— Что он натворил? — Букет роз обескураживающе валялся на столе. Даже жалко стало — Брок его долго выбирал.
Брок удивился:
— Вилли?
— Да. Он. — сухо сказала Идо, снова уже словами предлагая Броку стул: — присаживайтесь. И шинель снимайте. Вешалка за вами на стене.
Брок никогда еще не чувствовал себя настолько глупо и стесненно. Пожалуй, будь тут Одли, то он непременно бы поинтересовался: «Почечуй?» — и Брок бы согласился — полный! Он под строгим взглядом Идо чувствовал себя как на допросе или у доски в школе с невыученным уроком. Причем последнее даже вернее.
Он стащил с себя шинель, но оставил в руках:
— Спасибо, я как-нибудь…
— Что. Сотворил. Вилли? — снова повторила свой вопрос Идо. Как на зло Вилли растерял всю свою самостоятельность в отстаивании своего святого мужского права не носить чулки. И лифчик.
Сейчас Брок понимал, почему Вик говорила, что по началу его побаивалась — он сам сейчас побаивался нериссу Идо: её тяжелого взгляда исподлобья и слишком серьезных глаз.
— Ничего Вилли не сотворил. В школе все хорошо. И мы с ним поговорили по-мужски…
Идо выдвинула стул из-за стола и все же села, отпуская Вилли. Тот рванул в сторону, под прикрытие девчонок, которых к вечеру стало явно больше — Брок уже десяток насчитал.
Он наконец-то позволил себе опуститься на стул — тоже немного устал за день, а еще предстоит званый вечер.
— Мы с Вилли решили, что он больше не будет прогуливать школу и даже постарается выправить свою успеваемость. Взамен он просит от вас небольшую уступку.
Идо бросила на мальчишку тяжелый взгляд, и тот предпочел окончательно спрятаться за печью.
— И что же он просит?
— Право носить гольфы. — Брок подвинул в сторону Идо бумажный пакет, куда упаковали все его покупки. — Тут три пары безразмерных гольфов: одни шерстяные и два из хлопка. Так же подходящего цвета нитки и иглы — штопать свои гольфы он будет сам, как и следить за их чистотой. И не бойтесь, штопке я его научу.
Идо, разрезав бечевку ножницами из коробки с рукоделием, стоявшей тут же на столе, принялась рассматривать покупки. Она заметила и платки, и подтяжки, и… Перочинный нож, который Брок не устоял и все же купил:
— А это что?
— Нож. — чувствуя себя как на допросе, признался Брок. Услышав это, мальчишка не выдержал и снова показался из-за печи, посматривая то на Идо, то на Брока. — Для Вилли. У него все равно в ботинке есть, так этот хотя бы безопасный и складной. Пользоваться им попросите научить Эмму или Моник. Или я дам Вилли несколько уроков. Это Ветряной квартал, нерисса. Тут у любого уважающего себя мальчишки есть нож. Вилли работал экайе, он не обрежет себе пальцы, это точно.
Идо почему-то расстроенно принялась рассматривать гольфы, перекладывая их с места на место. Брок осторожно заметил:
— Вы из Льена. Он намного южнее. Наверное, вам кажется, что тут холодно, но поверьте, местные мальчишки привыкли бегать с голыми коленками. Еще ни один школяр не умер от гольфов.
Идо сверкнула глазами:
— Только от холода. И ревматизма.
Брок чуть развел в стороны ладони:
— Я все детство провел в Аквилите. Я вырос тут, чуть ближе к реке. Я всегда бегал в гольфах и до сих пор жив. Поверьте, гольфы — небольшая плата за договор безропотно ходить в школу.
Идо решительно положила нитки и иглы, купленные для Вилли, в коробку для рукоделия.
— Уговорили. — Она протянула Вилли его гольфы и платки: — держи. Учти одно: простудишься из-за гольфов — не смей даже бегать от горчичников! Не отвертишься от лечения, все ясно, молодой человек?
Вилли, цапнув первым делом со стола нож, а уже потом гольфы, лишь кивнул и помчался прочь, позорно шмыгая носом. Кажется, угроза горчичников могла воплотиться в любую минуту.
Брок отважно принял удар на себя:
— Нерисса Идо, у вас есть планы на сегодняшний вечер?
— Есть, — сухо ответила она, словно еще сердилась за подаренный Вилли нож. — Суп из тыквы, жаркое из курицы, штопка чулок…
— Я вас сегодня от всех этих бед оградил, — с улыбкой напомнил Брок. — Особенно от чулок.
Идо строго на него посмотрела:
— Они бывают и женские. Вы не знали? — Под взглядом её сердитых голубых глаз Брок понял, что краснеет. Женские чулки он любил, особенно снимать, только нериссе об этом знать не обязательно. И стоит помолиться богам, чтобы те грешные газеты с фиксограммами, на которых он был в шторе, не попались на глаза Идо. — Даже не думайте покупать чулки мне или моим воспитанницам — откажу от дома, старший инспектор. Вас по-прежнему интересуют мои планы на вечер? Кстати, зачем они вам?
Брок мягко сказал:
— Сегодня проходит званый вечер в честь герцога и герцогини Аквилиты, лера и леры Игнис. Там соберется весь свет города и даже чуть больше — принц Анри в городе меньше седьмицы, а все гостиницы уже забиты под завязку. Я приглашаю вас составить мне компанию на этом вечере. Вы сможете завязать нужные вам знакомства, которые позволят вам лучше организовать благотворительную помощь нуждающимся. Я точно знаю, что на вечере будут представительницы Союза лер Аквилиты и Лиги нер. Это крайне удачная возможность войти в свет Аквилиты.
Идо оборвала полет его фантазии:
— У меня траур. Я не…
— Я лично буду отгонять от вас всех, желающих пригласить вас на танец. Обещаю.
Было видно, что в нериссе Идо борются две крайне положительных с точки зрения воспитания проблемы: благотворительность и требования соблюдения траура. Она смотрела в стол, и внезапно её размышления прервала Тина:
— Суп и рагу могу приготовить я.
Эмма, явно опешившая от собственной храбрости, предложила:
— Я заштопаю все чулки.
Ирма, та самая, чуть не ставшая стрекозой, похвасталась:
— У меня пудра есть, и румяна, и тени! Красота же получится! Взять то лиловое полутраурное платье — я же говорила, что не надо его продавать — еще пригодится! Оно красивоееееее… — закончила она мечтательно.
Идо качнула головой, отвлекаясь от разглядывания столешницы или что она там видела на самом деле:
— Никаких румян и теней — воспитанные нериссы, Ирма, никогда не красятся.
Ирма поняла это как инструкцию к действию:
— Я за пудрой! И за платьем. Моник, не стой столбом — нагревай щипцы и утюг.
Брок пришел на помощь девушкам:
— Утюг не нужен — я маг, я сам могу привести в порядок платье.
Моник тут же протянула ему щипцы:
— А прическу соорудишь?
— А вот это я точно пас. — отказался от такой чести Брок.
Девчонка тут же фыркнула:
— Пользы от тебя… Сами справимся! — она вернулась к печи, пристраивая щипцы на конфорке.
Идо тихо, но решительно сказала, обводя всех своих воспитанниц взглядом:
— Девочки, прекратите! Я еще не решила…
Ирма с пудреницей и платьем, прижатым к груди, замерла на лестнице, коварно напоминая:
— Так… Можно будет не один прито… Приют открыть, а сразу несколько. И это… Слово чести, мы прекратим ходить на работу. Будем учиться, как ты и просишь. Для хорошего же дела ничего не жалко — сама же говорила.
Брок понял, что Идо прижали к стенке. Она строго сказала:
— Старший ин…
— Можно просто лер Брок, нерисса Идо.
Она попробовала произнести:
— Лер… Брок… — И тот снова понял, что начинает краснеть — ему понравилось, как звучало его имя из её уст. — Лер Брок, и вы сами не будете приглашать меня на танец, умолять, уговаривать и как-то еще заставлять нарушить мой траур?
— Слово чести, нерисса.
— Могу я поинтересоваться, лер Брок, такое место в танце ларисиль на открытии танцевальной части вечера вам написал распорядитель танцев?
Брок спокойно заметил:
— Четвертое. Сразу за парами герцога, герцогини и лер-мэра. Но я надеюсь улизнуть от этой ответственности — это мой первый, не считая полицейских балов, танцевальный вечер, так что я смело могу сказать, что не помню фигуры танца.
— Так у вас дебют, — неожиданно сказала Идо. Она выглядела так серьезно, что Брок не сразу понял, что она шутит.
— Можно и так сказать, нерисса Идо, — он осторожно согласился с ней.
— Хорошо, я помогу вам в вашем дебюте — это святое в жизни каждой нериссы. Её первый бал.
Брок надеялся, что и сейчас она шутит. Ирма бросила на стол перед Идо ворох лиловых кружев и шелка, спасая Брока:
— Вот… Приводите в порядок, а мы займемся прической. Лады?
— Лады, — согласился Брок. — С вашего разрешения я могу снять мундир?
Идо встала:
— Пожалуйста, как вам удобно… Кстати, сколько у нас времени до приема?
Брок посмотрел на часы на запястье:
— Еще час в запасе есть.
И тут разверзлось пекло. Девушки ахнули, Идо побелела, Тина помчалась к печи, проверяя щипцы, а Ирма чуть не рассыпала всю свою пудру.
Удивительно, но Идо и девушки почти уложились в час. За это время Брок, засучив рукава сорочки по локти, успел привести в порядок лиловое вечернее платье, пару раз сбегать и проверить котел паромобиля, чтобы он не спустил давление, и научить Вилли штопать гольфы под одобрительные смешки Тины и Ирмы. Обучение стирке гольфов Брок решил оставить на потом.
К танцевальному залу, расположенному рядом с мэрией, Брок с нериссой Идо, прибыли почти вовремя.
Глава 35 День четвертый. Дурной день
Весь день дракону под хвост! Если драконы, конечно, существовали когда-то. Ученые так и не пришли к однозначному выводу. В Ренале верили, что они точно были. В Тальме это считали байками туземцев. Храм утверждал, что Дракон только один — тот, что спас молодых богов, и он — сама жизнь.
Грег еще раз посмотрел на наглого, полностью уверенного в своей ненаказуемости лейтенанта морской пехоты Пирси. Он отчаянно напоминал Ривза — и по стати, и по виду, и по апломбу. Вызвать бы его на дуэль, да как следует взгреть, но сейчас военное время. Наказание за неё будет строже. Пусть уж лучше этот… Приличных слов для лейтенанта у Грега не нашлось… Сложит свою голову где-нибудь в бою. Во славу Тальмы. И ведь даже цвет мундиров у них с ним почти одинаковый, только оттенок разный и, самое важное, наполнение мундира. Лазоревый мундир славной морской пехоты, мать его за ногу! И ведь когда-то мечтал его носить, а не мундир инфантерии.