— Тогда не сдавайтесь, — я погладила его пальцы. — Мне не хватает слов, чтобы объяснить. В «холме» постоянно повторяется, что выход всегда найдётся. Понимаю, что там книга, а у нас жизнь. Там-то всё хорошо кончится, хотя проблем у героев выше крыши. Но я хочу верить, что вы, как Герберт Харис, тоже заметите ниточку, ведущую к спасению. Там же сравнивали, что жизнь — это путь, на котором всегда спрятаны подсказки. Вы тоже их найдёте, я уверена.
Никониэль смущённо улыбнулся.
— А ведь Герберт — мой любимый персонаж. Увы, я мало смахиваю на отважного капитана-первооткрывателя. Мало того что не капитан, так ещё и ни разу не отважный. Сколько раз хотел поговорить с вами… признаться, но духу не хватает. А ещё это эгоистично. Для чего? Чтобы мучить вас?
— Мучение — то, что я оборотень. Домашний питомец. Вам никто не поверит, будут воспринимать как привязанность к вещи или того хуже — упрекать будут. Не примут подобное.
Никониэль поднял брови:
— Вы правда не заметили, насколько мне «важно» мнение общества? Я уважаю лишь слова тех, кто дорог мне. Иви, вы, конечно, всё слышали, поэтому глупо сейчас делать вид, что я ничего не говорил, — Никониэль замолчал, прокашлялся. Сипло и болезненно, а после тихо произнёс. — Я влюблён в вас.
— Вы поверите, если я скажу, что это взаимно? — по спине пронеслась волна колючих мурашек. — Что не просто привязанность, благодарность и стремление к безопасности и защите?
Губы Ника дрогнули в счастливой улыбке. Никогда прежде не видела, чтоб он хоть кому-то так улыбался. Казалось, воздух заискрился, будто кто-то вытряхнул из баночки серебристые блёстки. Он сдвинулся ко мне и коснулся щеки, а после вздохнул и поджал губы.
— Я невероятно счастлив, и в то же время расстроен слышать такое. Иви, вы… Как же нам быть? Как мне отгородить вас от предстоящей боли? Ведь вы, — он осторожно поднял мою руку и учтиво, очень нежно поцеловал тыльную сторону ладони. — Главное, что есть в моей жизни.
У меня сейчас сердце остановится, настолько это мило. Я осознала, что прижалась щекой к его груди после того, как сделала. Слышала стук и нездоровое свистящее дыхание.
Ник не оттолкнул и, пожалуй, это пугало меня сильнее, чем если бы он рассмеялся и скинул с дивана, обозвав чем-то неприятным. Мы стоим по разные стороны социальной пропасти. У него есть право и возможности делать что угодно, у меня наоборот, одни запреты. Когда я рядом с ним, над этой пропастью словно бросают мост. Мы стоим на середине, а сердитый ветер старается нас скинуть. Этот ветер — нависшая над Ником опасность, от которой я не могу его спасти.
Я потёрлась щекой о рубашку Ника и осторожно обняла его:
— Скажите, как и чем помочь. Пока вы отдыхаете, я буду продолжать вашу работу. Может так мы успеем? Нужно попытаться.
Ник погладил меня по плечам.
— Я доделаю лекарство от бешенства. А потом я приступлю к поиску лечения для себя. Вы согласны?
Я посмотрела на него, улыбнулась и кивнула. Как-то теплее стало. Чувствовала, что он постарается, и чтобы поднять ставки, неожиданно даже для себя поцеловала его в щеку.
— Я хочу помочь. Просто скажите как.
От поцелуя Ник замер. Снова счастливая улыбка, которая сделала его настоящим принцем и вернула ощущение нереальности происходящего. Может он умирает, потому что слишком хорош для этого мира?
Да, я и правда эфирная, но мне повезло. Рядом со мной мужчина, с которым я могу быть такой. С Ником я вообще могу любой.
— Иви, — он немного отстранился, заглядывая мне в глаза. — Я знаю, что это слишком поспешно и несправедливо, и беспечно, но… вы выйдите за меня замуж?
Глава 37
— Да, — ответила Иви бесконечно долгий миг спустя. Я успел вспомнить всё хорошее, что помогло бы ей принять решение в мою пользу, и дважды всё плохое, что могло заставить отказать.
— Да? — уточнил, хотя вряд ли можно было ослышаться.
— Да, — повторила она увереннее.
— Спасибо, — я поздно осознал, насколько глупо звучит, но ничего лучшего в голову не пришло. — Мне право, даже не верится, — осторожно коснулся губами её щеки, позволяя вольность. Такая нежная, гладкая будто ненастоящая. — Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы.
Иви тоже с опаской касалась моего лица. Сложно ей. Меньше месяца назад вздрагивала или замирала, если я оказывался слишком близко. А теперь ластится будто котёнок. Стало горько. А вдруг у меня не выйдет? Как оставить её? Она же совсем маленькая, ещё увидеть не успела ничего. Мир припугнул, но не испортил. Как же быть? От слов не откажусь, но нужно придумать сценарии на случай неудачи.
Хотя женитьба — это и есть лучший вариант. Ей как супруге достанется всё имущество и деньги. Конечно, с обществом будут проблемы, но богатство позволит быть далеко от жестокости и наслаждаться жизнью. Главное успеть.
— Мы должны провести церемонию как можно раньше, — я улыбнулся. — Простите мою поспешность, но натерпится назвать вас своей супругой. Если вы не против, попрошу Викторию помочь с организацией.
— Я бы отложила на год-другой, — Иви дёрнула ухом. — Чтобы вы не расслаблялись с поиском лекарства для себя. Но соглашусь. Правда, я боюсь представить, что может устроить Виктория.
— Что-то совершенно невероятное. Мог бы предложить вам просто подписать бумаги как формальность, но вы ведь заслуживаете, чтобы всё было как в сказке. А значит, волшебство — моя забота.
— Всё так быстро. И странно, — пожаловалась она. — Сейчас проснусь, а ничего этого нет. И что делать? То, что вы говорите — уже сказка.
— Надеюсь, нестрашная, — позволил я себе пошутить и быстро отвернулся, потому что кашель снова вырвался из груди. Плохо, что не выходит глушить его. Иви расстраивается.
— Нет, — она подняла уши. — Вы принимали таблетки?
— Зачем ему таблетки, есть же кофе, да? — Хакан прервал наши нежности, громко зевнув и потянувшись. — А синюшное лицо и кашель умирающего — часть имиджа.
— Тоже кофе хочешь? — я улыбнулся. — Поделюсь, для друга ничего не жалко.
— Какая щедрость, — Хакан лениво перевернулся. И прищурившись, посмотрел на Ника. — Слушай, а если я твою бабулю того, ты мне теперь внук получается?
Я усмехнулся.
— До официального вступления в брак, ты лишь очередное увлечение. Прости.
Хакан схватился за сердце.
— Что? Я думал, между нами нечто большее, чем секс во имя спасения друга.
— Жизнь бывает жестока.
Мы переглянулись и рассмеялись. Так редко чувствую себя не одиноким. Рядом самые близкие люди. Оборотни, но какая разница?
И они правда хотят, чтобы я променял их счастливую жизнь и свободу на моё здоровье?
Что за глупости?
— Кстати, кофе не отделаешься, — Хакан посмотрел на Иви. — Дракона, знаешь ли, кормить нужно соответствующе. Иначе придётся закусывать попавшими под руку девственницами.
Я повёл плечом.
— Не в этот раз, друг. Либо придётся искать девственниц где-то ещё.
— А что, её ты уже обратил? — удивился Хакан. — Блин, и чего я нежничал?
Девушка покраснела.
— Не в этом дело, — я попытался исправить ситуацию.
— Проверю запасы, — Иви шевельнула плечом и вышла в соседний вагон. Пространство вокруг стало казаться более блёклым.
— Что ж, — Хакан сел и провёл ладонями по лицу. — Сейчас заем и притормози свой поезд. Мне надо соскочить и лететь назад, иначе ошейник с меня голову снимет. Я никому не сказал, куда и зачем отправился. Вряд ли Мастерсону понравится причина «развлекал эльфов».
Я нахмурился.
— Рисковал из-за меня? Не стоило. Но уже, что сделано, то сделано, будем решать. Совру, про нападение диких. Мастерсон вроде никогда мне не отказывал в просьбах. Попробую убедить, что твоё присутствие было необходимо.
— У тебя город оборотней, которые за тебя даже со столицей воевать пойдут. И Мастерсон не отказывает тебе в просьбах по одной очень неадекватной причине, — прорычал Хакан. — И нет, оно того не стоит.
— Если ты о его надежде, что я остановлюсь в излечении бешенства, можешь не волноваться, этого не случится. Хакан, мы много раз обсуждали, и ты против, но я считаю, пришло время серьёзно обсудить с Мастерсоном выкуп твоего контракта. Я намерен пригласить его и обсудить условия, на которых, он согласится освободить тебя, — я положил ладонь на его плечо. — Ты считаешь, мне спокойно спиться, когда мой брат, пусть некровный, находится в рабстве?
— Твою мать. Иногда мне кажется, проще что-то Иви объяснить, чем тебе. Я уже говорил, какие именно условия перед тобой поставят. И уж прости, мне такие жертвы не нужны. Пусть лучше этот садист мне кости перемелет, чем сделает подобное. Знаю, что ты любишь эксперименты, но в постель их не тащи.
Я поморщился.
— Мастерсон беспринципный садист, это неоспоримый факт, но его заинтересованность мной преувеличена. Полагаю, ещё с детства, когда отец при тебе неоднократно говорил о том, что подозревает его в отравлении мамы и нас с Ирвином. Ты после этого любое общение между мной и им воспринимал неадекватно. Вспомни хотя бы, что ты учудил после одного из его визитов. Взял и подстриг меня, потому что я так стану более уродливым, — не сдержал смешок. — Боялся конкуренции во внешности с моей стороны?
— Посчитал, что с локонами до лопаток ты на мужика не сильно тянешь. Можешь и дальше закрывать глаза на очевидное, но я с этим садистом, как ты верно выразился, живу не первый день. И нет, я не преувеличиваю, когда говорю об этом. Знаешь, кто его лучший дружок? Солт. Тот, кому твою лису продали без торгов. Догадываешься, какая судьба её ждала? А теперь представь, что всё на порядок хуже. Потому что она — девчонка. Рамок у неё нет, лепи что хочешь. Но в случае Мастерсона… он извращает само понятие отсутствия рамок.
Меня передёрнуло от одного воспоминания. Иви наедине с тем мерзавцем. Испуганная и беззащитная.
— Хорошо, что ты тогда меня позвал. Спас не только её, но и меня. Ещё и хитрый план разработал, — я свернул со странного разговора. У Хакана есть расположенность к паранойе. После всего, что ему довелось пережить, это объяснимо. — И да, сработало. Я сделал Иви предложение, она согласилась. На свадьбе ты просто обязан присутствовать.