Однако они миновали еще один виток лестницы, прежде чем снизу выплыл зловеще чернеющий зев входа. Все невольно остановились, словно не решаясь шагнуть под своды грозно нависшего над головами портала.
Вернувшиеся лазутчики подошли к Северу.
— Там все в дыму. Мы не рискнули углубляться. Решили дождаться тебя,— сказал один из них, и Вожак кивнул, давая понять, что они поступили верно.
— Словно вход в логово самого Нергала…— испуганно прошептал кто-то.
— Жилище Нергала, говоришь? — нарочито громко обратился к воину Север.— Получается так, что не войти, значит, проявить неуважение?
С этими словами он шагнул вперед, и остальные направились следом.
— Великая Волчица…— прошептал кто-то через сотню шагов, когда отряд остановился посредине дымящегося пепелища.— Неужто и здесь то же самое?
— Ну это вряд ли,— пожал плечами Север.— То всего лишь лужа…
— …Обернувшаяся морем огня,— закончила за него Соня.
— Да,— кивнул Вожак,— не повезло тем, кто оказался здесь не вовремя.
Они двинулись дальше: закопченные стены рассматривать никому не хотелось. Люди стремились поскорее выбраться отсюда на свежий воздух.
Тот «сквозняк», что удалось устроить Халиме, ощущался и здесь, но до сих пор он швырял людям в лица лишь гарь, да запах горелой плоти. Теперь же впервые повеяло иными запахами, густыми и резкими, от которых першило в горле, а тело сотрясалось от неудержимого кашля.
Сделав еще десять шагов. Север сошел с черного пятна, усыпанного костями обглоданных трупов, и зашагал по тлеющей трухе. Поднимавшиеся то здесь, то там дымные полосы тянулись к выходу. Похоже, пожар прошелся по всему первому ярусу, не ограничившись только его началом, на что все они надеялись. Только прошелся как-то странно, как бы выборочно. Где-то валявшаяся на полу труха прогорела до камня пола, превратившись в черную, хрустящую под ногами корку, где-то дымилась до сих пор, а в некоторых местах осталась совершенно не тронутой.
— Как бы нам здесь не угореть,— поморщилась Соня, старательно прикрывая рот и нос сложенным вчетверо платком.
— Нужно идти вперед,— ответил на ее замечание Север, и на этот раз слова его встретили гробовым молчанием — никому не хотелось лезть в ядовитый туман. Люди толпились у него за спиной в беспокойстве ожидая, что еще он скажет.— Скоро эта полоса пожаров должна закончиться.— Он обернулся к воинам: — Ускорить шаг! Лазутчики, ищите место для ночлега. Желательно — поближе к выходу. Если на следующем уровне то же самое, возвращаемся. И не беспокойтесь ни о чем. Вы сами видели — пока здесь даже заблудиться негде.
Десять человек двинулись впереди отряда, лавируя между полосами дыма. Остальные следили за ними, пока силуэты не скрылись за белесыми шлейфами.
— Вперед! — скомандовал Кучулуг.— Или вам здесь понравилось?!
Воины зашагали сквозь дым. Настроение все ухудшалось. Только что они спускались по лестнице, почти не затронутой пожаром, а после нее вдруг снова попали на пепелище.
— Халима! Ты сможешь на ночь защитить нас от дыма?
— Да,— отозвалась колдунья, и Соня с неприятным удивлением осознала, что все это время соперница ее шла всего в двух шагах за спиной.— Но для этого все должны собраться вместе.
— Хорошо,— кивнул Вожак и зашагал дальше.
Соня подумала, что, если бы не он, всех уже охватила бы паника, хотя до сих пор никто даже не попытался напасть на них.
Она попыталась представить себе, что произойдет, если из-за дымных шлейфов на них навалится лавина зубастых тварей. Север, правда, говорил, что именно в дыму нечего опасаться нападения, и это сильно походило на правду. Сама она чувствовала понемногу усиливающуюся головную боль и понимала, что если скоро — совсем скоро! — они не сумеют огородить себя от этого дыма, то даже самых выносливые могут не выдержать. Теперь же им оставалось только торопливо переставлять ноги и надеяться на лучшее. «На лучшее! — с неожиданным раздражением подумала девушка.— Какое уж тут лучшее! — Она с ненавистью посмотрела на колдунью, шагавшую теперь рядом,— Ишь, тварь, к Северу жмется…» Соня хорошо помнила, что в начале спуска колдунья держалась подальше от нее, в хвосте отряда, а теперь неожиданно переместилась в его голову. Наверное, услышала, как воины зубоскалят по поводу того, что она прячется, и решила не искушать судьбу. Девушка усмехнулась: значит, и колдунье ничто человеческое не чуждо.
Шли уже долго. Давно миновало время обеда, но никто пока не высказал желания остановиться. У Сони настолько пересохло в горле, что она даже думать забыла о еде, и только когда неожиданно споткнулась о попавшийся на пути скелет какой-то твари, поняла, насколько устала. Голова раскалывалась от боли.
Непонятно, как Север почувствовал ее состояние, но он вдруг резко обернулся и даже успел подхватить ее. Теперь они шагали рядом, Вожак придерживал смертельно уставшую девушку за талию, и она почувствовала себя неожиданно лучше. Быть может, потому, что нараставшее все последнее время раздражение мгновенно улетучилось.
Начали возвращаться лазутчики.
Они приближались по двое, даже теперь стараясь не отрываться один от другого, чумазые от гари, с красными, воспаленными от дыма глазами.
Некоторые покачивались: видно здорово наглотались ядовитых испарений, но вернулись, как ни странно, все пары почти одновременно.
— Мы добрались до следующего спуска,— сообщил наконец один из них, воин средних лет.
— Нашли место, где нет дыма? — быстро спросил Кучулуг.
— Нет,— устало мотнул тот головой.— Лестница завалена тлеющей трухой, и там еще хуже, потому что дым поднимается со всей площади.
— Так,— кивнул Север, принимая сказанное к сведению, и перевел взгляд на остальных.
— Мы двигались левее,— заявил другой воин.— Там все так же, как и здесь.
— У нас то же самое, хотя мы вышли к стене правее спуска.
— А мы забрались в самый угол, и мне показалось, что там меньше дыма. Думаю, там вполне можно и заночевать.
— Посмотрим,— кивнул Вожак, вставая и поправляя мешок за спиной.— Веди нас.
Все бодро двинулись следом за проводником, словно и не осталось за плечами изнурительного перехода по зловонному пепелищу. Север пожалел в душе, что нет у них огня. До сих пор они так и не сумели выяснить, насколько хороши камни, которыми их снабдили колдуньи Ордена, но сейчас, в густом дыму, они вряд ли смогли бы серьезно помочь. Правда, на поясе каждого болталось по пять факелов, но их нужно приберечь для крайнего случая.
Вскоре впереди показалось свободное от дыма пространство. Впрочем, вполне может статься, что это только показалось им после целого дня блужданий по затянутому сизым дымом подвалу. Так или иначе, но люди ринулись туда и вскоре уже расположились широкой дугой, сложив мешки в самом углу. Халима тут же порылась в своих вещах и, достав небольшую серебряную курильницу, разожгла находившееся в ней колдовское зелье. «Дыма ей не хватает!» — раздраженно подумала Соня, но вслух ничего говорить не стала. Тоненькая струйка синеватого дымка поднялась к потолку, распространяя приятный аромат сосновой хвои.
— То-то здесь слишком легко дышалось,— проворчал кто-то из воинов, и Соня едва заметно улыбнулась.
— Магия подобия,— пояснил Север.
— Клин клином вышибают,— убежденно кивнул Кучулуг.
Воины, заметно оживившись, заговорили.
Вскоре почти все высказались по этому поводу и умолкли. Одновременно и Халима закончила простенькое колдовство, действие которого почти сразу ощутили на себе все.
Соня так и не поняла, изгнала ли колдунья ядовитый дым или просто перебила его запах, но в горле перестало першить, и она поймала себя на том, что дышит теперь свободно, даже с удовольствием. Зато одуряющей жары чары колдуньи не сняли.
— Все! Не могу больше! — раздраженно заявила наконец Соня и начала раздеваться.
Она быстро скинула невысокие сапоги, сняла кольчужную рубаху, за ней — штаны и плотную одежду, которую обычно надевали под доспехи. Оставшись лишь в тонком, полупрозрачном белье, она натянула поверх него кольчугу и на этом успокоилась, не обращая внимания на то, что выглядит во всем этом полуголой.
Халима следила за ней с нарочито брезгливым выражением лица, ясно говорившим о том, что порядочная девушка себе такого позволять не должна. Но рыжекудрая красавица, казалось, даже не заметила этого. Север видел восхищенные взгляды воинов, почти ненавидящий — Халимы и ухмыльнулся: Соня есть Соня, ничто ее не изменит. Быть может, кто-то и впрямь мог бы назвать такое поведение бесстыдным, но здесь, похоже, так думала только колдунья. Мужчины же почти сразу последовали примеру его подруги, и вскоре многие остались в кольчужных доспехах поверх набедренных повязок.
Вожак пожал плечами и тоже разделся, сразу почувствовав себя значительно лучше и невольно подумав о том, насколько глупы многие придуманные людьми правила поведения.
Аккуратно сложив одежду, он подсел к своей подруге, которая уже нарезала мясо и хлеб и теперь разливала вино. Она протянула Северу наполненный кубок, уселась рядом, прижавшись к нему спиной, и положила голову на плечо возлюбленного. Некоторое время оба молча жевали. Потом девушка заговорила, не меняя позы:
— Как ты думаешь, завтра дышать будет легче?
— Похоже, нам предстоит перебраться через границу огня,— проглотив кусок, ответил Вожак.
— Но почему он ушел так глубоко? — удивилась Соня.— Ведь последнее пятно попалось нам с той стороны зала у самого входа. Там и должен был находиться последний очаг пожара.
— Да,— кивнул Север,— если бы на полу не было толстого слоя этой трухи.
Он поддел носком сапога плотно слежавшийся пласт непонятного происхождения, чем-то походивший на смесь глины, торфа и древесных опилок.
— Откуда она вообще взялась? Эта труха?
— А ты не посмотрела?
— Признаться — нет.
Соня поднесла к губам кубок и сделала хороший глоток вина.
Утолив голод и немного отдохнув, она почувствовала себя гораздо лучше. И, быть может, от вина отступила головная боль.