— Это всё?
— Нет конечно! — Гертруда с удивлением взглянула на меня. — Иногда я грела ректору обед на маг плите. Как она работает, знаешь?
— Естественно! — воскликнула я. В академии же пользовалась. Думаю, и здесь разберусь. Ничего сложного. Главное, чтобы она не особо отличалась от той. — Это всё?
— Это только прелюдия к основной работе, — улыбнулась Гертруда. — Ты разве не знаешь?
— Я совсем немного поработала. Ты, главное, подскажи, а я разберусь.
Гертруда с удивлением посмотрела на меня.
— Ты хотя бы грамоте обучена?
— Конечно! — возмутилась я. — Я отучилась в ак… — и захлопнула рот.
— Ак — это академии?
— Неважно, но я училась.
— Ну, не хочешь говорить — не надо. Вот, смотри, — Гертруда подошла к стеллажу, на котором ровными рядами стояли папки. — Это личные дела учащихся. — Я с ужасом обвела глазами полки. — Всё разложено по группам и курсам. Вот первый, здесь второй, третий, и так до шестого. До шестого у нас доходят только боевики и целители, потому папок тут совсем немного.
— Здесь, — Гертруда переместилась ко второму стеллажу, — личные дела преподавателей и обслуживающего персонала. Далее — запланированные на этот год мероприятия. Надо следить за графиком их исполнения и, если что, напоминать преподавателям, кто за это отвечает. Не бойся, — решила взбодрить она меня, заметив мои круглые глаза, полные ужаса, — там всё расписано. А тут папка с расписанием ректора. Ты должна будешь напоминать, какие встречи у него назначены, и записывать новые. Вот папка наказаний, — рассмеялась девушка, — это я её так назвала. Здесь фамилии отстающих адептов, у которых полно хвостов. За этим тоже было бы неплохо проследить и напомнить ректору, чтобы он не забыл с ними поговорить. А это папка с различными заявлениями. Вот видишь, от завхоза, от коменданта, это от профессора Шитке. Кстати, ей нужно было срочно поменять оборудование в лаборатории. Заявления просто надо отнести ректору на подпись и потом отдать завхозу или тому, кто этим вопросом занимается. Как правило, они приходят и интересуются сами. Вот это…
— Стоп! — перебила я её. — Я с этим не справлюсь! Я сейчас пойду и откажусь.
— Глупости! — всплеснула руками Гертруда. — Я тоже так думала, когда только пришла сюда. Но потом втянулась. Если что, зови Хермана. Он поможет.
— Ну, не знаю, — я плюхнулась на стул и обхватила голову руками. — У меня уже сейчас мозги плавиться начали, а что будет потом?
Весь оставшийся день Гертруда обучала меня тонкостям работы секретаря. Пару раз я была готова сбежать, но она меня уговаривала, что это совсем несложно, главное, понять и запомнить, где что должно находиться. Она даже смилостивилась надо мной и показала, как правильно заваривать травяной чай, рассказала, в какой лавке его покупать, если закончится. Потом предложила мне сварить кофе. Увидев, что я засыпала целые зёрна в турку, она размахалась руками и всё у меня отобрала. Затем, вздыхая, дала рекомендации, как правильно это сделать. Но боюсь, из-за моей нервозности, в голове мало что осталось, и я вполне могла всё перепутать.
Вечером я вернулась в свою гостиницу. Надо было ещё подыскать себе жильё, не буду же я всё время жить в номере, так на меня и коситься начнут. Немного передохнув, я отправилась на поиски.
Выйдя на улицу, осмотрелась. Неподалёку располагалась лавка с выпечкой. Лавочница, больше похожая формами на пончики, которые она пыталась рекламировать достаточно громким голосом, заметив меня, обрадовалась и уже схватила в руки бумажный пакет.
— Сколько? — выпалила она, потянувшись к своей выпечке.
— Простите, но я только спросить.
Рука сразу опустилась, а её владелица надулась.
— Не загораживай мне товар, и вообще, я не справочное бюро, — замахала на меня хозяйка пончиков.
— А где справочное бюро? — обрадовалась я.
— Где надо! — буркнула лавочница.
— А если я куплю пончики, скажете? — пошла я на хитрость.
— Если купишь? — таная смерила меня оценивающим взглядом с головы до ног. — Скажу.
— Сколько? — кивнула я на выпечку.
— Три четвертака! — выпалила продавщица.
— Что, так дорого? — искренне удивилась я.
— А я что, информацию тебе просто так выкладывать должна? — упёрла руки в бока лавочница.
Пришлось соглашаться. В итоге я стала обладательницей пакета пончиков по тройной цене и адреса городской справочной службы.
Там мне разъяснили, где я могу найти агентство по найму жилья. Через три часа, когда солнце уже почти село, я сняла часть дома на тихой улочке. Так, я стала обладательницей двух комнат и маленькой кухни. Дом был на четыре хозяина, у каждого был отдельный вход. Под моими окнами был разбит небольшой палисадник с несколькими кустами роз.
Вернувшись в гостиницу, я собрала свои нехитрые пожитки и переехала в своё жилище. Сложив вещи, я распахнула окно и с наслаждением вдохнула ароматов цветов. Потом нагрела воды, умылась и достала купленные пончики. Надо было хоть что-то съесть. Они оказались настолько вкусными, что закончились, не успев начаться. Или это я была такая голодная, что не заметила, как всё съела.
Спала я беспокойно. То меня терзал дрок, то преследовал герцог. В общем, встала я не выспавшаяся. Одевшись, направилась на работу. Чем ближе была академия, тем медленнее я шла. Как представила, что меня ждёт стеллаж с папками, так сразу идти расхотелось. И на что я рассчитывала, когда заявила, что могу работать секретаршей?
Появилась идея взять и трусливо сбежать, но я её тут же отмела. Что это со мной? Когда это я боялась трудностей? Я прибавила шагу и через несколько минут была в приёмной.
Не успела я войти, как в двери появилась худощавая, черноволосая женщина в длинной, узкой юбке и белой блузке, украшенной многочисленными воланами. Длинный нос обвёл приёмную, и через несколько секунд на меня уставились тёмно-зелёные глаза под высокими бровями.
— А где таная Гертруда?
— Уволилась.
— Вот как? — выгнула посетительница свою выщипанную бровь. — А вы кто?
— Я новая секретарша.
— Вы? Секретарша?! — удивлённо воскликнула она, словно я никоим образом не могла претендовать на это место. — Милочка, вы же гогонийка!
— Это как-то влияет на мою работу?
— С вашими глазами надо учиться на некроманта. Не пробовали себя в этой роли? Возможно, у вас есть скрытые резервы. Чёрные глаза — прямой признак.
— Вы считаете, что все гогонийцы некроманты?
Ей удалось меня удивить. Хотя, если честно, я очень мало знала о гогонийцах.
— А вы не знали?
На меня взглянули с плохо скрываемым удивлением, словно знать о пристрастиях гогонийцев была обязанность каждого жителя нашей страны.
— Впервые слышу.
— Так ваш народ поклоняетесь богам Бездны.
— Я полукровка, — решила вывернуться я из создавшейся ситуации. — Меня воспитывал отец. И жила я всю жизнь здесь.
— Тогда это многое объясняет. Но провериться, поверьте, не мешает. Кровь не обманешь. Как вас зовут?
— Таная Йоко Линь.
— Прекрасно, таная Йока Линь. А теперь ответьте мне на вопрос: что с моим заявлением?
— А что с ним должно быть?
— Как что! Оно должно быть подписано. Вы что, ещё не потрудились даже отнести его на подпись?
— Вообще-то, я только пришла. И рабочий день ещё не начался. Таная Гертруда только вчера передала дела.
— И что?! — с вызовом взглянула на меня пришедшая таная. — Ах, забыла представиться, я профессор Шитке, возглавляю ведьмический факультет.
— А, это вам было нужно новое оборудование? — вспомнила я слова Гертруды. — Я сейчас посмотрю.
Я бросилась к папке, где должны были храниться заявления. Оно оказалось третьим сверху. Никакой подписи на нём не стояло.
— Ну вот! — всплеснула руками профессор. — Опять Гертруда забыла! Йоко, я попрошу вас сегодня же это сделать и отдать завхозу. Мне просто срочно требуется новое оборудование в лабораторию. Иначе зельеварение скоро превратится в непонятно что. Ведьмы должны отрабатывать практические навыки, а у нас не хватает элементарного.
— Хорошо, профессор. Я подпишу ваше заявление у ректора, — решила успокоить я взволнованную ведьму, — и постараюсь передать его завхозу.
— Не постараюсь, таная Йоко, а сделайте. Завтра приду, уточню. Ну никак нельзя оставить вопрос без внимания! Всё сама должна делать.
Профессор, бурча себе под нос, ушла, а я положила её заявление на стол, чтобы не забыть.
«Интересно, сколько здесь ещё таких неподписанных? — я заглянула в папку и оторопела. На всех пятнадцати заявлениях отсутствовала подпись. — Это что же получается? Гертруде уже было не до работы?»
С одной стороны, я её хорошо понимала, но с другой — разгребать это теперь придётся мне. Я вздохнула и уселась за стол. Оставалось дождаться ректора. Стоило про него вспомнить, как он появился на пороге приёмной.
— Доброе утро, таная Йоко.
— Доброе утро, — вскочила я, — ректор…
И здесь я поняла, что не знаю, как его зовут.
— Лин Стин, — усмехнулся он, поняв без слов моё замешательство. — Дин Стин.
— Стин? — я не очень грациозно уселась на пятую точку.
— Что с вами, таная Йоко Линь? Что-то не так.
— Просто… — пролепетала я, даже не зная, что сказать.
— Вы не думали, что я связан с герцогской семьёй? — Пришёл мне на помощь ректор. Я обрадовалась и кивнула. Пусть думает, что именно это меня и удивило. — Прошу не обращать на это внимания. Это никак не относится к делу. Вы что-то хотели спросить, таная Линь?
— Вот здесь заявления, их надо подписать, — я протянула папку дрожащей рукой. Вот уж попала, так попала!
— Я посмотрю. Сделайте мне, пожалуйста, кофе.
Он скрылся за дверью кабинета. Я кое-как встала и отправилась на кухню. Теперь бы ещё вспомнить, как правильно это сделать.
Разожгла маг плиту, поставила турку, налила в неё воды и на миг задумалась. Воду надо нагреть или вскипятить? Или можно размолотый порошок так насыпать? Я была так взволнована вчера, что слушала Гертруду невнимательно. А теперь не могла вспомнить.