– Проблемы с законом?
– Нет – личные.
Вот это оказалось выше Васиного понимания. Это что ж за проблемы такие личные должны у человека возникнуть, чтобы он от них в этой клоаке спрятался? Даже спрашивать неудобно.
– Ну, сам не хочешь, так помоги мне домой вернуться.
– Не я тебя в Зону затащил.
– Ну да. Сам дурак. Понимаю.
– А раз понимаешь, так смирись.
– С чем?
– С тем, что ты здесь.
– И что мне это даст?
– Шанс остаться живым.
Шум дорожных работ смолк. Будто оборвался. Первая тройка Туроков достигла того места, где дорога, которую они старательно ломали, пересекалась с другой, над которой уже кто-то поработал, превратив многополосное шоссе в уродливое подобие вспаханной полосы. Лишь узкий пешеходный тротуар вдоль дороги почему-то остался целым. Туроки стояли на перекрестке, рыча моторами. Как будто не могли понять, что им теперь-то делать? По другую сторону развороченного шоссе стеной возносились к пасмурным небесам кажущиеся непролазными джунгли. Лес, будто чудовищный монстр, выбрасывал на дорогу зеленые плети лиан, некоторые из которых временами вдруг вздрагивали, сворачивались в кольцо и, резко распрямившись, выстреливали вверх. И все лишь ради того, чтобы затем снова упасть на землю. Картина была странная. Если не сказать более – сюрреалистичная. Нереальная настолько, что журналист в очередной раз едва не принялся грызть ногти, досадуя на то, что у него нет фотоаппарата. Хотя бы в телефонной трубке. Две составляющие безумного мира Зоны, природная и техногенная, стояли одна против другой, и ни одна так и не могла решиться бросить вызов своему извечному противнику. Все сводилось к чисто внешней демонстрации силы и серьезности намерения, если что, идти до конца.
Порычав какое-то время на словно дразнящие их зеленые хлысты лиан, Туроки повернули направо и покатили по перепаханной улице в сторону центра. Глядя им вслед, Василий только диву давался, как быстро и ловко передвигаются механоиды по пересеченной местности. Им бы в соревнованиях участвовать – призы собирать.
– Теперь за ними не угнаться, – вторя мыслям журналиста, сказал Григ. – Да и не стоит. Туроки миролюбивы, когда делом заняты. А так их любая мелочь из себя вывести может.
– Ты говоришь о механоидах как о живых существах, – чуть опасливо покосился на сталкера Василий.
Григ ничего не ответил. Быть может, ему нечего было сказать? Или просто не было никакого дела до того, что говорит Вася?
– Так. Слушай внимательно и дурацких вопросов не задавай. Идем в ту же сторону, куда ушли Туроки. Стараемся держаться посередине между тротуаром и лесом…
– А почему не по тротуару?
– Потому, что это опасно.
Если бы выбирать пришлось Василию, он бы точно решил, что тротуар гораздо безопаснее шоссе, на котором глубокие воронки и неглубокие выбоины чередовались с грудами сваленных в кучу обломков асфальтового покрытия, а бордюрные камни торчали, будто покосившиеся верстовые столбы. Или надолбы, сквозь которые все ж таки прорвались вражеские танки. Именно поэтому журналист решил, что выбор Грига продиктован не здравым смыслом, а желанием сталкера в очередной раз поизмываться над ним. И, дабы самому не подставляться под удар, он благоразумно решил не развивать тему тротуара.
– В лес, как я понимаю, тоже заходить опасно?
– В лес заходить не стоит, – уточнил Григ. – Дорога через лес – на самый крайний случай.
– И что же должно случиться для того, чтобы мы пошли в лес?
– Я дам знать, когда придет время. А до тех пор идешь, как я сказал. Скоренько. Подолгу на одном месте не топчешься. Ямы по возможности не перепрыгиваешь, а обходишь. На кучи асфальта не забираешься. И очень внимательно смотришь под ноги. Если видишь что-то необычное, останавливаешься и зовешь меня.
– До какой степени необычное? – поинтересовался Василий.
– До третьей, – ответил Григ.
Журналист озадаченно сдвинул брови.
– Вон, я вижу, валяется красная одноразовая зажигалка, – указал он на дорогу. – Это необычность какой степени?
– Первой.
– И что это значит?
– То, что зажигалка вполне может оказаться артефактом. Но, скорее всего, это просто использованная зажигалка, которую бросил проходивший мимо сталкер. В любом случае поднимать ее не стоит.
– Потому что это негигиенично?
– Потому что это может тебя убить.
Василий придирчиво посмотрел на зажигалку, но никаких признаков смертельной угрозы так и не заметил.
– А как ты определяешь степень опасности той или иной вещи, которая валяется на дороге?
– Интуитивно.
– Это несерьезно.
– Зато помогает выжить.
– Но должны же быть какие-то приборы…
– Вперед!
На языке сталкера это означало, что разговор окончен.
Следуя полученным указаниям, Василий вышел на середину дороги и пошел в ту сторону, где скрылись Туроки. Воронки и кучи асфальта он старательно обходил стороной. От искушения наподдать ногой пустую пластиковую бутылку сумел удержаться. А более ничего интересного и уж тем более необычного ему на пути не встречалось. Наверное, это было хорошо. Судя по тому, что идущий позади журналиста Григ молчал, он был пока всем доволен.
– Можно спросить?
– Спрашивай.
– Что произошло там, в подъезде?.. Ну, куда я зашел отлить?
– Мозгоклюв.
– Это что еще за тварь такая?
– Механоид, извлекающий нейроимплантаты из мозга.
– Зачем?
– Не знаю. Тебе повезло, что у тебя их нет. Иначе бы валялся сейчас в том самом обоссанном подъезде с дыркой в голове.
«Ну ладно, – решил про себя Василий, – будем считать, что повезло».
На груду асфальта взбежало странное существо, похожее на серебристую ящерицу, длиной сантиметров тридцать, с тонким, извивающимся хвостом. Ящерица повернула голову в сторону журналиста, и он с ужасом обнаружил, что у нее нет ни глаз, ни рта.
– Григ!..
– Это Серпента. Если попытаешься ее схватить, она ударит током. А так – совершенно безобидное существо.
– Ага… Тебя послушать, так тут все безобидно, но может убить.
– Точно, – на удивление легко согласился сталкер.
Серпента сверкнула металлическим хвостом и исчезла среди мусора.
– А что она делает?
– Кто?
– Серпента.
– Ползает.
– Это я понимаю. Но чего ради она ползает? Есть у нее какая-то цель?
– А у тебя самого-то какая цель?
Василий недовольно нахмурился. Не любил он, когда обсуждение самых обыденных вещей выворачивалось вдруг в философскую плоскость.
– Я хочу остаться живым.
– Ну, брат, это не цель жизни, а инстинкт… Вперед!
Василий обошел кучу разломанного асфальта, взял чуть левее, чтобы не вляпаться в лужу какой-то дурно пахнущей, черной, похожей на мазут жижи, и замер, увидев торчащий прямо из земли, будто чертополох, прут колючей проволоки, на конце которого висела на черной ленточке старомодная флешка в хорошо защищенном металлическом футляре.
– Григ?..
– Вижу.
– Ну, и какова степень?
– Два.
– Два из скольких?
– А какая разница?
– Это флешка. Носитель информации.
– Я знаю.
– Таких уже лет двадцать как не выпускают.
– Значит – барахло.
– Давай возьмем ее.
– Зачем?
– На ней может оказаться что-то интересное.
– Вряд ли.
– А вдруг?
– Вперед, журналист, вперед! Если тебе все же доведется писать репортаж о Зоне, придумаешь что-нибудь сам про эту флешку.
Они шли уже не меньше часа. Солнце начало было пригревать, но его снова заволокли серые тучи, и с неба заморосил мелкий, промозглый дождь. Противный и скучный, как выпуск теленовостей.
«Флешке лет двадцать, если не больше, – думал про себя Василий. – Если бы все эти годы она провисела на штыре, под дождем и снегом, что бы от нее осталось? А колонна Туроков, прошедшая не так давно? Как не раздавили флешку они?»
– Григ, с этой флешкой что-то не так!
– Точно.
– Нужно ее забрать.
– Нет.
– Это может быть важно…
– Под ноги смотри, урод!
Василий замер на месте. Видно, не зря его Григ мутузил – на автомате выполнил команду, хотя и не понял, в чем дело.
Оттолкнув парня в сторону, Григ выскочил вперед и упал на колени. Бросив автомат на землю, он поднял руки, чуть развел их в сторону и медленно шевельнул пальцами, так, будто хотел вернуть им чувствительность. Затем в одной руке у сталкера появился небольшой медицинский пинцет, а в другой – металлический контейнер с завинчивающейся крышкой для биологически активных образцов. Ловко орудуя пинцетом, Григ начал один за другим вылавливать из грязи странные штуковинки золотистого цвета, похожие на пятикроновые монеты, обросшие тонюсенькими металлическими волосками. Собрав с десяток «волосатых монеток», сталкер еще покопался пинцетом в грязи, чтобы убедиться, что больше ничего не осталось, после чего аккуратно закрыл контейнер и спрятал его в боковой карман ранца.
– Я же сказал, смотри внимательно под ноги, – с укоризной посмотрел Григ на парня.
– Так я и смотрел, – начал оправдываться тот.
– Смотрел, да не увидел.
Странно, но сталкер вовсе не был зол. Скорее, наоборот, казался довольным. Как грибник, набредший на семейку крепеньких боровичков там, где и не ожидал.
– А что это было? – спросил Василий, когда они пошли дальше. – Ну, те штуки. Что ты из грязи доставал?
– Чиптрилы.
– Здорово, – без всякого энтузиазма кивнул Василий. – Именно их нам и не хватало, да?
Сталкер усмехнулся.
– Чиптрил – это, пожалуй, самый редко встречающийся, а потому очень ценный артефакт из всех, что можно найти в Зоне. Достаточно поместить чиптрил на плату любого электронного устройства, как он тут же начнет врастать в нее всеми своими проводками, меняя при этом первоначальные свойства самого устройства.
– И что получается?
– Заранее не угадаешь. Чиптрилы никогда не повторяются.
– А какой в этом смысл?
– Смысл в том, что в результате ты получаешь уникальный прибор с неповторимым набором свойств.