— Загадку зовут Мара.
— Это любовница отца?
— Нет.
— Тогда кто она?
— Рыжее чудовище, которое воспользовалось душевной раной Эрнеста Павловича и, как клещ, впивается в него все крепче. — Светлана Сергеевна перевела дыхание. Она почувствовала, что волнуется. Ей казалось, что сейчас откроется та дальняя дверь, выйдет Мара. Нужно настроить Геннадия против этой пигалицы, пока та не влезла в душу младшего Гурина. Она сумеет, эта рыжая ведьма с синющими глазами… — Она здесь. Она живет у нас с начала весны.
— Что? — Геннадий осмотрелся вокруг, словно пытаясь увидеть следы присутствия этой загадочной Мары, но ничего такого на глаза не попадалось. — Что значит «живет»?
— Она проходит здесь полный курс хороших манер на полном пансионе.
— С какой стати?
— Не знаю. Мне все это кажется кощунственным, но ты же знаешь отца — его невозможно переубедить, когда он что-то задумал.
— Раньше он развлекался с девками на стороне, а теперь решил, что может приводить их в дом! — Негодование Геннадия росло. — Черт! Хотел ведь остановиться в гостинице.
— Зачем ты так говоришь, Гена? Здесь твой дом. Ты не должен искать пристанища.
— Но я понял, что отцу сразу доложат о новом постояльце. У него ведь везде глаза и уши, — словно не слыша ее, продолжал Геннадий. — Потому я здесь… Кстати, знаете, почему я здесь?
— Ну как же, как же… Это твой дом. Ты приехал, и это прекрасно.
— Для кого? — усмехнулся Геннадий. — Ждали ли меня здесь? Молчите, я спрашиваю не для того, чтобы услышать ответ. Просто сегодня годовщина со дня смерти матери. Я был у нее на могиле. Я должен был положить цветы на могилу, поговорить с ней… Прошло три года. Столько всего изменилось, но только не Гурин. Отца нет, он снова весь в бизнесе. Он верен себе. Значит, о матери здесь никто не вспоминал…
— Я никогда не забываю о ней.
— Только вы? Это печально… Значит, у отца появились более серьезные заботы. В дополнение к тем, что всегда были для него более важными, чем проблемы семьи.
— Эта девчонка появилась здесь недавно, значит, указать ей ее место еще не поздно.
— И вы считаете, что это должен сделать я? — удивленно выпалил Геннадий. — А если бы я не приехал?
— Но ведь ты здесь.
— Я приехал по другому поводу.
— Но, к сожалению, диктует жизнь, а нам остается только реагировать. И очень важно не ошибиться, не ошибиться в который раз…
Воцарилось молчание. Геннадий взялся за ручку двери и, собираясь войти в свою комнату, посмотрел на Светлану Сергеевну. В ее глазах застыло подобострастное выражение. Она никогда ему не нравилась. Он не понимал, почему родители остановили на ней свой выбор. Для матери она была незаменимой, взяв на себя все заботы по дому. Геннадий только и слышал, как повезло им с такой удивительно покладистой, воспитанной домработницей. Сам он придерживался иного мнения, которое никого не интересовало. В конце концов, он решил, что слишком подолгу отсутствует дома, чтобы высказывать его. Жизнь в Англии давала ему возможность не задумываться над тем, что происходит дома, ни во что не вмешиваться. Нравится им эта чопорная дама — пусть так. Наверное, это было нечестно с его стороны, но он занял именно такую равнодушно-молчаливую позицию. Сейчас же необъяснимая неприязнь к Светлане Сергеевне снова заставила его недоверчиво отнестись ко всему, что она успела рассказать. Почему-то после смерти матери ему было особенно неприятно, что эта особа осталась в доме, чтобы заботиться об отце. Эта дама всегда была себе на уме. Кажется, она верна своему правилу: ее не интересуют его чувства. Все дело в том, что ей самой не нравится эта девица. Распрощаться с ней, и поскорее — вот желание, которое Светлане Сергеевне не приходит в голову скрывать. Видно, не нашли общего языка, вот и решила домоправительница избавиться от нее его руками. Терять работу не хочется, портить отношения с хозяином — тоже. Она понимает, что не должна быть категоричной в вопросах, не входящих в круг ее обязанностей, а к словам сына отец прислушается. Прислушается, если захочет, чтобы сын остался в доме. Наверняка все эти годы он ждал этой встречи и не станет омрачать ее новыми проблемами.
Задумавшись, Геннадий не замечал, как все более напряженным становится лицо Светланы Сергеевны. Как же важно было для нее доложить новость со своей точки зрения, попытаться создать у него невыгодное впечатление от происходящего! Но стоит ли обострять и без того накаленные отношения с отцом, не разобравшись во всем самому? Находясь вдали от дома, Гурин-младший часто поступал опрометчиво. Он сделал достаточно много ошибок и именно сейчас хотел поступить правильно. Он вернулся, чтобы попытаться снова обрести отца, которого ему не хватало в его безбедной, сумасбродной свободной жизни в Англии. Геннадий скучал по отцу. С этим чувством было бесполезно бороться, и никакие утехи не помогали избавиться от этого изматывающего чувства. И не давал о себе знать Геннадий только из пресловутой гордыни и обиды. Обиды за мать, за то, что отец всегда был в своих заботах, в бизнесе, проблемах, а дом существовал для него как-то фиктивно, что ли. Забыв юношеские обиды, Геннадий испытал чувство страха: что, если отцу безразлична его судьба? Страх перерос в панику, делавшую невозможной возвращение, попытку примирения. Да и отец не предпринимал ничего, чтобы найти его. Столкнулись два упрямца, страдавшие, но не желавшие признаваться в этом.
Однако время всегда все расставляет по своим местам. Ничто не стоит на месте. Меняется мир вокруг нас, внутри нас. На пороге важного, ответственного шага, которым должна была стать его женитьба, Геннадий решил первым протянуть руку. Ему было жизненно необходимо увидеть отца, провести время на могиле матери. Ему никак нельзя было упустить все эти естественные моменты, от которых зависит душевное спокойствие. Геннадий не собирался советоваться, знакомить отца с невестой. Этим он хотел показать, что все-таки не искоренил до конца обиду прошедших в размолвке лет. Но не замечать, что годы стирают в памяти моменты, которые не украшают жизнь, тоже было бы глупо. И поэтому Геннадий решил, что его приезд сам по себе уже победа над долгим, затянувшимся молчанием и будет правильно воспринят отцом. А сообщение о том, что он нашел свою вторую половину, затмит желание вспоминать прошлые обиды. Фотографии Рэйчел он оставил «на десерт». Пусть отец выскажет свое мнение. Наверняка выбор сына ему понравится, ведь Рэйчел так красива, умна, самостоятельна. Она сумела обуздать неуемную страсть Геннадия к приключениям. Одно это — показатель того, какое влияние эта миловидная девушка оказывает на него. К тому же именно она настояла на поездке Геннадия домой. Он давно созрел и сам, но старался не показывать этого, делая вид, что все уже сложилось и поздно что-либо менять. В душе он думал иначе, но не хотел признаваться из боязни показаться слабым. Став старше, Геннадий проще смотрел на вещи, казавшиеся раньше просто преступлением. И отца ему было жаль. Ведь не только он потерял тогда мать, но и отец — жену. Он тоже скорбел, а единственный сын лишь подлил масла в огонь. Геннадий давно сожалел, что дал свою оценку происшедшему, обвинив отца в смерти матери. В конце концов, она могла поставить точку в отношениях с мужем, но не делала этого, имея на то свои причины. Никто, кроме нее, не знал ее мыслей. И он, единственный сын, с которым она часто была откровенна, не имел права быть таким категоричным. Дети никогда не могут до конца понять отношений, которые связывают их родителей. Да это и не нужно. Может быть, он своим отъездом и молчанием стал причиной появления в доме этой разбитной девицы. Что у нее общего с отцом? Зачем ему лепить из нее светскую даму? Наверняка это имеет смысл, и объяснить все сможет только сам отец, и никто другой. Значит, нужно дождаться его возвращения из командировки. Решив так, Геннадий прервал эмоциональный монолог Светланы Сергеевны.
— Ужин как всегда? — спросил он.
— Да, разумеется, — удивленно ответила та.
— Хорошо.
Геннадий закрыл за собой дверь, оставив Светлану Сергеевну в полном недоумении. Она постояла еще немного, приходя в себя, размышляя, что она сделала не так. Ведь, кажется, ей уже удалось вызвать у Гены чувства, которые были ей нужны. Почему он остановился? Недовольная и расстроенная, Светлана Сергеевна направилась на кухню. Ничего, она сумеет добиться своего. Свое отношение к Маре она высказала более чем ясно. Отступать назад некуда. Эта девчонка наверняка нажалуется Гурину. Но в лице Геннадия Светлана Сергеевна надеялась получить защиту и поддержку. Он обязательно примет ее сторону. Для этого он и уединился. Мальчику трудно смириться с тем, что какая-то самозванка претендует на место хозяйки в доме, созданном его матерью. Здесь все сделано по ее рисункам, по ее желаниям. А вот воспользоваться плодами своего труда Галине так и не довелось. Геннадий не допустит самозванки! Вся атмосфера этого дома пропитана духом своей ушедшей хозяйки. Иногда просто не верится, что ее нет, потому что все вокруг — это ее стиль, ее видение мира, воплощение ее желаний.
Странная штука жизнь… Светлана Сергеевна чувствовала, что в отношениях супругов не все ладно. Ее ни во что не посвящали, но нужно было быть слепой, глухой, чтобы ничего не понимать. Не осуждая, оставляя комментарии для самой себя, Светлана Сергеевна наблюдала. Хозяйка самозабвенно занималась благоустройством дома. Она надеялась, что просторная, роскошная квартира сможет подарить ей потерянное ощущение комфорта, поможет снова чувствовать себя счастливой, но, как оказалось, она просто построила красивую декорацию своей смерти. Никому не дано предугадать, когда, где и при каких обстоятельствах закончится его земной путь. Наверняка Галина не собиралась умирать. Она была полна планов, надежд, придя в себя после затяжной депрессии, связанной с разлукой с Геннадием. Все становилось на свои места. Но злой рок решил поставить точку в самый неожиданный момент. Он словно знал, что это испытание станет для женщины последним.