– Не пори чепухи, – решительно остановила его Сара, – такие дела «вместе» в наших краях не делают. В эти игры мужчина играет сам, без ансамбля.
Кордонка встретила Терентия тишиной и запустением. Ряды приземистых домиков под сиреневой черепицей выглядели уныло и заброшенно. На многих окнах не было занавесок. Газоны за низким штакетником заросли нестройным разноцветом. Если бы не выводок гусей, бодро ковылявших к покрытому ряской пруду, да несколько кошек, лениво развалившихся в тени кустарников, техник мог бы поклясться, что всё население давно эвакуировано в более перспективный район.
Поймав вопросительный взгляд спутника, Леся пояснила:
– Все в сад ушли. Вишня, черешня… ждём локомотива, хотим пару вагонов свежемороженой ягоды отправить.
– Вишня – это фрукт, – несмело уточнил Терентий.
– Сам ты «фрукт», – засмеялась Леся. – Ты меня ботанике учить будешь?
Терентий вздохнул и промолчал. Леся ему безумно нравилась. Ухоженные волосы, прямая осанка, талия… – она была красавицей. Но и помимо этого было в ней что-то такое… волнительное и тревожное. Такое, что заставляло сильнее биться сердце и от чего сушило горло. А ещё кружилась голова.
«Насколько я понял, ещё лезть наверх, – сердито подумал Терентий. – Так что головокружение совсем некстати».
Она отворила калитку и провела техника на крыльцо.
– Может, молочка? Холодное, из погреба. И блинчики есть. И сметана.
– Не нужно, – неожиданно грубо ответил Терентий. – Где лестница?
Леся поджала губы и, развернувшись так, что волосы взметнулись веером, молча ушла за дом. Терентий огляделся, дивясь давящей тишине. Даже пчёлы в сирени, казалось, жужжали шёпотом.
Приложив ладонь козырьком ко лбу, он присмотрелся к стене здания. На первый взгляд ничего особенного, но, пройдя несколько шагов вдоль фронтона, он обнаружил большую чёрную трещину, выползавшую из-под крыши. Судя по всему, от недавнего землетрясения просела стена, и там, наверху, получились карниз и щель – и вправду удобное место для ядовитой крылатой твари.
Царапая лестницей бетонную отмостку, из-за угла вышла Леся. Досадуя, что заставил девушку саму тащить стремянку, Терентий бросился навстречу. Зацепившись лестницей за угол дома, Леся сделала неверный шаг и едва не упала Терентию на руки.
Он успел поддержать девушку, но на мгновение её волосы легли ему на лицо, и дыхание перехватило.
– Извините, я такая неловкая.
– Это вы извините, – глухо ответил Терентий. – Я не должен был заставлять вас таскать тяжести.
– Пустяки. Алюминий.
– А дети где?
– Тоша и Гоша? С нянечкой, в группе.
Спихнув ногой каменную крошку от сколотого угла дома, он установил стремянку на отмостке, потом на всякий случай уточнил:
– А что с папой?
– Чума, – сухо ответила Леся. – В прошлом году.
Терентий вспомнил, как месяц отлёживался после прививок, и, несмотря на жару, его зазнобило. Он поправил лестницу и уточнил:
– Здесь вы видели мулга?
Не поднимая глаз, она кивнула. И вдруг Терентий почувствовал прикосновение к великому. К такому, о чём не всякому расскажешь, но чем обычно каждый из нас начинается.
Спустя какое-то время он с удивлением обнаружил, что они по-прежнему стоят неподвижно и держатся за стремянку. Терентий понял, что пропал.
– Цемент нужен, – сказал он. – Вода и песок. Кельма у вас есть?
– Что? – переспросила Леся. – Кельма? Должна быть. Пойду поищу в сарае.
Она ушла, а Терентий достал из котомки пластиковый шлем, респиратор и брезентовые краги до локтей. Накачал давление в ручном опрыскивателе и принялся осторожно подниматься по лестнице. Мулга он не боялся: прикосновение к твари было болезненно пекучим, но не опасным. Так что осторожность Терентия была больше связана с его желанием продолжить нечаянное знакомство с девушкой. А неминуемая доза антидота и сочащийся сукровицей ожог – плохое подспорье романтической беседе.
Остров Ахат, на котором полторы сотни лет назад было решено основать колонию, находился в тридцати километрах от единственного материка планеты. Горы, ограждавшие остров со стороны океана, надёжно защищали поселение от морской стихии, а пролив – от хищников и «неудобных» растений. Первопоселенцы беспощадно истребили всю живность на острове, несколько лет культивировали и подкармливали почву, готовя её под земные посевы. А когда наладился севооборот, привезли скот и птицу, разбили сады и плантации. Последние пятьдесят лет зерновой экспорт Хорта-2 неуклонно завоёвывал позиции в межзвёздном содружестве. На архипелаге подыскали ещё два острова, освоение которых заметно сказалось на плотности населения и состоянии техники Ахата.
Поэтому многие дома пустовали, а основные поставки инструментов и запчастей шли на освоение новых территорий. Неудивительно, что коренная природа подняла голову. Крылатые ящеры прилетали с материка, а недобитая флора, до поры прячущаяся в расселинах и пещерах гор, пыталась отвоевать позиции у пришельцев.
Держа наготове опрыскиватель, Терентий поднялся на предпоследнюю ступеньку стремянки и, опираясь свободной рукой о стену дома, заглянул на карниз. Он был пуст. Здесь не было никаких следов мулга: ни фиолетовых окатышей с характерным трупным запахом, ни костей мелких животных, ни панцирей насекомых.
Чисто.
Лестницу дёрнуло. Терентий, не раздумывая, прилёг на стремянку и, удерживая опрыскиватель, обхватил шаткую опору руками.
– Эй, залётный, – насмешливо окликнули снизу, – высоты испугался?
Терентий опустил голову: ему улыбались двое рослых близнецов, под стать команде Стаса. Один поставил ногу на ступеньку, другой облокотился о лестницу.
– Испугался, – не стал спорить Терентий. – Только не высоты, а вашего союза с местной фауной. Давно против своих воюете?
Парни сразу подобрались и стали серьёзными.
– Ты это о чём, дружище?
– А как иначе понимать? Я провожу санобработку жилья: опрыскиваю мулга, – а вы меня вот-вот в кусты столкнёте. Это такая внутривидовая поддержка и взаимовыручка?
– Мулга? У нас уже год этой нечисти никто не видел.
– Вернулись, – хладнокровно пояснил Терентий. – Народ на новые острова подался, вот мулга и вернулись. Кстати, вы бы отодвинулись от стены. Если тварь свалится на голову…
Он не успел закончить мысль. Подошла Леся с ведром цемента и кельмой.
– А вы тут что делаете? – напустилась она на близнецов. – Вся станица в саду, а вы норму в палисадах отбиваете?
– Полчаса как отправили вагоны, Леся, – возразил один из братьев. – На станции гудки давали. Не слышала?
– Это западный квартал, – пояснил брату его близнец. – Здесь не слышно.
– Лучше за водой сбегай, – насупилась Леся. – А ты песка принеси. Пока техник мулга травит, раствор сделайте. Хоть какая-то от вас польза.
Терентию ничего не оставалось, как тщательно обработать ядом пустой карниз. Особую осторожность он изобразил, просовывая раструб распылителя в щель между стеной и кровлей. Когда снизу подали ведро, он хладнокровно забросал раствором нишу над карнизом, а потом, спустившись на две ступеньки, ещё несколько минут потратил на замазывание щели в стене.
– Давно трусило? – крикнул он.
– С месяц будет, – ответили снизу. – Много домов трещинами пошли.
– И чего ждёте? Почему не латаете?
– Дык хозяёв нет, спасибо услышать не от кого.
– А без спасибо? Если мулга яйца отложит, в шалашах жить придётся, пока яд не выветрится. Аккурат до весны.
Терентий степенно спустился с лестницы, демонстративно отставил далеко в сторону опрыскиватель, сбросил с головы шлем, стряхнул с рук перчатки и опустил на грудь респиратор. С наслаждением сделал несколько вдохов и сказал:
– Как подсохнет, нужно будет затереть.
– Не нужно, – сказала Леся. – И на том спасибо.
Она подошла вплотную и полотенцем промокнула пот с его лица. От неё пахло мятой и земляникой. Терентий обнял её за талию и привлёк к себе, не чувствуя никакого сопротивления.
Напротив, она будто ждала этого движения: подалась навстречу, прижалась…
Тогда он заглянул ей в глаза и был ошеломлён вселенной, которую эти глаза обещали.
– Так вы будете молоко? – прошептала Леся.
– Буду, – таким же шёпотом ответил Терентий. – И сметану. И блинчики.
Они не услышали, как парни, потоптавшись ещё с минуту рядом, ушли, осторожно притворив за собой калитку.
Она не обманула. Только Терентий получил не одну вселенную, а три: малыши к нему быстро привыкли. В станице к бывшему технику отнеслись с большим уважением. Тем более что работы было много, в том числе и такой, к которой никто толком не знал как подступиться. Законсервировав оставленные переселенцами дома, он привёл в порядок инкубатор, бройлерную линию и поставил дамбу на пути горного ручья. Как только рукотворное озеро подросло, выпросил у магистрата мальков лобаня, карася и щуки. Уже через два года станица перестала заказывать консервы из митрополии, а ещё через год база заключила с Кордонкой договор о встречных поставках: свежемороженая птица и рыба против полного ассортимента металлических изделий, необходимых для ремонта и восстановления сельхозтехники.
Когда прежний староста ушёл с очередной волной переселенцев, у станичников была только одна кандидатура на эту вакансию. Терентий принял должность с обычным спокойствием: без энтузиазма, но и не капризничал, уговоров не ждал. К этому времени его семья пополнилась близняшками – Машей и Дашей, а сыновья подросли настолько, что он отправил их на Землю, в колледж, в котором когда-то учился сам.
Через год после их отлёта Терентий собрал сельский сход и, заручившись поддержкой станичников, возвёл на побережье несколько отелей. Морские обитатели прибрежной полосы были всё ещё малоизученны, но расчёт основывался на строительстве бассейнов с пресной и фильтрованной морской водой. Излучение Хорта оказалось удивительно безопасным для человеческой кожи: великолепный загар и ни одного случая меланомы.