Все было хорошо. Оставалось дождаться Ника. Ник работал с ними недавно, но до этого успел понюхать пороха в Африке: был парашютистом в ЮАР, отсидел полтора года в мозамбикской тюрьме. Ник задумал проникнуть в Ирак со стороны Турции, через тот район, где жили курды. Уже несколько недель от него не было никаких вестей. Вначале партнеры не придавали особого значения этому, каждый из них не раз оказывался в ситуациях, когда на многие сотни миль не было ни телефона, ни почты, они словно выпадали из жизни – на месяц, на пол года, – чтобы в один прекрасный день снова появиться в большом городе, среди обычных людей. Таковы были условия той игры, в которую все они втянулись.
Но когда боевые действия в странах Залива уже закончились, и ничто не мешало Нику объявиться, а его все не было, они встревожились. Что-то случилось. К курдам был отправлен человек, которому поручалось пройти маршрутом Ника. Расследование, увы, подтвердило самые горькие предположения: их товарищ и его жена были убиты на берегу горной реки, едва они ступили на иракскую землю. Проводник-курд застрелил и ограбил журналистов. Тело Ника найти не удалось.
Это была первая потеря в их команде. «Такие варианты тоже предусмотрены правилами нашего бизнеса», - только и пробормотал Питер, когда они собрались все вместе.
Зато на долю Вона выпала большая удача. Я уже говорил о том, что этот Вон, бывший гренадер гвардии Ее Величества, прибился к ним пару лет назад в Пешаваре. Поначалу он и понятия не имел, с какого боку следует браться за телекамеру, но, глядя на Питера и Рори, быстро смекнул, что к чему, а компаньоны сразу увидели в нем надежного коллегу и родственную душу. Да, он явно был «их крови».
Можно сказать, что Вон Смит свалился к ним прямо с неба. Еще будучи гренадером, он увлекся полетами на мотодельтаплане. Хлипкое треугольное крыло с моторчиком и пропеллером не требовало никаких аэродромов - взлетай и садись где хочешь. Ну, Вон и отводил душу по полной программе, он даже клуб у себя в полку создал – для таких же чокнутых. Не все их полеты завершались благополучно, случалось, Вон разбивался почти вдребезги.
Как-то раз он поднялся в небо на военном полигоне в Германии. Мотор отказал в самый неподходящий момент - когда он летел над густым лесом. Тщетно Вон высматривал сверху хотя бы маленькую поляну, на которую можно было бы спланировать. В итоге повис вместе со своим летательным аппаратом на высоком дереве. Висит себе вниз головой и молит Господа, чтобы ветви не обломились. На его счастье горестную картину увидел другой британский офицер, бродивший по лесу с охотничьим ружьем – он бросился к телефону и взволнованно сообщил местной службе спасения о том, что некий летательный аппарат потерпел аварию. Немцы – народ четкий. Уже через минуту все региональные службы были оповещены: в лесу упал самолет. Самолет! И вот Вон с изумлением видит, как к дереву, на ветви которого он нанизан, словно бабочка, приближается колонна из трех десятков машин – пожарные, неотложка, полиция, пресса… Ревут сирены, тревожно мигают аварийные фонари. И все ради чего? Чтобы с помощью одной-единственной лестницы снять со старого дуба слегка поцарапанного пилота.
- За спасение немцы выставили мне счет на пять тысяч марок, - с улыбкой рассказывал Вон своим новым приятелям.
Демобилизовавшись, он устроился в компанию, продававшую мотодельтапланы. Бизнес шел не очень хорошо, и однажды хозяин придумал вот что. Пилот погрузит на свое хлипкое крыло «тарелку» спутниковой связи и оператора с телекамерой. Они вылетят с пакистанской территории в Афганистан и оттуда станут вести прямой репортаж о сражениях моджахедов с советскими. Супер-идея! Лучшей рекламы для дельтаплана и придумать было нельзя.
Удивительно, но бывший гренадер согласился участвовать в этой безумной авантюре. Так он оказался в Пешаваре. Ясно, что теперь его путь не мог не пересечься с Рори и Питером. Именно Питер должен был стать тем оператором, который полетит с ним в Афганистан. Странно, но Питер тоже без особых раздумий согласился стать участником этой невероятной затеи. Они стали готовиться, а в промежутках Вон ради заработка обучал полетам пилотов пакистанских ВВС.
К счастью для них обоих, авантюра не состоялась. Во время тренировочных полетов Вон разбил один за другим два крыла. Других дельтапланов не было. Чуть позднее, опомнившись, они оба согласились с тем, что воздушная экспедиция в Афганистан закончилась бы, едва начавшись. Любой афганец - моджахед, пастух, пуштун из горного селения, солдат правительственных войск - немедленно расстрелял бы из «Калашникова» диковинный аппарат, завидев его в небе.
Вместе с разбитыми дельтапланами рухнула и мечта Вона заработать немного денег. Поэтому, когда Питер однажды предложил ему составить компанию в совместном рейде в Афганистан, Вон, не раздумывая, согласился. Да так и прибился к их компании. Сначала был на подхвате: микрофоны таскал, свет ставил, а потом и сам стал снимать. Но особых лавров он тогда не снискал.
И вот теперь пробил его час.
Когда стало ясно, что в Заливе скоро полыхнет, Вон извлек из сундука свою старую офицерскую форму и отправился в Бахрейн, поближе к линии фронта. Там он нашел компьютерный салон и заплатив пару фунтов, изготовил поддельное удостоверение офицера британских вооруженных сил. Теперь оставалось попасть на передовую. Как? Сгоряча Вон решил вплавь одолеть залив, однако, местные люди отговорили его: море кишит акулами, не доплывешь. Тогда он надел форму и направился на ближайшую базу военно-воздушных сил, где, даже не спросив документов, его посадили в самолет, летевший в Саудовскую Аравию.
К началу наступления войск альянса Вон был рядом с передовыми частями. Ему выдали камуфляж, а в пистолетную кобуру он напихал старых газет. Таскать настоящее оружие в его планы не входило. Зато он не расставался с крохотной видеокамерой типа «хай эйт» - камера эта не вызывала никаких подозрений, такие же были у каждого второго американского офицера.
Эта история напоминала сказки барона Мюнхаузена, если бы от начала до конца не была правдой.
Союзники по операции «Буря в пустыне», боясь арабских террористов и агентов Саддама Хусейна, весь регион напичкали сотрудниками контрразведки и патрулями военной полиции. Документы проверяли на каждом шагу. Никаких посторонних лиц здесь просто не могло быть. Никак не могло. Но… Почти две недели в непосредственной близости от передовой, а, случалось, и прямо в боевых порядках наступавших частей находился «липовый» офицер Ее Величества. Каждый день он перемещался из части в часть, менял погоны, становясь то майором, то лейтенантом. Обычно он говорил, что является военным оператором и выполняет специальную съемку. Ему верили, не особенно заглядывая в документы.
Вону необыкновенно везло. Он снял ракетную атаку американцев против иракских танков. Прямо на его глазах арабы сожгли бронемашину союзников. Каждый день ему удавалось получить материал категории «супер-эксклюзив». Ближайшие телеоператоры находились на расстоянии двухсот миль отсюда, поэтому у него не было конкурентов.
Отсняв одиннадцать кассет, он решил, что хватит искушать судьбу и пошел в американский штаб, где нагло потребовал вертолет для возвращения в тыл. Вертолет? Его попросили заполнить кучу анкет: кто он, с какой целью находился здесь и зачем ему вертолет? Вон с легкостью ответил на все вопросы и немедленно получил в свое распоряжение «Блэк хоук». Только один американец проявил бдительность, поинтересовавшись, где автомат Вона Смита?
- Автомат? Сломался в пустыне при отражении атаки арабов, - опять нашелся Вон. - Ствол не выдержал бешеного темпа стрельбы.
- Да, - сочувственно подтвердил американец. - Эти игрушки хороши для охоты на голубей, а в песках с ними и вправду делать нечего.
Ему тут же дали новенькую автоматическую винтовку М-16 и пожелали счастливого пути. Странные ребята, эти американцы, подумал Вон, теперь понятно, отчего Рори относится к ним с таким пренебрежением.
Его вертолет взмыл в небо и взял курс на юг. Через несколько минут пилоты увидели внизу группу иракских солдат с белым флагом. Говорят Вону: «Мы сейчас сядем, а ты иди и возьми их в плен.» Этого мне еще не доставало, вздохнул Вон. Но что было делать? Сели. Вон Смит с винтовкой наперевес вышел к арабам: «Руки вверх!» Пленные тут же пали ниц, запросили пощады и хлеба. Они не ели уже несколько недель. А пилоты принялись веселиться: отобрали у солдат их оружие и боеприпасы, подняли пальбу, потом стали бросать в барханы гранаты. Развлекались, как подростки.
Словом, на базу ВВС в Дахране он прилетел уже как герой, пленивший группу неприятеля. Тут Вон вспомнил про своего родного дядю, имевшего в этих краях бизнес. Дядя не видел племянника лет десять, но все равно согласился подвести его на своем роскошном «Кадиллаке» до Бахрейна. Единственным его условием было следующее: Вон должен ехать, высунув ноги из машины наружу. Носки Вона уже давно истлели, а немытые много дней и стертые в кровь ступни источали такой аромат, что дяде едва не сделалось дурно. Так он и ехал всю дорогу пятками наружу.
Из Бахрейна до Сицилии Вон добрался на попутном самолете ВВС США. И вот тут полоса везения кончилась, начались проблемы. Сначала американцы потребовали у него предъявить какие-то особые документы, потом изъяли для проверки его карточку. Вон понял, что пора «делать ноги». Выйдя под благовидным предлогом из штабного помещения, он поймал такси, добрался до ближайшей станции проката системы Herz, взял последнюю из имевшихся там машин. И поехал на ней в Германию.
А стертые в кровь ноги болят. Увидев море, Вон вспомнил совет отца: потертости лечит соленая вода. Он остановился там, где шоссе проходило рядом с пляжем, вышел из машины, разделся, забрел по колени в воду. Кажется, стало легче. Отлично! Вон вернулся к автомобилю. Боже мой! Стекла были выбиты. У него украли все – камеру, кассеты, одежду, деньги.
Он сел на камни и заплакал.
Вот ведь злодейка-судьба! Так благоволить ему прежде и такой удар нанести сейчас, когда все опасности остались далеко позади. В одних трусах, оставляя за собой кровавые следы, Вон побрел в полицейский участок.