— Сегодня днем Лео пострадал от иллюзии. До сих пор прячется от парней — волнуется, что натворил. — она посмотрела на задумавшегося Брендона и вспомнила еще одно дело: — кстати… Я сегодня была в библиотеке и кое-что узнала: отец Маркус уже разобрался с нападением неры Золы Аранды на нериссу Симону Перелли?
Брендон снова нервно дернул плечом, направляясь в сторону дома:
— Лера Виктория… — и куда делось его простое обращение к ней? — Марк уже почистил память нере Аранде. Она ничего не помнит о своей ревности к нериссе Перелли. Наказывать за то, что было совершено в безумии, в Тальме не принято.
— А дело? — напомнила Вик.
Колдун сверкнул алым эфиром, зная, что не впечатлит этим Викторию. Он честно признался:
— Я не успеваю с бумагами. Дело Чернокнижника, дело Перелли, проверки на одержимость… Я зашиваюсь, Вики… Я ничего не успеваю.
— Могу выделить тебе двух очаровательных помощниц.
Брендон закономерно отказался:
— Спасибо. Я же напугаю их…
Вик взяла мужчину под руку:
— Не напугаешь. Детективы Мэри и Анна не из впечатлительных, а с документами работают очень хорошо. — она напоследок оглянулась на Эвана, застывшего у ограды сада. Брендон тоже посмотрел в сад:
— Странно. Этот лоа так привязан с Эвану. Словно он его чем-то сильно впечатлил.
Вик призналась самой себе, что странная связь Эвана и лоа тоже тревожила её, но вслух это говорить не стала, заходя в тепло дома.
— Кстати, что с рукой? — все же спросил Брендон, стаскивая с себя пальто и оставаясь в своем костюме-неприятности: широких брюках и свитере.
Вик обреченно выдохнула:
— Всего лишь бита.
— Наглеет, наглеет народ Аквилиты. Ходит на тебя всего лишь с битой.
Вик не удержалась и рассмеялась:
— Думаешь, растеряла я свою репутацию?
Он искоса посмотрел на неё и усмехнулся:
— Все может быть, лера Виктория.
Она закрыла дверь и честно сказала:
— Брендон… Давай дружить? Я устала от твоего обращения.
— Мне казалось, что после чистки воспоминаний Марка, я стал тебе немного… Противен.
Она подалась к нему и обняла одной рукой:
— Бешеные белочки, я не понимаю, что творится в твоей голове.
Он признался:
— Вот не поверишь — в ней все складно и логично. Я боюсь лишь одного — инквизиция придет опять и все разрушит. Самое противное, что её действия задевают не меня, а женщин вокруг меня.
Она отстранилась:
— Я могу за себя постоять.
— Ты — да, а вот… — он осекся.
Вик твердо сказала:
— И неведомая она тоже. Ты не привлекаешь слабых девушек, Брендон. Смирись, что ты нравишься очень сильным и самостоятельным.
Его вывод был ошеломителен:
— Грег убьет меня.
Вик предпочла отмолчаться, направляясь в спальню — день был слишком длинным, и она отчаянно нуждалась в отдыхе.
Эван серьезно смотрел на играющего в «Колыбель для кошки» лоа.
— Тебя в этот мир протащил Тонтон в своем мешке, да?
Лоа выпрямился, и тут же запутавшиеся ниточки полетели прочь по ветру:
— Невероятный вывод. С чего бы?
— Так… — Эван облокотился на каменную ограду и стал всматриваться в сонный океан. — Просто подумалось. Раз тебя не вызывали, раз твоего имени не было на фиксаторе… Сколько тебе лет?
— У лоа нет возраста. Я старше тебя…
— Ты напуганная девочка, которую чуть не убил один урод.
Лоа закашлялся:
— Ты… Ты… Глубоко ошибаешься!
Эван повернулся к ней:
— «Колыбель для кошки» — игра для девочек. Вдобавок, ты пару раз ошибалась и говорила о себе в женском роде.
Лоа был упрям:
— Тень — женского рода. Потому я и говорил иногда… Твои выводы ошибочны и слишком затейливы. Все проще…
Эвана было не смутить и не сбить с мысли.
— Ты из-за Полин спасла меня?
Тень съежилась, обнимая себя за колени и превращаясь в карфианскую девочку:
— Ты приютил призрака, убившего не одну сотню людей своим проклятьем… Я подумала, что у тебя хватит сил понять и одну лоа, никого не убивавшую.
— А почему ты не осталась у Ривза? Он же уничтожил Дядюшку с мешком.
Лоа грустно дернула плечами:
— Он бы и меня уничтожил вместе с мешком. Он слишком правильный.
— А я нет?
— А ты нет. — кивнула она. — Станешь под моей опекой сильным колдуном — может, сможешь защитить и меня.
— Лоа… Можно дать тебе имя?
Она улыбнулась:
— У меня есть — не настоящее, но мне нравится. Я тут Ноа.
— Почему ты боишься Виктории?
Ноа предпочла скрыться в камне. Эван продолжил — знал, что она все равно слышит:
— Я видел — ты утром сбежала, стоило приблизиться Вик. И сейчас исчезла при её приближении. Опять. Второй раз. И неправильная она, а не я. Это она взяла Полин в семью. Это она дала ей шанс.
Ноа выглянула из камня — лишь одна голова показалась:
— Ты тоже неправильный. Кто еще решится жить с демоном?
Эван пожал плечами:
— Ты не убивала. Ты пыталась выжить. Ты спасла мне жизнь. Только шутки у тебя своеобразные — скорее всего, потому что ты ребенок и не способна до конца просчитывать результат шутки. Не надо больше ни над кем шутить, хорошо? Ты чуть не убила леру Элизабет, Ноа.
Она вытащила из ограды руки, сложила их на камни и пристроила на них свою голову:
— Эван… Мир жесток. Мир зол. Мир опасен. Вы убили мир и продолжаете его убивать. Исчезло добро. На его место приходит зло. Оно заползает само, потому что место свободно и его никто не останавливает. Ваш мир мертв — если сказать честнее. Я хочу снова жить, но пока лоа быть безопаснее.
— Ты не права… — он осекся под её совсем недетским взглядом. — Объясни.
— У тебя есть… — она почесала в затылке. — Скажем, любимый зонтик?
— У меня есть зонты.
Ноа качнула головой:
— Ты не понимаешь. Любимый зонтик, который прошел с тобой через много дорог и который найдет тебя, где бы ты его не потерял случайно? У тебя есть вещь, которую ты так ценишь и любишь, что готов похоронить её, как настоящего человека? У тебя есть место, куда ты приходишь и благоговеешь, зная, что там все живо? И не упоминай храм — это иное.
Эван не понимал её, но признался, вспоминая стелу у Серой долины:
— У меня есть такое место. Я знаю… Я верю, что там все живы. Я прихожу туда и пытаюсь понять, пытаюсь услышать, пытаюсь поговорить.
Лоа вздохнула, озадачивая Эвана:
— Значит, еще не все потеряно. Не бойся — я не буду больше шутить. И иди спать. Полин слишком впечатлительная для мстительного призрака, убившего не одну сотню людей.
Эван молча пошел прочь. Что-то он понял в Ноа, что-то совсем нет, но время есть. Они найдут общий язык. Только было страшно представить, что испытала маленькая Ноа в мешке Тонтона-макута. Что-то, что превратило её в демона. Этот ужас не стереть из её памяти, это останется с ней навсегда, омрачая существование, и как облегчить её боль, он пока не знал.
Он зашел в погруженную во тьму спальню, заметил спящую Вик, прижимавшую к себе Полин и вздохнул, направляясь в уборную и там переодеваясь в пижаму. У него была своя маленькая семья, и кажется, скоро она станет чуть больше. Призрак, лоа, так ли это важно, когда это всего лишь напуганный ребенок, попавший в неприятности? Вик его точно поймет. Он лег с другой стороны от Полин, тоже обнимая её.
Глава 27 День четвертый. Недобрый день у некоторых
Улицу за улицей, проулок за проулком, тупики, крыши, канализационные люки, дома — где пускали. Чаще, конечно, не пускали — констеблей здесь не любили. Поиски Лео все дальше и дальше отходили от площади Воротничков, как расходятся прочь круги по воде от брошенного камня. Проверялось все — больницы, ночлежки, морги, дома старых знакомых и недругов Лео, вокзалы, железнодорожный тоннель, катакомбы, любая щель, куда мог забиться Лео. Забился он так капитально, что Брок под утро, протирая сонные глаза, куда как песка насыпали, констатировал: доверия Лео он так и не добился, не подобрал к нему ключик, не смог убедить, что Лео дорог ему, что Лео не тупица и не вор, а гордость Особого отдела.
Еще во тьме со звоном колокола, призывающего на утреннюю службу в храм, началось бурление на улицах — бездомные просыпались, собирались и отправлялись, тяжко шаркая разношенными ботинками на работу: заводы, фабрики, лавки, а кое-кто просто попрошайничать.
Брок посмотрел на наручные часы — начинался восьмой час. А Лео так и не был найден. Скоро придется бросить поиски на Алистера, возвращаясь в Управление. Грег, наверняка, будет зол, что от него утаили и нападение Шутника на Лео и его поиски, только Брок себя виноватым не чувствовал — брачная ночь бывает раз в жизни, особенно такая, когда каждый час новобрачной может стать последним. Он с трудом прогнал плохие мысли прочь — Лиз сильная, она справится. Да и случись что, Грег не стал бы скрывать, уже бы сообщил.
Алистер, в паре с которым Брок обходил улицу за улицей, ткнул пальцем в ушедший в землю дом:
— Тут проживает Идо — нерисса, заявившая о пропаже Джона Форда, нашего Игрек-3. Содержит приют — её девочки вчера были на празднике.
Брок нахмурился:
— У неё одни девочки?
Алистер пожал плечами:
— Вроде мальчик еще есть. Подозреваю, что девочек она готовит для продажи… Ты к Идо, я пойду дальше.
Брок выгнул бровь — принял к сведению:
— Я, может, чуть задержусь. Поговорю с девочками — вдруг они видели что-то.
Алистер, направлявшийся в следующий дом, резко развернулся:
— Я с тобой.
— Как скажешь. — Интуиции Алистера, внезапно сменившего планы, он доверял. В конце концов райончик тут тот еще — сунут в печень перо только за форму на плечах и спокойно пойдут дальше.
Брок широко зевнул, жалея, что до согревающего кофе он доберется еще нескоро. Сейчас бы еще чего-нибудь поесть и хоть на чуть-чуть присесть, вытягивая усталые ноги. Только пока не до этого. Он проверил эфиром Викторию — та уже встала и собиралась на службу, вот же неугомонная. Но хоть плечо у неё не болело.