеческой руки. И здесь растение уже не казалось мертвым — гладкая зеленая кора покрывала мощные стволы.
Почему-то Север подумал о растении в единственном числе и тут же вспомнил, слова Халимы: «Мне кажется, где-то поблизости должен быть Повелитель этих лиан». Вполне возможно, Пифия не ошиблась, и если он существует на самом деле, то искать его следует где-то здесь, среди толстых неподвижных стволов.
— Этот ствол не такой, как все,— заметила Соня останавливаясь.
— А ведь и верно,— проворчал Кучулуг.— Да он здесь не один! — воскликнул гирканец, оглядываясь.