— Садгур?
— Его звали именно так.
— Ладно. Сколько здесь узников? — обратилась Соня ко всем остальным.
По ответившим ей голосам она поняла, что их было, по меньшей мере, двадцать или двадцать пять.
Она вернулась к юноше.
— Тебя зовут Кирос?
— Да. Я мятежник! Я хочу сражаться за Теммара!
— Меня зовут Соня, я не из Тальмеша, но Теммар нашел меня, больную, и спас мне жизнь, и я ему помогаю!
Кирос кивнул.
— Лишний меч найдется?
— Да. Ты хорошо знаешь дворец?
— Неплохо. Может быть, не так хорошо, как остальные, но вместе Мы найдем выход.
— Прекрасно! Мы должны держаться вместе; нам надо тайком пройти по дворцу и выяснить, что здесь происходит, а потом придумать, как застать Нгаигарона врасплох!
— Мы это сделаем! Он…
В этот момент вернулись трое с окровавленными кинжалами, звеня связкой бронзовых ключей. Из камер раздались крики.
— Спокойно, спокойно! Сейчас вы все будете на свободе!
— Что вы сделали? — спросила Соня воина с ключами.
— Их было четверо. Они так и не узнали, кто на них напал!
Соня кивнула, а он прошел в конец коридора и начал отпирать двери подземелий.
Разосланные Идзурой приглашения на праздник, который должен состояться этим вечером в главном зале дворца, были быстро и вежливо приняты всеми, кроме одного из пятидесяти трех знатных жителей, еще оставшихся в Тальмеше. Тот, кто не ответил, узнала Идзура, сегодня утром закололся мечом.
— Вероятно, так лучше для него,— думала Идзура, прогуливаясь по комнате,— Ему лучше было уйти из жизни. Хоть бы они все умерли, вся эта знать, которая всегда ненавидела меня! И они все умрут — скоро, скоро!
Но ей все равно было неспокойно. События развивались не совсем так, как она надеялась. Нгаигарон больше не получал от ее ласк удовольствия. Неужели она перестала влиять на него? Да и влияла ли она на него вообще? Насмешки над Теммаром не принесли ей похвал Нгаигарона, а ей так этого хотелось! Наконец — и это хуже всего — она не могла помочь колдуну в том, что было для него важнее всего. Она мало знала о древних способах колдовства и совсем ничего — о тоннелях и пещерах под городом, которые предположительно ведут в мир Тьмы. Она задавала себе вопрос, не кажется ли Нгаигарону ее присутствие лишним, а любовь обременительной?
Он принял ее идею праздника, но не сделал того, на что она надеялась. Пыток уже было достаточно, жертв принесено тоже немало. Убийство ненавистной знати хорошее дело, но неужели Нгаигарон намерен править кладбищем? Неужели он просто убивает всех жителей один за другим? Она хотела править живым городом, колдун же, похоже, хотел просто уничтожить его, принося население в жертву темным богам, пока не добьется своей цели. А какова его цель?
Идзуре стало страшно.
Она начала понимать, что осталась одна. Одна, без Теммара, Нгаигарона и кого-либо другого, кому она могла бы доверять. Одна! Придется принимать решения в одиночку; ей некого будет обвинять в последствиях своих поступков.
Эта мысль страшила ее, и она гневно отогнала ее от себя. Нет! Она будет править вместе с Нгаигароном; они будут королем и королевой на огромном двойном троне, созданном колдовской силой. Но уничтожения мира она не хотела. Она хотела… Лучше бы Теммар был могущественным колдуном, наверняка он снисходительно относился бы к любой ее фантазии. Она хотела, чтобы их город вошел в круг других городов и в нем продолжалась обычная жизнь, а она, Идзура, была бы его богиней, величественно восседающей на троне из слоновой кости над этим огромным, презренным миром, полным грязи и суеты. Но Теммар всего лишь человек!
Праздник, решила она, в корне изменит положение. Они с Нгаигароном покажут на нем свою силу. Теммара будут пытать, пока он не умрет, и это положит конец его бескомпромиссным, ограниченным суждениям. Нгаигарон узнает то, что хочет узнать, и оба они будут счастливо жить в Тальмеше. Сюда явятся волшебники и сановники из всех уголков мира, и Тальмеш станет великолепным центром искусства, науки и волшебства. Ее, Идзуру, будут превозносить до небес и почитать, как королеву, до конца ее жизни, а потом будут хранить память о ней.
Вечерело, пурпурные тени над полями становились длиннее. Сионира — змея, огромная в создаваемой ею иллюзии, ползла по широкой, покрытой травой равнине к Тальмешу, окруженная со всех сторон змеями и ящерицами.
Город уже лежал перед ней как на ладони; солнечный свет окрашивал его башни и флаги в красный цвет.
Неутомимая, страстная, жаждущая мщения, она двигалась вперед, прислушиваясь к шуршанию своих многочисленных подданных. Она .ненавидела отца и знала, что он об этом предупрежден, но знала также и то, что это предупреждение повергло его в панический страх.
Справедливость воздастся с помощью сокрушительных колец и ядовитых клыков подданных Ситры; пернатые, служащие ее злому отцу своими клювами и когтями, будут уничтожены. Смерть возликует; призраки будут выть, а демоны смеяться.
Свершится месть, и колдовство встретит колдовство силой бурь и молний! Медленно, но неумолимо, стены Тальмеша все выше и выше поднимались перед тысячами рептилий.
Узников было двадцать пять человек, голодных, раненых, близких к безумию,— и все безоружны и полны ненависти. От них теперь зависела и их собственная судьба, и судьба Тальмеша.
Они собрали все оружие у четырех убитых охранников, затем взломали дверь небольшой оружейной, и нашли там десять мечей, дюжину кинжалов, цепи и несколько железных стержней, оставшихся от каких-то кузнечных работ.
Вооружившись, они быстро покинули тюремные коридоры, пройдя задним ходом через старую, сломанную дверь. Они брели с трудом, молча, освещая себе путь факелами, еще недавно горевшими в тюремном коридоре. Наконец, они подошли к Г-образной комнате, в которой когда-то помещался склад. В нос ударил едкий запах векового мусора и грязи.
Кирос и несколько воинов Теммара быстро набросали на пыльном полу план дворца со всеми известными им лестницами, внутренними переходами, входами, комнатами …
— Сейчас нам надо разделиться,— сказала Соня,— с тем, чтобы при встрече обменяться информацией. А встретиться мы должны там, где легче всего застать Нгаигарона врасплох!
— В его спальне,— предложил кто-то.
— Нет,— Элат покачал головой.— Он надежно защитил ее своим колдовством. Лучше в каком-нибудь людном месте — там, где он будет думать, что находится в безопасности, окруженный бдительной охраной…
— Да. Тогда мы сможем быстро напасть на него и его охрану, взяв верх над его волшебной защитой,— согласилась Соня.
— Нас тридцать три. Мы все можем умереть — но даже в этом случае мы, по крайней мере, прихватим с собой Нгаигарона!
— Аудиенц-зал! — предложил другой воин.— Он очень большой, и по всей его длине идет балкон, на который выходят десять, а то и двенадцать дверей!
— Охранники есть? — поинтересовалась Соня.
— Очень вероятно. Но мы можем напасть на них из коридора и заставить их замолчать. С балкона мы увидим весь зал и решим, что делать дальше!
— Нас вполне достаточно,— продолжила Соня,— чтобы несколько человек поднялись и убили охранников на балконе, а остальные ворвались в зал!
— Ты права, Соня! Нам это под силу!
— Будьте готовы к смерти,— сказала она им,— но сначала мы должны убить Нгаигарона! Мы любой ценой должны отомстить за Теммара и Тальмеш!
Порешив на этом, они разделились на четыре группы; каждая группа, пройдя по своим же следам, вернулась обратно, чтобы по внутренним переходам дворца пробраться к верхнему и нижнему этажам аудиенц-зала.
Элат, на минутку отведя Соню в сторону, заметил:
— Теммару повезло, что у него есть такой друг, как ты, Соня, потому что я уверен, что ни один житель Тальмеша не готов умереть за его дело с большей охотой, чем ты! Но, когда ты сказала, что мы отомстим за Теммара и Тальмеш, я почувствовал, что за этими именами стоят другие. Я прав, Рыжая Соня?
Соня ответила только взглядом. Ее обеспокоило, что колдун так безошибочно прочел ее самые сокровенные мысли…
На закате пятьдесят два знатных жителя города прибыли во дворец точно в указанное время и были рассажены за длинным столом в просторном зале; за спиной у каждого стоял слуга. Во главе пиршества, перед средним столом возле стены на небольшом возвышении стоял трон Нгаигарона, а по обеим сторонам от него кресла для Идзуры и шести молодых колдунов.
В самом центре зала, на гигантском деревянном колесе со стальными спицами была распростерта обнаженная фигура Теммара. Свергнутый правитель был жив, над ним, очевидно, собирались поглумиться после пира, в качестве развлечения. Развлечения — и предостережения?
Знатные горожане, войдя в комнату, застыли от изумления, увидев своего уважаемого господина в таком унизительном положении. Послышались сдавленные рыдания и даже слабые протесты. Кое-кто попытался подойти к Теммару, но охранники Нгаигарона преградили им дорогу.
Теммар ничего не сказал этим людям, хотя некоторые умоляли его произнести хотя бы несколько слов. Что он мог им сказать, кроме того, что они уже увидели!
Тем временем к покоям Нгаигарона со всех ног подлетел стражник.
— Мой господин! — закричал он, стуча в дверь.
Нгаигарон в состоянии полутранса готовился к вечернему волшебству.
— Мой господин, ты должен меня выслушать!
Нгаигарон, возмущенный столь дерзким вторжением, приглушенно крикнул:
— Уйди! Когда я нахожусь в этой комнате, меня нельзя беспокоить! Еще одно слово, и я тебя убью!
Испуганный стражник не понимал, что же ему делать. После недолгих размышлений он решил: если он не может передать срочное сообщение своему господину, то тогда следует обратиться к Идзуре!
Он нашел ее в небольшой комнатке за аудиенц-залом, где она готовилась к выходу. Низко поклонившись, он приблизился и прошептал Идзуре на ухо: