замерев в дверях с пряником в руках. Полин выбрала для себя длинный леденец, выглядывая из-за плеча названной сестры — Ноа была ниже её на полфута. Эван скользнул по девочкам взглядом, заметил сладости, но промолчал. Он опустил изумленную его порывом Вик на пол, крепко обнял, а потом протянул ей руку, открывая дверь на улицу. Пахнуло свежестью и прибитой пылью. Джон тут же взял зонт и пошел сопровождать хозяев до паромобиля, где за рулем терпеливо ждал Адамс.
Вик предположила первое, что пришло в голову:
— Попросим Марка просканировать Отиса? — Капли дождя громко стучали по туго натянутой ткани зонта. — Как он, кстати, успокоился в камере?
Эван, опережая Джона и сам открывая дверцу паромобиля для Вик, поправил её:
— Не угадала.
Он помог сесть Вики и сам опустился на заднее сиденье, заключая её в объятья и жарко шепча в висок:
— Брок решил, что пришло время расторгнуть ваш ритуал. Но Марка мы тоже захватим и отвезем в управление. Только учти — результаты его сканирования никому нельзя предъявлять. Это только для нас самих.
Паромобиль стронулся с места, а Вики задохнулась от счастья — скоро, очень скоро они с Эваном станут близки, как никогда. Подходящих слов не находилось, и она просто потянулась за поцелуем к мужу, пытаясь так выразить всю нежность и страсть, которую ощущала сама. Все стало неважно: паромобиль, Адамс за его рулем, плывущие в струях дождя люди, которые могли заметить происходящее в салоне, поджидающие их репортеры, приличия, все абсолютно! Были только она и Эван. Их общее дыхание и жар, который буквально распирал их, заставляя плавиться от нежности и дарить её в ответ.
Эван еле отодвинулся от Вики, когда паромобиль остановился у штаба инквизиции. Стоило признать, что у Адамса были железные нервы. Он не сделал ни одного замечания, ни единого взгляда не бросил на происходящее в салоне. Оставалось надеяться, что снимки у репортеров не получатся из-за непогоды — Вик краем глаза видела вспышки их фиксаторов.
Эван провел на прощание пальцем по губе Вик и прошептал:
— Пойдем, солнышко?
— Пойдем, — так же тихо, словно боясь что-то спугнуть, ответила Вик.
— Сейчас расторгнем ритуал, а вечером… — Эван не договорил, всматриваясь в Вики. Она подумала и согласно кивнула:
— Да, вечером… — Сейчас не стоит проводить ритуал. В инквизиции слишком много лишний свидетелей.
Эван ждал больше луны, она готова подождать всего несколько часов. Хотелось, чтобы время после ритуала, было только их.
В штабе было тихо и пустынно, только чувствовался эфир в дальнем кабинете: Марк, Брендон и Брок. Дверь открылась — на пороге стоял Брендон, приветствуя их:
— Доброе утро, лера и лер Хейги. Проходите, мы как раз вас ждем. Хотя кое-кто вспомнил, что забыл вас позвать. — Алый эфир клубился вокруг Брендона — обычно он не позволял себе такого, предпочитая скрывать свою сущность. Что-то изменилось в нем этим утром, и дело даже не в непривычном белом свитере, а в посадке головы, в гордом развороте плеч — он больше не прятался. Даже улыбка у него стала другая — не такая широкая и нарочитая. Он поймал взгляд Вик и миролюбиво добавил: — ладно, ладно, уговорили: проходите, Вик и Эван.
Он подвинулся в дверях, пропуская их в кабинет, погруженный в сумрак. Марк и Брок тут же поднялись со стульев в приветствии. Вик заметила, что Марк еще двигался очень аккуратно, боясь растревожить раны. Брок как-то виновато улыбался:
— Доброе утро, я…
Брендон спас его, перебивая крайне официальным тоном:
— Мы обсудили с отцом Маркусом сложившуюся ситуацию и решили, что обряд общего эфира между Броком Мюраем и Викторией эээ…
— Хейг, — твердо сказала она, игнорируя обиженно метавшийся теневой хвост.
— …Хейг следует расторгнуть.
Марк мягко сказал, направляясь к двери:
— Наверное, мне стоит выйти… Эван, кажется, у тебя есть какое-то ко мне дело?
Тот кивнул и, бросив на Вик извиняющийся взгляд, вышел с Марком в коридор. Брендон демонстративно отвлекся на поиски кинжала — он его сосредоточенно искал в выдвижных ящиках стола Марка, когда Вик знала — кинжал всегда хранился в тайных ножнах на предплечье колдуна.
Брок мрачно замер, исподлобья рассматривая Вик — она знала этот взгляд, раньше она его боялась.
— Все хорошо, Брок, — улыбнулась она. — Пришло время двигаться дальше. Пришло время менять жизнь.
— Верно, — кивнул мужчина. — Боюсь, мне этого будет отчаянно не хватать.
Вик не сдержала смешка:
— Чего именно? Купания в Петлянке из-за меня? Погонь за бокором из-за меня? Или зимней Ривеноук?
— Всего и сразу. — Он взъерошил свои волосы и признался: — Шарлотта… Идо… Нерисса Идо безмагична.
— Разве для тебя это имеет значение?
Он, не задумываясь, отрицательно качнул головой:
— Нет, абсолютно нет. Но тебя мне будет не хватать.
Брендон вмешался:
— Я тут знаю одного рыжего лиса…
Брок рассмеялся:
— О нет, обойдемся без него. — Он резко протянул колдуну свою левую ладонь: — Давай, я готов, а Вики, кажется, готова уже давным-давно.
Она решительно протянула левую ладонь Брендону. Остальное было словно в полусне.
Нарисованная руна на ладони.
Легкий укол кинжала.
Смешанная кровь.
И Вики согрел в последний раз общий эфир с Броком, а потом она впервые за последние седьмицы осталась одна.
Только её чувства, только её эфир, только её тепло.
Брендон спешно наложил на ладонь Вики повязку и вышел в коридор, давая им с Броком время попрощаться.
Она сделала то, что никогда раньше бы себе не позволила — обняла Брока крепко-крепко, как родственника или даже как Эвана:
— Спасибо тебе за все. За тепло, за поддержку, за спасение, за Эвана и Полин, за Дрейка и его жизнь… За то, что научил быть другой — без тебя я так сильно не изменилась бы. Привычно бы жила за чопорной маской приличной неры и думала, что все так живут. Ты научил меня быть свободной. И ты по-прежнему мой брат — даже не смей сегодня же перетаскивать свои вещи в офицерский дом. Ты живешь у нас — пока не найдешь свой собственный дом. Это даже не обсуждается.
Брок поцеловал её в макушку:
— И тебе спасибо. Я бы не продержался эти дни без твоей помощи. Я бы не пережил подвал и унижения. Я… Всегда буду твоим братом — даже не смей прятаться от меня за маской леры, — чуть переиначил её слова он.
— Не буду… — пообещала она, замолкая и просто обнимая Брока. Без него было непривычно и пусто в сердце, но скоро эта пустота заполнится Эваном.
Брок первым отпрянул от Вик и предложил:
— Что ж, время заключить новый ритуал?
Она отрицательно качнула головой:
— Не сейчас.
Брок удивленно приподнял брови вверх, но промолчал, принимая её решение. Он открыл дверь, пропуская Вик первой из кабинета, потом вышел сам.
Эван шагнул к Вик, первым делом проверяя повязку на её ладони, а потом обнял за талию и поцеловал в висок:
— С новым этапом в жизни, Вики. — он посмотрел на Брока и пожелал и ему того же самого.
Марк неделикатно кашлянул, напоминая о себе:
— Леры, в управление? Я постараюсь привести вашего Отиса в порядок, если это еще возможно. И капельку усовестить для дачи показаний. Чистосердечное раскаяние крайне полезно для души. Обязанность инквизитора — вести души к чистоте. Никого больше совестить не надо?
Брок мрачно заметил, направляясь на улицу:
— Нера Чандлера. У нас на него почти ничего нет. Чистосердечные признания были бы в самый раз, а то королевский судья отказался выдать ордер на его арест. У нас всего двое с половиной суток, чтобы нарыть на Чандлера хоть что-то, иначе придется отпустить.
Вик тут же заинтересованно просила:
— А Сайкс?
Ей ответил Эван:
— Объявлен в розыск, но пока никаких следов обнаружить не удалось.
Вик нахмурилась — она понимала, что ночью было не до расследования, особенно такой ночью, как сегодняшняя:
— Ясно, тогда надо срочно опросить Финча и Одли — узнать, что известно им. Если доктора, конечно, дадут разрешение на разговор с ними.
Эван подтвердил её слова:
— Вик, ты в госпиталь. Только не одна. Тебя там будет ждать Лео. Не забудь Одли напомнить, что он лишен сладкого, Вик.
Брок не удержался и спросил — тайна наказания в луну интересовала не только его:
— Все понимаю, но почему такое странное наказание? Луну без сладкого?
Эван открыл перед Вик уличную дверь и спокойно заметил:
— Ровно через луну, двенадцатого трескуна у Вик день рождения. Я же не мог лишить нас всех праздника — Вики исполняется двадцать один год. Это всегда празднуют широко. Торт уже заказан в лучшей кондитерской города. Что-то еще?
— Нет, — улыбнулся Брок.
— Тогда ты, Брок, в управление — отвезешь отца Маркуса. С допросом Чандлера погоди, без сведений Вик и обследования завода даже не пробуй. Нас адвокаты Чандлера с потрохами съедят, обвинив в клевете… Заодно дождись приезда Себа — вдруг та телефонная нерисса, которая соединяла Отиса и Чандлера, что-то подслушала… Пока будешь ждать, займись Отисом и амулетами. Я сразу на площадь Воротничков — весь день буду там. Прошу, не забывайте держать меня в курсе происходящего.
Брок вместо ответа привычно отмычался — знал за собой грешок все тащить на себе: он всегда был старшим в Особом отделе, а сейчас оказался на вторых ролях.
Он помчался без зонта к своему паромобилю, приветливо распахивая дверцу перед отцом Маркусом. Тот тихо ему сказал:
— Грех гордыни — страшный грех.
Брок сел за руль, отшучиваясь:
— Я не гордый, я трудолюбивый.
Марк сдал Эвана — подслушивать мысли у инквизитора теперь получалось даже против его воли:
— Новый полицейский участок в бывших трущобах. Как ты думаешь, кто его возглавит, а, лер-суперинтендант?
— Ммм…
— Именно.
Эван проводил глазами исчезающий в серых струях дождя паромобиль Брока. Вик открыла свой зонт и пошла по ступенькам инквизиции, сама себе удивляясь — она годами боялась этого заведения, а теперь у неё тут друзья. Эван поспешил за ней, быстро прощаясь с Брендоном.