Насколько хватало глаз, пылало все, а стен никто не сумел разглядеть из-за поднимавшегося вверх жаркого марева и клубов белесого дыма. Зато впервые Север сумел оценить высоту зала.
— Он походит, скорее, на огромную естественную пещеру,— заметила Соня, и Вожак рассеянно кивнул.
— Верно,— согласился он, оборачиваясь к своим людям.— Мы должны пройти зал за один переход. Заночуем с той стороны. И советую снять кольчуги тем, кто не хочет изжариться заживо.
Воины тут же принялись раздеваться, вместо стальных ячеистых доспехов натягивая на тела одежду, которую кое-кто накануне собирался выбросить.
— А если не доберемся? — спросил кто-то.
— Доберемся,— заявила неожиданно Халима.— Я дам каждому по платку. Дышать придется через него. Это, конечно, не слишком удобно, но один переход можно и потерпеть.
— Все поняли?! — гаркнул Кучулуг,— В платки только дышать! Если увижу, что кто-то сморкается — дух вышибу из поганца!
Огромный и мускулистый, весь заросший пробивавшимся даже сквозь звенья кольчуги густым черным волосом, он выглядел грозно. Однако его предупреждение никого не напугало, а, наоборот, вызвало вспышку неожиданного веселья.
Лазутчики первыми получили платки и, сжимая рукояти мечей, начали растягиваться длинной цепью, которая причудливо извивалась между поднимавшимися от пола языками пламени и горевшей утварью. Вскоре тот лазутчик, что шел первым, скрылся за дымной стеной, и тогда за ними двинулся Север.
Участок пути оказался трудным. Вожак ожидал, что переход через огненное поле получится непростым, но не думал, что зал второго уровня окажется настолько больше зала первого. Он, конечно, видел планы, но все-таки ошибся в своих расчетах. К тому же он надеялся, что лазутчики сумеют провести отряд среди очагов пламени, не поворачивая назад, и эта надежда тоже не оправдалась.
Им пришлось петлять, огибая протяженные очаги огня, а несколько раз все были вынуждены отступить из-за невыносимого жара, хотя проход казался вполне доступным. Все это вместе привело к тому, что на переход через зал ушел остаток дня. И вновь о еде никто даже не заикнулся. Люди упрямо шагали вперед, сквозь жар и дым, каждый старался двигаться быстрее и не стоять на месте, потому что не остывший еще пепел и раскаленный пол жгли ноги даже сквозь толстые подошвы сапог.
Последнюю часть пути Соня брела словно во сне. В конце концов она почувствовала, что не в силах идти дальше, даже держась за Севера, и тому пришлось взять ее на руки. Кроме того, тряпицу свою она потеряла, сама уже не помнила, когда, так что ей даже начало казаться, что дышит она не воздухом, а пламенем. Она и не заметила, что Вожак отдал ей свой платок, соорудив из него и полоски материи нечто вроде повязки, закрывающей рот и нос.
Наконец огненное поле осталось позади. Север понял это, когда увидел собравшихся в одном месте лазутчиков, а справа от них — темнеющую арку выхода. Остановившись рядом с ними, Вожак поставил девушку на пол, и она безвольно повисла у него на плече.
За ее спиной чернел овал портала, из которого тянуло прохладным и оттого каэавшимся благоуханным воздухом. В его потоке рыжие волосы девушки слабо колыхались, напоминая оставшиеся позади языки многочисленных костров.
Наконец Соня открыла глаза и очумело затрясла головой. Словно сквозь пелену, слышала она мужские голоса. Ее товарищи явно о чем-то спорили, и девушка никак не могла понять, чего им неймется? Сейчас бы только попить немного водички, прислониться к стене и поскорее заснуть. Впрочем, можно и не прислоняться, можно и так — стоя… Место только нужно выбрать на сквознячке, чтобы ветерок обдувал…
Спор все не прекращался, а наоборот, по мере того как воины выходили из огня, становился все оживленнее, и Соня поневоле начала прислушиваться к разговору.
— А чего ты ожидал? — спросил Север Кучулуга.
— Трупов,— пожал тот могучими плечами.— Я ожидал увидеть трупы… Еще целые.
Соня посмотрела на гирканца и увидела с ним рядом его подругу, которая совсем не выглядела изможденной. Халима насмешливо смотрела на свою счастливую соперницу. Останься у Сони побольше сил, она, быть может, ввязалась бы в ссору, но сейчас, вместо того чтобы затевать перебранку, красавица просто прижалась к Северу и сделала вид, что на все остальное ей наплевать.
— Нет, друг Кучулуг,— молвил Север.— Здесь нет трупов, и не должно быть.
— Почему ты так уверен?
— Кровь Земли ведь сюда не затекла, ты это сам видел.
— Откуда же взялся огонь?
— В том-то и дело,— улыбнулся Вожак.— Я думаю, кто-то принес его на себе.
— На себе? — Кучулуг удивился и не скрывал своего удивления.
— А как иначе? — Север развел руками.— Либо шкуру кто-то подпалил в огне, либо одежду. Остановился отдохнуть, труха под ним занялась…— Север умолк, размышляя о том, как все могло происходить, а остальные все это время терпеливо ждали, что он скажет, словно заранее соглашаясь с Вожаком,— Я даже думаю,— заговорил наконец он,— что тут вообще могло ничего не загореться, если бы не сквозняк, устроенный Халимой, чтобы проветрить подвал.
— Ну извини,— ехидно отозвалась колдунья и, поджав губы, добавила: — Я вполне могла бы обойтись и без этого.
Соне невольно подумалось, что Пифия и впрямь могла бы дышать любой дрянью, но говорить ничего не стала: в последнее время она научилась не давать воли чувствам… По крайней мере, научилась сдерживаться, когда сама считала нужным.
— Впрочем, почему начался пожар здесь, не так уж и важно,— примирительно заметил Вожак,— Гораздо важнее то, что огонь, похоже, все-таки не перекинулся на нижние уровни.
При этих словах все невольно обернулись в сторону портала и как по команде вдохнули прохладный воздух, который вытягивало сквозняком из расположенных ниже залов.
— Я думаю, Вожак прав,— заметил Холд.— Прав, потому что его толкование объясняет и причину того, что пожар запоздал здесь, и отсутствие трупов: огонь распространялся не так стремительно, как на верхних уровнях, и все живое успело попросту смотаться.
— Лучше бы сгорело,— поморщилась Халима.
И хотя все понимали, что она, безусловно, права, никто не поддержал колдунью.
На ночь расположились тут же, лишь чуть отойдя в сторону со сквозняка: поток прохладного воздуха вызывал у людей озноб. Зато под защитой стены воины расположились со всеми удобствами.
— Уже в третий раз мы думаем, что следующий спуск — последний перед обитаемой зоной,— заметила Соня после ужина, когда они устроились на расстеленном одеяле.
— Теперь и правда последний.
— Да,— согласилась девушка.— Похоже на то… Но знаешь, я почему-то не испытываю по этому поводу радости.
— Просто мы слишком долго ждали,— заметил Вожак.
— Наверное,— пожала плечами девушка.
— Увидишь,— убежденно кивнул воин,— завтра спустимся вниз, и от твоей нерешительности не останется и следа.
— Да это не нерешительность,— задумчиво заметила воительница.— Просто какое-то странное ощущение… Я даже не знаю, с чем его сравнить.
— Тайна,— улыбнулся Север.— Так и должно быть. Не знаешь, чего ждать, потому и напряженно думаешь о том, что предстоит.
— Ах ты мой мудрец! — Она сладко потянулась и, обвив его шею руками, нежно поцеловала в щеку.— Все-то ты знаешь.
Утром все проснулись с прекрасным настроением. Никто уже не высказывал желания вернуться, никто не говорил, что воды явно недостаточно, хотя они и израсходовали ее больше, чем рассчитывали. Похоже, теперь, когда исчезли жар и духота, а последнее пожарище осталось позади, к людям вернулась надежда разбогатеть, ради которой они молчаливо соглашались терпеть все лишения.
Сразу после завтрака двинулись вперед, и вновь потянулись бесконечные ступени под ногами и бесчисленные статуи в нишах у правой стены. Правда, на этой лестнице одежды изваяний больше смахивали на восточные, но в основном все осталось таким же, как и прежде. Наверное, лестница не уступала длиной предыдущей, но подгоняемые нетерпением люди не заметили, как оставили ее позади.
Оказавшись на третьем ярусе, они остановились, пораженные. Сюда действительно не добрались пожары, но и жизни тут не было никакой. Зал оказался пустым и голым, и это выглядело, по меньшей мере, странным. Воины шепотом делились впечатлениями, и гулкое эхо разбрасывало их слова, кидая от стены к стене. Огня зажигать не стали. Но без него в мертвенно-голубоватом колдовском свете открывшаяся глазам картина казалась едва ли не более зловещей, чем полная темнота.
Никогда прежде Соня не думала, что тишина и пустота могут производить на человека столь гнетущее впечатление.
Однако сейчас она многое отдала бы за то, чтобы услышать хоть какой-то звук, пусть даже не самый приятный, только бы избавиться от звона в ушах.
Зал оказался исполинских размеров, и Север окончательно уверился, что это естественная пустота в недрах земли, которую люди просто-напросто обустроили, приспособив для собственных нужд.
Когда-то здесь располагался целый город. Север увидел истлевшие, либо изгрызенные остатки шатров.
Большинство из них обрушилось полностью, некоторые частично, но кое-что вполне прилично сохранилось.
Вожак вошел внутрь одного из уцелевших каркасов и осмотрелся.
Шкуры, ковры, шелк обивки — если когда-то все это и существовало, то давно оказалось съеденным, равно как столы и скамьи. Та самая немыслимая смесь, что горела на верхних уровнях, и здесь устилала пол ровным слоем. Наконец Север наткнулся на то, что некогда было окованным железными полосами сундуком. Его деревянные части давно сгнили или перекочевали в желудки ненасытных грызунов, но металлический каркас уцелел.
Взглянув на него, Вожак понял, что полыхало на предыдущем уровне.
Интереса ради он поддел мечом крышку, но убедился лишь в том, что содержимое давно уже выгребли.
— Ну и как успехи? — поинтересовалась наблюдавшая за ним –Соня.
— Похоже, уходя, все мало-мальски ценное они забрали с собой.
— Ты в этом уверен?