нулись тяжелые створки за спиной, и люди оказались отрезанными от покинутого ими мрачного мира.
— Ну и как мы отсюда выберемся? — мгновенно забеспокоилась Соня.
— Похоже, никак,— усмехнулся Север, но девушка ждала ответа не от него, а от Хэлдира, который должен был лучше разбираться в таких делах.
— Нам следовало бы прислушаться к словам о том, что Гранринг не должен вернуться в мир,— мрачно ответил маг.
— Не понимаю, как мы не обратили внимания на то, с каким трудом они удерживают дверь,— поделился своими сожалениями Стакул.
— Потрясающе! — Прекрасная воительница почувствовала, как в ее душе поднимается глухая ярость.— Еще чего важного мы не заметили?
— Они не вскрыли портал, а взломали его, и, сдается мне, сделали это не случайно,— поделился своими наблюдениями Вожак.
— Да,— подтвердил Хэлдир,— чтобы не ломать магического замка.
— Что сделано, то сделано,— рассудительно заметил Север, и Соню до того разозлила его невозмутимость, даже теперь не оставившая его, что девушка едва сдержалась, чтобы не высказать в весьма резких выражениях, что она думает о двух доморощенных мудрецах.— Впрочем, не о прошлом следует думать, а о том, как нам выйти отсюда.
Последняя фраза окончательно доконала девушку.
— Да хоть сейчас-то ты можешь вести себя как человек?! — вскричала она.— Неужели ты не видишь, что нам не выбраться из этой дыры?!
— Прости, милая. Ты, бесспорно, права,— мягко согласился он и обнял девушку за плечи, отчего гнев ее, как это нередко с ней случалось и прежде, немедленно улетучился.— И все-таки что сделано, то сделано,— повторил он.— Все мы так стремились вперед, что позволили одноглазым бандитам завлечь себя в ловушку,— грустно улыбнулся он.— Быть может, нам и впрямь суждено остаться здесь и умереть в этих стенах, так давай не станем отравлять себе остаток жизни.
Он говорил ласково и нежно, словно действительно прощался с любимой, и ее охватил невольный трепет.
— Конечно,— ответила она и прижалась к нему.
— Погодите прощаться,— ухмыльнулся маг. — Если куда-то можно войти, то по крайней мере один выход уже есть.
— Так, значит, ты сумеешь снять заклятье с входа? — встрепенулась девушка.
— Думаю, да. Хотя и не знаю, как скоро,— ответил маг.— Но в любом случае это лишь вопрос времени.
Соня мигом повеселела. Осознав, что трагический конец наступит еще не скоро, она почувствовала себя почти счастливой. Только теперь она позволила себе впервые осмотреться и увидела, что находятся они в совершенно круглом зале всего около сорока шагов в поперечнике.
— Такое ощущение, что мы и впрямь попали внутрь черепа,— пошутила она.
Несмотря на царившую вокруг варварскую роскошь убранство зала показалось девушке на удивление убогим.
Впрочем, вполне может статься, она уже насмотрелась в этом подземелье на золото, драгоценные камни, всевозможные украшения до такой степени, что богатства перестали восхищать ее.
Что же касается скульптур, то, как и повсюду, такие же статуи уродливых богов бестолково толпились вдоль стен, словно тоже попали сюда не совсем по своей воле и теперь искали, как выбраться.
У противоположной от входа стены высился знаменитый трон Крови, столько бед принесший миру, из-за которого в Похиоле и затеяли всю эту возню с подземельями. Соня еще раз посмотрела на него. Огромная алая капля с вырезанным на ней сиденьем — и больше ничего. Девушка почувствовала невольное отвращение к драгоценной реликвии и отвернулась.
— Вот она, настоящая Велиса,— сказал Хэлдир, подходя к расположенному в центре зала каменному подиуму в локоть высотой.
— Странно, что она стоит здесь, в окружении этих уродов,— заявила Соня.
— Быть может, ее не посмели тронуть? — предположил Север, останавливаясь рядом.
— Вряд ли,— возразил Хэлдир, и Стакул кивнул, соглашаясь.— Скорее уж, просто не сумели. Разве ты не чувствуешь исходящую от нее силу?
— Чувствую,— подтвердил Вожак. — И как раз это удивляет меня больше всего.
— Что именно?
— Как вообще она оказалась здесь, в мрачном логове некромантов?
Старец ничего не ответил, да и вряд ли кто-то мог ответить на этот вопрос теперь, через десятки веков после того, как это произошло. Север же вновь посмотрел на богиню, как две капли воды походившую на изваяние, совсем недавно стоявшее на берегу Огненной реки.
Только от настоящей Велисы исходило сияние, а от Ролы — жар нечистого пламени.
Вожак понимал, что перед ним всего лишь статуя, хотя и необыкновенная. И все-таки не мог взять в толк: что за странная игра воображения заставила скрыть богиню вероломства под личиной справедливости. А впрочем...
— Быть может, это святилище когда-то принадлежало светлым богам? — задумчиво спросил он.— И уже потом из него убрали все, что смогли и поставили снаружи?
— Если и так, то вряд ли мы об этом узнаем,— пожал плечами Хэлдир.— Да и что это дает нам?
— Ну, не знаю,— честно признался Вожак.— Просто хочу разобраться. Не люблю, когда мне что-то непонятно. Кому и зачем понадобилось устраивать святилище светлых богов в недрах катакомб глубоко под землей?
Соня не слышала, что ответил старец. Ей вообще весь этот разговор казался пустым.
Она шагнула к подиуму и осторожно коснулась статуи кончиками пальцев.
Изваяние было выполнено из неведомого металла белого, как снег, но с легким голубоватым оттенком. Оно и искрилось, как снег морозным зимним утром искрится в солнечных лучах. Только вот сюда никогда не заглядывал солнечный луч, а потоки мягкого света, только в первый миг показавшегося ослепительным, изливались изнутри.
Теперь-то, когда глаза привыкли к сиянию, девушка видела, что оно, скорее, ласкает взор и дарит уставшему телу отдохновение. Девушка не удержалась от искушения, погладила искрящееся тело, и сердце ее замерло, когда она почувствовала под ладонью уже не металл, а прохладную и гладкую, словно вода, поверхность.
— Какая красота,— прошептала Соня.
— И все-таки ее не посмели, тронуть,— сказал маг.
— Посмели,— спокойно возразил Север,— да не смогли.
Девушка еще раз посмотрела на статую богини, призывным жестом протянувшую к людям четыре руки. Верхняя пара почти сомкнутых рук, повернутых ладонями вверх, располагалась чуть повыше второй. Нижние же руки Велиса развела несколько шире, а ладони смотрели в пол (у того изваяния, что стояло на берегу, руки были поставлены наоборот). За спиной сверкали белоснежными перьями роскошные крылья. Соня осторожно обошла статую и, когда приблизилась к трону Крови, на миг перевела на него взгляд.
— А вот он, похоже, мог бы ответить на все наши вопросы,— уверенно произнесла она, указывая на лежавший на полу за троном скелет.— Что скажешь? — обратилась девушка к кузнецу, который уже успел обойти весь зал.
— Нет здесь заготовок,— мрачно и невпопад отозвался тот.
— Ха-ха-ха! — несмотря на серьезность положения Соня не удержалась от смеха, а Хэлдир покачал седой головой: нашел о чем беспокоиться!
— А вот и последний владыка,— заметил Север, указывая на сидевшего на троне мертвеца, облаченного в алые одежды, настолько сливавшиеся с поверхностью трона, что с нескольких шагов оказались совершенно неразличимыми.
— И как только мы его не увидели...— удивился старец.
Он решительно направился к трону, но вовсе не потому, что его интересовал покойник. Маг увидел у того на коленях переплетенный в алый сафьян фолиант и именно его забрал, невольно вздрогнув, когда из-за этого мимолетного движения скрытая внутри одежд мумия рассыпалась в мелкую труху, которая тонкой струйкой пыли посыпалась из-под полы мантии на пол.
— Потом почитаем,— остановил его Север, указывая на еще одну находку.
Видимо, когда-то в зале находилось собрание оружия, но теперь на стене остался только лук. И только многочисленные крепления указывали, что уничтоженное собрание было богатым. И опять-таки это выглядело странно и совершенно необъяснимо: почему, изъяв из храма оружие, одну вещь все-таки оставили висеть на прежнем месте? Вожак удивился этому даже больше, чем самому огромному боевому луку изысканной формы с костяными и металлическими вставками, как видно придававшими ему особые, неизвестные пока свойства, с удобным ложем для руки и причудливо изогнутыми рогами. Он покоился в четырех держателях, выполненных в виде кистей человеческих рук.
— Я слышал об этой вещи,— неожиданно заявил Стакул,— хотя и не видел никогда. Это легендарный Овод...
— Овод?! — не скрывая удивления, воскликнула Соня.— Какое странное название!
— Да,— кивнул Стальной Кузнец.— Огненный Взор Одора — бога возмездия. По преданию, он поражал своим взглядом злодеев, на которых указывала Велиса.
— И откуда он здесь?
— Не знаю.— Кузнец пожал плечами.— Говорили, что взять его может только тот, кому это окажется по силам. Вероятно, именно поэтому он до сих пор не покинул своего места.
Девушка, недоверчиво слушавшая его рассказ, тут же шагнула вперед с самым решительным видом, но через мгновение от ее самоуверенности не осталось и следа. Как ни пыталась она завладеть оружием, даже на волос не сумела сдвинуть его. Она отошла, досадливо закусив губу, и вновь посмотрела на оружие, теперь почему-то напомнившее ей чувственные, скривившиеся в презрительной усмешке губы Халимы. Север занял ее место. Могучие руки воина взялись за лук, мышцы вздулись чудовищными буграми, и со странным звуком, больше всего походившим на скрип снега под ногами, рога оружия начали сгибаться книзу. Вот еще немного... Еще и еще... Казалось, металлические ладони не желают отпускать свою собственность, но мощь человека взяла верх. Через мгновение воин отступил на шаг, крепко сжимая лук. И по тому, каким обессиленным жестом он опустил его, поставив один конец на пол ?и устало опершись на него, как на посох, Соня поняла, сколь смешной выглядела ее нелепая попытка, если даже Северу удалось сделать это с таким трудом. Почему-то она подумала именно так, вовсе не удивившись тому, что .ее возлюбленному вообще удалось завладеть Оводом.