Мечтания исследователя прервали далекие раскаты. Гром? Опять гроза? А Кэт как раз пошла в деревню на рынок! Успеет ли вернуться домой, пока льющий как из ведра тропический ливень опять не превратит деревенские тропинки в непроходимые грязевые ванны? Звук повторился, на этот раз более мощный. Генри захлопнул тетрадь, заботливо уложил ее в "трофейный" саквояж, ранее принадлежавший Виллейну, где хранились все материалы исследований, и осторожно вышел из пристройки.
Небо, как ни странно, сохраняло кристальную чистоту. Ни одно, даже самое маленькое облачко не нарушало его пронзительной синевы, переходящей в ослепительную белизну на востоке, где висело низкое еще, но уже жаркое утреннее солнце - вечный кошмар привычных к прохладе английских колонистов. Хиннеган удивленно пожал плечами, но уточнить насчет погоды было не у кого - семья и работники Прабхакара, по случаю какого-то местного праздника отправилась в храм, и мастерская пустовала. Тем временем, громовые раскаты продолжались и явно становились все громче. Поэтому ученый отправился на вершину близлежащего холмика, расположенную в сотне ярдов от мастерской, откуда открывался прекрасный обзор почти на весь город и гавань. Звуки доносились как раз оттуда. Все равно делать особо нечего, почему бы и не размять ноги?
Поднявшись наверх, Генри, щурясь от бивших прямо в глаз лучей низкого еще солнца, осмотрелся. На севере и западе небо оставалось совершенно чистым. Повернув голову на юго-запад, в сторону порта, ученый обнаружил небольшие белые облачка, медленно плывущие, как ни странно, у самой земли, даже ниже его собственного местоположения. Но ничего похожего на грозу не наблюдалось.
На рейде виднелось много силуэтов кораблей, намного больше, чем обычно. В том числе довольно крупных. С расстояния в, примерно, четыре с половиной мили, разделявшие холм, на котором расположился Хиннеган, и бомбейскую гавань, определить невооруженным глазом, что это за суда, не представлялось возможным. Однако величина силуэтов заставляла предположить, что это военные корабли класса фрегата, а то и линкора. Неужели в Бомбей зашла одна из британских эскадр? Генри, подчинившись овладевающему им волнению, вгляделся повнимательнее. Нет, не видно! Но, может быть, фрегат, прибытия которого они с таким нетерпением ждали, тоже в составе эскадры?
Силуэты нескольких кораблей, которые разглядывал Хиннеган, внезапно расцвели на мгновение блекловатыми, в ярком солнечном свете, вспышками, сопровождаемыми появлением облачков серого дыма. Генри сразу догадался, что это пушечный залп. Салют? Но тут же на территории порта взметнулись к небу многочисленные дымовые "грибы", казавшиеся с такого расстояния совсем ненастоящими. Хиннегану потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что это разрывы артиллерийских бомб. Внутри городских кварталов! Ушей стоявшего в полном оцепенении ученого достиг уже знакомый гром, еще более сильный. Теперь он знал его источник! И, наконец, Генри понял, что за едва различимый гул, который он слышал уже давно, но не обращал внимания, доносится из города. Это был набат! В городе объявлена тревога!
Очнувшись от столбняка, он резво побежал вниз с холма. Заскочив в пристройку, служившую беглецам жильем, ученый раскрыл саквояж покойного агента и достал с самого дна его продолговатый предмет, оказавшийся старой подзорной трубой. На покрытой многочисленными царапинами латунной поверхности оптического прибора можно было различить эмблему Пятого Нортумберлендского полка. Взяв трубу, и прихватив, после недолгого колебания, оставшуюся в наследство от того же Виллейна початую бутылку виски, Хиннеган заторопился обратно на наблюдательную позицию.
Картина, открывшаяся вооруженному качественной армейской оптикой глазу, сразу расставила все на свои места. Увеличенные силуэты кораблей не оставляли сомнений даже у настолько далекого от флота человека, как Генри. Это были не британские корабли! Флаг рассмотреть с такого расстояния все равно не удавалось, но в этом и не было никакой необходимости. На каждом судне явственно просматривались две, а то и три паровые трубы, торчавшие из палубы наряду с привычными мачтами. И, разумеется, гигантские гребные колеса по бокам корпуса, полускрытые кожухами. Толстыми бронированными стальными кожухами, покрашенными серой или синей краской, и охватывающими верхнюю часть ступенчатых колес полукругом. Хиннегану приходилось видеть в газетах зарисовки новейших японских броненосцев, выполненные чудом уцелевшими при встречах с ними британскими моряками, и их сходство с наблюдаемой в окуляр подзорной трубы картиной просматривалось явственно. Японцы, являвшиеся младшим, зависимым партнером в Восточном Союзе, выполняли хорошо удававшуюся им роль военно-морского кулака, в то время как маньчжуры сосредотачивались больше на доминировании на суше, развитии промышленности и контроле над добычей ресурсов. Поэтому принадлежность атаковавших порт кораблей особых сомнений не вызывала.
Из паровых труб тянулся только легкий черный дымок, почти неразличимый на фоне моря. Очевидно, вражеские корабли, пользуясь дующим в сторону суши утренним бризом, подошли на рассвете на парусах, дабы не демаскировать себя слишком заметными при интенсивной работе паровых машин шлейфами дыма. И сейчас котлы явно работали на малых парах, лишь способствуя маневрированию судов на рейде.
Японцы, выстроившись в линию, прекратили сближение, достигнув дистанции, на которой их не могла достать устаревшая, но все еще мощная и опасная даже для частично прикрытых броней вражеских кораблей береговая артиллерия британского форта, прикрывавшего вход в гавань. Что подтвердил ее залп, заставивший тихую утреннюю акваторию гавани вздыбиться десятками красивых султанов с недолетом в сотни ярдов. А вот для орудий, установленных на японских броненосцах, это расстояние было вполне по плечу, расчет вражеского адмирала оказался точен. И ответный удар пришелся ровнехонько по укреплениям англичан. Видимо, предыдущих трех-четырех залпов противнику с запасом хватило для пристрелки.
Огонь вели, правда, всего четыре корабля, находившиеся в первой, самой близкой к форту линии. Наверное, только они имели на вооружении настолько дальнобойные пушки. Еще десятка полтора судов, помельче, но все, как один с паровыми приводами, группировались за ударной группой. Хиннеган, присмотревшись повнимательней, убедился, что некоторые из них, с более плавными обводами и широким корпусом, скорее всего являются грузовыми. Что они могут везти? Припасы для эскадры? Или... десант? Его сердце сжалось от нехороших предчувствий...
А как же Королевский флот? Ладно, японцы, пользуясь независимостью своих судов от прихотей ветра, могли, сильно взяв к югу, по огромной дуге обойти патрульные силы флота Его Величества, опирающиеся на базу у Цейлона и незамеченными просочится к Бомбею. Но ведь в порту постоянно находятся, пусть и небольшие силы из состава британской эскадры, охраняющей западное побережье Индостана! Генри поискал взглядом английские корабли, затерявшиеся между многочисленных судов, в панике забивших все свободные места у причалов. Даже с помощью подзорной трубы это заняло некоторое время.
Только линкор "Уэльс", выделявшийся на общем фоне своими размерами, отыскался сразу. Восьмидесятипушечный флагман, обычно дежуривший на рейде, сегодня, как назло, оказался у пирса, подойдя, видимо, для очередной загрузки припасов. Было прекрасно видно, как его экипаж предпринимает героические меры, чтобы поскорее выйти в море, но неблагоприятный ветер не оставлял ему шансов. Пока не ослабнет утренний бриз, дующий с моря, парусным кораблям от причалов не отойти! Хиннегану ничего не оставалось, как с горечью констатировать, что командовавший налетом японский адмирал явно тщательно продумал план нападения!
Остальные британские военные корабли нашлись у других причалов после длительных поисков. Три фрегата и еще несколько вспомогательных кораблей поменьше, классификации которых Генри не знал. Все они пытались повторить действия своего флагмана, и примерно с тем же успехом. Исключение составлял только один из них - новейший парусно-паровой "Галифакс", единственный, как было известно ученому, из наличных здесь британских сил, имевший не только двигательную установку, но и бронирование. Палубу и борт фрегата прикрывала защита из дубового покрытия утроенной толщины. А гребные колеса скрывал полукруглый пятидюймовый бронзовый кожух, по типу японского, что, как минимум, удваивало цену корабля. Однако гребной привод весьма уязвим, и меры, принятые для его защиты, себя целиком оправдывали. "Галифакс", раскочегарив машину и оставляя за собой жирный черный след, стелящийся над причалом, отчаянно маневрировал, в попытке преодолеть встречный ветер и обогнуть беспорядочно мечущиеся по гавани мелкие суденышки, выйдя на дистанцию открытия огня. Пока он еще был далек от этой цели. А корабли противника, заметив угрозу, перенесли часть огня с никуда не плывущего форта на него. Пока султаны от падающих японских снарядов вздымались далековато от цели, круша причалы и случайно подвернувшиеся суденышки, но Хиннеган понимал, что пристрелка - дело лишь времени. Одинокому фрегату с уступающими по характеристикам орудиями в сражении с настолько превосходящими силами не победить. Сознавая это, он еще больше поразился смелости и самоотверженности экипажа фрегата, идущего на верную гибель, чтобы хоть ненадолго отвлечь огонь противника от основных сил! Несколько лет назад в подобной ситуации оказался и корабль его покойного брата...
Генри услышал шум шагов и чье-то тяжелое дыхание. Обернувшись, он увидел торопливо взбирающуюся на вершину холма Кэт.
- Дорогой! Что происходит? - запыхавшимся голосом закричала она еще издалека.
- Плохо дело! Нападение японцев! Милая, хорошо, что ты так быстро вернулась! - Хиннеган испытал острые угрызения совести из-за того, что, наблюдая за эпической картиной развернувшегося сражения, совершенно позабыл о своей половине. Еще вчера он бы не мог представить, что подобное может случиться. Однако происходившие события имели вероятность стать настолько судьбоносными, что полностью затмили все остальное.