По стрелке перехожу на нужную дугу.
Зачем я это делаю?
Мне – конец. Кажется, уже говорил… протуберанец, кислород, радиация. А ещё, никто не придёт на помощь.
Добираюсь до проблемной ячейки и нажимаю кнопку замены.
Всё время хочется смахнуть пот со лба. А ещё утереть сопли – губы и подбородок мокрые. Железо и соль… вкус крови.
Не хочется умирать.
– Склонен полагать, что наши мысли встречаются в каком-то буфере. Предлагаю называть его «Третий», поскольку мы воспользовались летоисчислением Третьей планеты.
– Третья стерильна! – Детский голосок Пятого полон удивления. – Вулканы, грозы, ультрафиолет…
– Это в вашем времени, – замечает Четвёртый, – миллиард лет спустя там стало довольно любопытно. Но, может, не стоит сердить условно Третьего? Тем более что он предоставил нам возможность общения?..
– Не совсем так, коллеги, – вклинивается новый голос. Женский. – Я – Вторая. Коммуникация и в самом деле обеспечивается посредством Третьего. Но моими силами. Электролит-коллоид по каким-то причинам не отзывается, но я уверена, что он нас слышит.
– Привет, Вторая! Я – Четвёртый.
– Привет, Вторая! Я – Пятый.
– Вторая – привет всем. Предлагаю обсудить порядок эвакуации…
Надо было признать, что голоса за спиной неплохо скрашивали последние минуты. Что и говорить, смерть – странная штука: думаешь, чувствуешь, живёшь… и вдруг – бац! – ничего. Но ведь учили: «что-то» не может превратиться в «ничто». Как и «ничто» не может породить «что-то». Значит, есть где-то ёмкость, из которой мы все берёмся и куда уходим в конце.
Когда администрация проекта «Солнце для всех» развесила на бигбордах слоган «Обогащайтесь с нами», я ни секунды не раздумывал: как высадил пассажиров, так и заехал в ближайший офис Компании. Документы всегда с собой. Потом были слёзы Насти и круглые глаза Алёшки: папа – космонавт! Сыну не объяснить, а Настёна лучше моего понимала, что жизни нет. Бедность у опасной черты, ниже которой только нищета. На еду как-то хватало, а вот за квартиру заплатить – не всегда. Так что размышлений – ноль. Мне дали шанс, и я за него ухватился. Потом медкомиссия, тесты, лекции, тренировки, симуляторы…
И горы бумаг: отказ от претензий в случае увечья, завещание на случай смерти, «о рисках предупреждён», «с техникой безопасности ознакомлен»…
А потом я провалился на Солнце.
И, чёрт подери… это здорово! Потому что в страховку я вбухал всю первую получку. А платят здесь – будь здоров! Остаётся немножко потерпеть, и моя семья получит достаток.
– Принято, Вторая. Я – Четвёртый. У меня сгорел двигатель. Движение ограничено маневрированием неподалеку от светила. Зато силовой агрегат исправен. Энергии хватит, чтобы убраться за орбиту Девятой, но не к чему эту энергию приложить.
– Я – Пятый. Обратная картина. Всё работает, но не хватает мощности, чтобы оторваться от звезды.
– Вторая. Только каботаж. Маршевые двигатели не предусмотрены конструкцией. К фотосфере меня опускали на силовом тросе. Вы можете объединить свои устройства?
– Для этого нужно уточнить…
Они минут десять «уточняют», перемежая мудрёные термины с родными и понятными «фиговинками», «фигнюшками» и «пришпандорить». Потом Пятый заявляет:
– Ни фига се! Кажется, вдуплился… ой. Я не о растениях!!! Но для монтажа узлов нужна тень. Чтобы совместить энергетическую установку Четвёртого с моим локомотивом, нам обоим придётся выключить защиту. В такой близости от Солнца верная смерть.
– Есть ещё одно, – хмуро говорит Четвёртый. – Мы в «нигде» и в «никогда». Объединив усилия, мы уйдём на безопасное расстояние от звезды, но как нам попасть в своё время?
– Начнём с «объединения», – перебивает Пятый. – Ноль навигации. Я понятия не имею, где нахожусь.
– Аналогично, – признаёт Четвёртый. – Как же мы встретимся, если не можем определить местоположение?
– И где мы найдём тень от звезды? Здесь повсюду звездец!
Множественное расщепление личности успокаивало. Ведь, если бы, скажем, моя деформированная близкой кончиной психика «порадовала» раздвоением, мне бы пришлось последние часы провести в бесплодных спорах с самим собой о том, кто из нас главный и кому умирать взаправду, а кому только «кино смотреть». А так – я просто слушал базар осколков разума, не напрягаясь, без тревог и волнений… примерно как наблюдать за рыбками в аквариуме.
Вы только не подумайте, что я и по жизни тормоз. Ничуть! Просто весь этот неулыбон как-то на руку: крутиться как вошь за копейку достало. А для настоящих денег мозгов не хватает. Вот и выходит, что для моего семейства мёртвый отец лучше живого. Пенсия, страховка… Мне и за тысячу лет таких денег не наишачить.
Где-то в глубине шевельнулась предательская мысль: «Что-то уж слишком я на финансовую сторону налегаю». Это я так уговариваю себя не истерить?
И диарея замучила. Кишечник решил сагонизировать первым. Интересно, на сколько литров рассчитан калоприёмник скафандра? Когда-то знал…
– Придержите языки, мальчики, – в голосе Второй усмешка, – у меня с навигацией порядок. Вижу вас и вижу тень. Интересует?
– Интересует!
– Ясен день!
– Вторая – Пятому. Не поняла.
– Четвёртый – Второй. У Пятого проблемы со словарным запасом Третьего. Тезаурус на четверть из жаргона. Пятого вопрос навигации тоже интересует.
– Вторая – всем. Наблюдаю объект с огромной площадью тени. Готова сообщить ваши координаты и координаты точки рандеву. В обмен на свою эвакуацию, разумеется.
– Я – Пятый. Согласен. Уточните систему отсчёта.
– Расстояние до центра, угол к экваториальной орбите, время прохождения зенита…
– Неплохо. Что у нас будет экватором? Это Четвёртый спрашивает.
– Я – Пятый. А как мы отличим зенит от надира?
– Экватором назовём область поверхности светила с минимальным периодом вращения, зенитом будем полагать точку, из которой вращение светила будет наблюдаться по часовой стрелке…
Изысканная терминология опошляется массивами чисел, а я, получив новый тревожный сигнал, спешу в западный сектор. По-прежнему не могу понять, зачем я всё это делаю. Как будто есть разница: умереть часом раньше или часом позже. Какой прок в оттягивании неизбежного? Но, с другой стороны, разве «возможность» – не побуждение к действию? Если можешь, значит, должен. Не к этому ли сводится необходимое условие выживания?..
Не исключено, что моя алчность не стоила бы мне жизни, будь моя лохань хоть чуточку мощнее и современнее. Но чего нет – из-за того умираю. Думаю, что некоторые узлы и механизмы ещё помнят времена Юрия Гагарина. Удивляться нечему: в последней империи строили на века, а нынешние корпорации – босота, экономят, на чём могут. И даже исследования Солнца, сулящие запасы энергии на миллиарды лет вперёд, стараются проводить на оборудовании прошлого тысячелетия.
И теперь мне помочь может только волшебник. Тот самый, что «в голубом вертолёте». Или из диснеевского мультика про Аладдина… тоже голубой, ни фига се! А какого чёрта все эти волшебники голубые? Интересно, они только «своим» помогают?
Меня всё-таки вырвало…
– Пятый – всем. Я на месте. Здесь действительно до фига тени.
– Я – Вторая. Уточните, «до фига» – это достаточно для ремонта?
– Я – Четвёртый. Вижу тень. Вижу Пятого. Тени хватает, чтобы начать работу.
– Я – Вторая. Вижу вас, мальчики. Плохие новости. Объект на грани разрушения. На нас опускается облако плазмы. Исполнительное устройство, обеспечивающее функционирование объекта, нестабильно. Нужно торопиться!
– Приступаем…
Противно. Пузыри блевотины свободно плавают около щёк и носа, внутреннее стекло шлёма в кляксах крови, да и сам я в слезах и в поту. Как это замечательно, что Алёшка никогда не узнает, как умирал его отец! В слезах, дерьме и рвоте… Если, конечно, «голоса за спиной» ему не расскажут…
Неожиданно приходит в голову, что «голоса» могут принадлежать реальным существам. Идея спасения шокирует. Я так свыкся с безысходностью, что непрошеная надежда оглушает. Смена кассеты и возвращение к складу требуют значительных усилий. Едва сдерживаюсь, чтобы не бросить всё к чертям и не начать поиски инопланетян. Но дисциплина побеждает: только после того, как очередная кассета уложена на тележку, внимательно осматриваюсь. Что, если родня по разуму под «тенью объекта» понимает тень моего Зонта?
И вправду, прямо над головой что-то темнеет. Расстояние не разобрать, перспективу смазывает приближающийся фиолетовый факел. Вновь «оживает» индикатор состояния зеркала. Начинаю тревожиться: а хватит ли кассет, чтоб дотянуть до огненной топки протуберанца? Почему-то начинаю «болеть» за него. Он на тысячу градусов холоднее Солнца. Я же не враг себе? Конечно, пусть первым будет факел. Он прохладнее… Я сделаю только пшс-с-с… раз! И всё. Как зуб вырвать. Даже быстрее…
– Четвёртый – Второй. Реконструкция закончена. В качестве дока для вашего аппарата предлагаю грузовой трюм. Подтвердите согласие.
– Вторая – Четвёртому. Вижу ворота трюма. Масштабы у вас! Влетаю…
– Пятый – Четвёртому. Преобразователь к работе готов. Энергия ваша. Взялся на жёсткий швартов…
– Принято, Пятый. Проверка работоспособности локомотива удовлетворительна. Все готовы к отправке?
– Я – Вторая. Готова.
– Я – Пятый. Мотаем отсюда.
– Нет, – говорю я вслух. – Надеюсь, что я – Третий. Я не готов. Возьмите меня с собой, пожалуйста.
В глазах темно, я дрожу, и меня вот-вот опять вырвет. Едва не пропускаю очередной сигнал смены кассет.
– Пятый – Третьему. Сообщите, где находитесь. К нам приближается облако плазмы…
– Где нахожусь? – отрываю взгляд от тележки. Пот застилает глаза и висит мутными каплями на бровях. Но тёмное пятно на фоне косматого протуберанца вижу отчётливо. – Прямо под вами я нахожусь. Спускайтесь!
– Разумеется! – Тёмное пятно становится ближе. – Уточните своё положение.
Я был бы рад ему ответить, но меня отвлекает кассета. Две секунды на замену. Всё! Никакого пакгауза. Бежать!