— Станет. Обязательно станет домом, Лиззи. Иначе и быть не может. Сейчас вызову беллбоя, рассчитаюсь за номер и… Домой.
Лиз отстранилась и заглянула мужу в глаза:
— Но сперва надо принять лекарство.
Он отрицательно качнул головой, напоминая ей:
— Не уверен — второй по времени прием лекарства придется на глухую ночь. Наверное, лучше чуть-чуть подождать и принять позже. — Грег старательно оглядел Лиз: бледная кожа, легкие бисеринки пота на висках, чуть поникшие плечи, но движения не нарушены, и равновесие она удерживает легко. К счастью или к сожалению, но Лиз не умеет быть слабой. Этому её научил Брок. Грег старался не думать о том, что жизнь, быть может, медленно вытекает из Лиз, и что ему страшно за неё. Кажется, ему это не совсем удалось, потому что она выскользнула из его объятий и подошла к столу, открывая коробку:
— Ничего, я умею просыпаться по ночам. Это несложно.
Грег не сдержал смешка:
— Мюррррай. — Этот рыжий прохвост чему только не научил Лиззи. У него была суровая школа, и не понятно: благодарить его или воспитывать… Как принца Анри.
Лиз бросила на Грега косой взгляд, открывая склянку с лекарством. Он взял графин, стоявший на столе, и налил воду в стакан:
— Знаешь, мы в последнее время так часто упоминаем Брока — даже жаль становится, что он дореформатор. Я бы хотел, чтобы он стал восприемником нашего ребенка. Тем, кто внесет его в храм…
Лиз, посматривая на Грега поверх краешка стакана, медленно выпила лекарство и улыбнулась:
— Время еще есть. Еще столько всего может измениться.
Грег качнул головой и промолчал, забирая стакан из рук Лиз. Храм был чем-то незыблемым. Это не то, что меняется — нужны веские причины, чтобы это произошло. У Артура Пятого, когда-то проведшего реформу храма, это получилось лишь по одной причине: он как кость собакам бросил своим соратникам монастырские земли и богатства на разграбление. Сейчас такое уже не провернуть. Или храм должен вызвать такую волну возмущения у народа, что не сможет ей противостоять. Лиз понятливо направила разговор в другое русло — она напомнила:
— Ты говорил, что еще стоит встретиться с принцем Анри.
— Стоит, — подтвердил Грег. — Только вот незадача — я узнавал: принца нет в гостинице, и где он, не знает даже портье.
Лиз нахмурилась:
— Странно. Когда я спросила портье о принце, мне сказали, что он уехал в эллинг — готовит «Левиафан» к плаванию. Будет в гостинице не раньше девяти, а то и десяти вечера.
Грег философски пожал плечами:
— Он никогда и не отрицал, что к тебе у него особое отношение, как и к Андре. Что ж… Если ты в состоянии выдержать поездку на дирижабледром, то…
— Я в порядке, — оборвала его Лиз. — Если тебе важно знать про клятвы, то надо ловить принца прежде, чем он покинет город. Кто его знает, когда снова пересекутся наши пути и пересекутся ли.
— Хорошо, — скрепя сердце согласился Грег. Лиз же приняла лекарство. Ей хуже точно не станет, а он… Он держит свой гнев под контролем — родничок в сердце тут же взорвался волной тепла, обещая помощь.
Они быстро выписались из гостиницы — портье провожал Грега чуть ли не в расстроенных чувствах: за седьмицу он хорошо нажился на золотых, которыми Грег подкреплял его желание молчать о постояльцах. Те золотые — двухгодичное, если не трехгодичное жалование этого портье. Мало кто не из леров держал в руках золотые. Механик, пригнавший паромобиль ко входу в гостиницу, отдал ключи и пожелал хорошей поездки, беллбой быстро загрузил вещи в багажник. Придверник напоследок вспомнил порядок и отдал честь, приложив руку к форменной фуражке гостиницы: а еще каких-то несколько дней назад он демонстративно не замечал Грега. Как все течет, как все быстро меняется, в том числе и отношение окружающих. Время в современном мире ускорилось, и то, что раньше решалось годами, теперь решается за луну, то, что требовало седьмицы размышлений, решается влет. К добру это или нет, еще неясно. Теперь за пару дней можно лишиться репутации и тут же вернуть её.
Грег покрутил ключи в руках, последний раз осматривая гостиницу, парк, дорогу… Начиналась новая жизнь, новый виток, новая неизвестность… Он глянул за замершую рядом Лиззи, явно ожидавшую, когда он ей поможет сесть в паромобиль, и вспомнил Мюрая:
— Поведешь паромобиль? — Брок не мог не посвятить Лиз, которую он тогда считал мальчишкой, и в эту мужскую доблесть.
Лиз улыбнулась:
— Только не говори, что ты не знаешь дороги до эллинга. Только не ты.
— Я просто подумал, что ты тоже не прочь сесть за руль.
Она забрала у него ключи и села на водительское место:
— Не прочь — ты прав.
Грег захлопнул дверцу:
— Так я и думал. — Он обошел паромобиль и сел на пассажирское сиденье.
Лиз бросила на Грега косой взгляд и уточнила на всякий случай:
— Мюрай? — она дернула рычаг ручного тормоза, резко выезжая на пустую дорогу. Брок точно так же водил паромобиль.
Грег подтвердил:
— Я же говорю — жаль, что он дореформатор.
— И все же… Почему ты предложил мне вести паромобиль? — Лиз чуть сбавила скорость и повернула на какую-то совсем узкую улочку — Грег и не подозревал, что тут может проехать мотор.
— Я подумал, что тебе должно такое понравиться. А я терпеть не могу местные дороги.
Лиз искренне удивилась — в сердце как звезда вспыхнула:
— Почему?
— Потому что, когда я не пытаюсь перестроиться в полосу встречного движения, кто-нибудь с тальмийским номером пытается протаранить меня. Нервирует, если честно. Может, когда-нибудь и привыкну, но пока…
Лиз звонко, совсем не как воспитанные тальмийские леры, но зато задорно и весело рассмеялась:
— …но пока у тебя есть я.
— Именно!
— Кстати, прав у меня нет, — на всякий случай заметила она. Грег лишь кивнул — что-то подобное он и предполагал. Надо заняться на седьмице документами, переправляя их.
Паромобиль наконец-то перестал вилять по каким-то закоулкам и вылетел на окружную дорогу, снова прилично разгоняясь. Мимо мелькнул пустырь на месте домов Ландышевой и Весенней улиц, рухнувших в катакомбы, пронесся полуразрушенный музей, паромобиль влетел в тоннель, потом выскочил на уходящую к побережью дорогу, проложенную между производственных зданий и складов, потом долго ехал вдоль железной дороги и океана. Через час где-то паромобиль наконец-то подъехал к дирижабледрому — к эллингам на моторе, конечно же, не пустили. Пришлось припарковаться перед зданием дирижаблевокзала и дальше идти пешком.
Лиз, выйдя на широкое, умощенное плитами поле вдоль многочисленных высоких эллингов, остановилась и приложила руки козырьком ко лбу, рассматривая как отправлялся в плавание полицейский дирижабль. Он сбросил балласт и, быстро набирая скорость, мчался над дирижабледромом резко устремляясь в небеса — прямо в пылающее на западе солнце.
— Красиво? — спросил Грег, дожидаясь, когда Лиз налюбуется на плывущий уже высоко в небе хищный дирижабль. Он летел куда-то в сторону центра через Поля памяти, и Грег подумал, что было бы неплохо еще раз проверить место упокоения Мактира — просто на всякий случай, Каеде тот еще тихушник, мог и наворотить чего-то, что простые полицейские маги не заметили.
— Очень, — призналась Лиз, опираясь на локоть мужа и направляясь к эллингу, который им указал охранник.
— Мне Андре сказала, что принц Анри предложил мне должность штурмана в гонке Трех океанов. При условии, что мы к тому времени не обзаведемся кучей детей.
— Даже не знаю, что сказать на это. — Она заволновалась, и Грег не совсем понимал причину её тревоги. Плавание? Принц? Дети? Он бросил на Лиз задумчивый взгляд и предложил: — Никто же нам не запретит самим отправиться в плавание — вместе с детьми. Или без них — как боги дадут…
Лиз пошла чуть медленнее, потянулась на носочках и поцеловала Грега в щеку:
— Хорошо. Пожалуй, без принца будет даже лучше.
Кажется, она не совсем верила в благоразумие Грега… Он бережно укутал Лиз в свое тепло, стараясь через эфир передать все свои чувства и чуть-чуть успокоить её — не совсем же он пропащий.
В эллинг они вошли молча — каждый думал о чем-то своем. Здесь было гулко и сумрачно — пусть свет и проникал через высоко расположенные окна, огромная туша «Левиафана» откровенно загораживала его. Суетились матросы, затаскивая по длинной металлической лестнице через открытый люк в корпусе дирижабля грузы. У гондолы сновали люди в черной форме. В дальнем углу у заваленных деталями столов тоже были люди — они что-то обсуждали, то ли разбирая, то ли наоборот собирая какой-то механизм.
Грег замер, не зная, где тут искать принца Анри. Лиз с любопытством оглядывала огромную сигару «Левиафана» с нарисованным змеем на корпусе.
— М-да… — Грег направился в сторону столов — среди привычного цвета волос сверкнула алая макушка — это могла быть только Андре.
Их, наконец-то, заметили — к ним с Лиз бросилась бежать Андре, сияющая как новенькая монетка несмотря на общий усталый вид и залегшие под глазами тени. Принц Анри по-королевски неспеша пошел следом на ней, выбравшись из толпы своих офицеров — явно не доверял Грегу, боясь, что тот может отговорить Андре от сотрудничества с ним.
Андре налетела, как ураган, первым делом целуя Грега, а потом обнимая Лиз и тоже одаряя поцелуем:
— Здорово, что приехали! Я так рада вас видеть! У меня такая куча новостей для вас… — она чуть отстранилась и, еле подавляя непрошенный зевок, призналась: — я завтра утром отправляюсь в плавание с Анри. Я решила, что глупо сидеть тут и ждать, когда осенит — лучше сразу работать с механиками Анри в плавании. — Она робко улыбнулась: — Грег, ты же не против?
Он честно сказал, кивком поздоровавшись с Анри, как и Лиз:
— Не против с одним условием.
Андре удивленно посмотрела на него — Лиз поняла, что Грег не часто ей выдвигал условия:
— Эм… Слушаю…
Грег осмотрел её с головы до ног и вынес свой вердикт:
— Ты отправишься на фронт не в столь вызывающем виде.