ете? Оказаться изрешеченным крупнокалиберным пулеметом, поджаренным на огне или разорванным в клочья одним точным выстрелом из гранатомета? Ревун был, пожалуй, самой совершенной машиной убийства из всего, что создала Зона.
– Григ… А Григ… – сопел едва слышно насмерть перепуганный журналист.
– Заткнись.
Нужно было на что-то решаться. Ревун, похоже, не собирался снова уходить в спячку. Видно, здорово его разозлили балбесы, что с лежки подняли. Он мог и сутки так простоять, оглашая окрестности ревом сирен и круша все, до чего хвост дотянется. А хвост у него длинный. Бежать не имело смысла. До леса было рукой подать. Но прежде чем Григ с Васей успеют скрыться среди деревьев, Ревун окажется у них за спинами. И даст залп из всех орудий. Так что же делать?..
Василий лежал на земле, скорчившись, и изо всех сил зажимал руками уши. «Чего это он?» – подумал Григ. Самого сталкера рев сирен рассерженного механоида вовсе не раздражал. Было бы куда хуже, имей Ревун дурацкую привычку подкрадываться в тишине, неслышно.
И тут где-то далеко, за лесом, со стороны Речного вокзала начали ухать, накладываясь один на другой, разрывы снарядов. Не иначе как военных снова на подвиги потянуло, и они сейчас утюжат дальнобойной артиллерией участок где-то в Ховрино, выбранный под плацдарм для высадки десанта. Вояки, как всегда, в своем духе. Вот, казалось бы, уже не первый год играют с Зоной в военные игры. И все пытаются ей свои правила навязать. А ведь давно бы уже пора понять, что не действуют эти правила в Зоне. Спросили бы, в конце-то концов, любого сталкера, кто хотя бы год в Зоне продержался. Он бы объяснил, что здесь, если хочешь победить, да какое, к лешему, победить – просто в живых остаться, следует действовать не силой, а хитростью. В смысле – умом. Хотя, если подумать, самым умным со стороны военных было бы вообще не соваться в Зону. Да разве ж им это объяснишь. Ведь сколько раз уже по фуражке получали, так нет же, снова лезут. Будто кто им здесь тушенку бесплатно раздает.
Ревуна звуки снарядных разрывов тоже не оставили равнодушным. Механоид тут же развернулся в сторону, откуда доносилась канонада, истошно взревел, пробил шишаком еще одну дыру в стене и, сорвавшись с места, стремительно понесся туда, где предполагался бой. Прокатив метров триста по раскуроченной дороге, Ревун свернул на пересекавшую бывший парк аллею и исчез из виду. Но рев его еще долго оглашал окрестности.
Григ поднялся на ноги, отряхнул куртку и штаны.
– Вставай, – толкнул он ногой валявшегося на земле, будто в беспамятстве, парня. – Бойня откладывается.
Василий приподнялся, глянул вокруг ошалелым взглядом и медленно опустил руки.
– Значит, так. Военные подлянку кинули. Слышишь, как там ухает?.. – Василий медленно кивнул. – Вот и механоиды тоже слышат. И все теперь, дружною гурьбой, ломанутся туда, где вояки себе участок под высадку готовят. Ну, то есть это они так считают, а на самом деле они своей артподготовкой механоидов со всей Зоны созывают. И, что самое противное, рванули в Ховрино, механоиды нам дорогу перекрыли. Как ни пыжься, а сегодня мы до Тимирязевки не доберемся.
– И куда мы теперь? – растерянно спросил журналист.
Отправляясь в Зону, он никак не рассчитывал оказаться на войне. Да и вообще, когда он был за кордоном, вся эта экспедиция представлялась ему если и не увеселительной прогулкой, то чем-то вроде сафари в африканском национальном парке. Ты с гидом сидишь в джипе с поднятыми стеклами и включенным кондиционером, попиваешь пиво из холодильника и наблюдаешь за тем, как вокруг резвятся львы да гиены. Регулярно падать лицом в грязь как-то совсем не входило в планы журналиста.
– Как я этого не хотел, а придется идти через парк… – Григ щелкнул пальцами у Василия перед носом. – Эй, о чем задумался?
– Так, ни о чем, – тряхнул головой парень.
– Может, тебе снова помочиться надо?
– Нет.
– Тогда слушай меня. Сейчас пойдем через парк. И не по аллеям – по ним механоиды полезут, – а через самую чащобу. Я пойду первым. Установка прежняя – не отставать, по сторонам не глазеть, внимательно смотреть под ноги, незнакомые вещи не трогать… Лучше постарайся вообще ничего не трогать. И мгновенно, не раздумывая, выполнять все мои команды. Прикажу реветь, как Ревун, – реви. И только попробуй в нужную тональность не попасть. Все понятно?
– Понятно.
– Вопросы есть?
– Когда завтрак?
– Завтрак, Василий, в наши сегодняшние планы не входит. Обед, скорее всего, тоже.
– Почему?
– Потому что жизнь такая, – сказал Григ и чуть наклонил голову, прислушиваясь.
Вскоре и Василий услышал, что издалека, со стороны Крылатского, доносятся звуки моторов, сопровождаемые шумом рассекающих воздух лопастей. Шум нарастал, звуки становились все отчетливее и громче.
– Летят, – как-то совсем уж невесело изрек Григ.
Василий посмотрел на небо, в ту сторону, откуда доносились звуки. Семь или восемь крошечных точек, выстроившись в звено, скользили над руинами домов.
– Уходим! – дернул журналиста за рукав сталкер. – У Драконов характер дурной. Если уж поднимутся в воздух, то бьют по любой движущейся цели.
Василий не понимал, о каких драконах говорит сталкер. Он видел приближающиеся вертолеты. Они могли оказаться тем самым спасением, о котором Василий уже и не мечтал.
– Мы должны подать им знак!
– Кому?
– Вертолетам!
– Совсем сдурел? Да? Откуда здесь вертолеты?
Василий молча указал на приближающееся звено.
– Это механоиды, дурила! Драконы!
Драконы летели ровным строем, поблескивая серебристыми боками. Уверенно и неотвратимо. Как пули, посланные в цель.
И тут Василий почувствовал, что ему страшно, так страшно, что колени начали подгибаться. А мочевой пузырь, похоже, готов был дать трещину.
Дернув парня за плечо, Григ повернул его к себе лицом и влепил хлесткую пощечину.
– Спасибо, – растерянно хлопнул глазами Василий.
Григ схватил его за руку и поволок за собой к деревьям, которые должны были послужить им укрытием.
Одна из лежавших на земле лиан взметнулась вверх, изогнулась, подобно букве «омега», и с явно недобрыми намерениями устремилась в сторону людей. Григ на бегу выхватил из-за спины катану и, не останавливаясь, рассек лиану надвое. Из упавших на землю обрубков брызнул густой, зеленоватый, как абсент, сок.
Два летающих механоида, находившихся во главе звена, начали быстро снижаться. Если бы Василий сейчас обернулся назад, то увидел бы, что вытянутые корпусы принятых им за вертолеты механоидов покрыты сплошным слоем черной кевларовой брони. А острые морды похожи на захлопнутые Крокодильи пасти. Это были еще не живые существа, но уже и не машины, а некий промежуточный этап в ходе протекающей в Зоне чудовищной, извращенной по сути своей эволюции… Интересно, что бы сказал об этом старик Дарвин? Или ну хотя бы Ламарк?..
Пулеметные очереди хлестко ударили по дороге. В воздух взлетели земляные фонтанчики.
Григ втолкнул Васю в узкий проход меж деревьями и сам прыгнул следом.
Глава 7
Пули еще минут десять рвали листву и крошили дерево. А Григ и Василий лежали, вжавшись в землю, как кроты, забившись меж корней. И в ушах стоял звон, звон, звон!..
Когда наконец наступила тишина, Василий решил, что он оглох. А может быть, его заодно и убили. Он, правда, не чувствовал боли, но кто сказал, что мертвые должны что-то чувствовать? Быть может, они вообще не помнят, что умерли?.. А может быть, покойники бахвалятся друг перед другом собственной смертью, как рыбаки уловом?.. Василий так ясно представил себе эту картину, что ему сделалось не по себе. А если так, если смерть все еще пугает его, выходит, он все еще жив. Определенно – жив. Вот только хорошо это или плохо – это он пока не мог для себя решить.
– Поднимайся.
А это – Григ, кто же еще?..
Цепляясь за шершавый ствол дерева, Василий с трудом поднялся на ноги.
– Кто еще хочет нас убить?
Григ улыбнулся. Если у парня еще оставалось желание шутить, значит, все не так плохо, как могло показаться.
– Неуместный вопрос. Другие имеются?
Василий хотел было почесать голову, но вместо этого хлопнул ладонью по шлему.
– Кажется, нет.
– Оч-чень хорошо.
Григ повернулся к парню спиной, крутанул катану в руке и пошел вперед, легко и уверенно выбирая дорогу среди стоящих едва не вплотную друг к другу деревьев. «Как будто родился и всю жизнь прожил в лесу», – подумал, глядя ему в спину, Василий. Тарзан Подмосковный… Хотя, почему подмосковный, если мы сейчас в Москве… Черт его знает – так злее получается. Тарзан Подмосковный!..
Странно то, что при этом журналист совершенно не чувствовал той самой злости, к которой тщетно взывал. Все, что осталось в нем, – лишь ощущение опустошенности. Если, конечно, такое может быть. Он чувствовал себя как лопнувший шарик. Как сдувшийся мяч. Как неиспользованный, а выброшенный по окончанию срока годности презерватив. И, право же, что еще может быть таким же никчемным и жалким?.. Василию отчаянно хотелось запрокинуть голову и истошно заорать от обиды на весь мир и от жалости к самому себе. Но уже на уровне инстинкта он понимал, что делать это нельзя – сталкер снова разозлится и, может быть, даже ударит его. В голове, пустой, как открытый космос, бился, подобно угасающему огоньку, лишь один вопрос: что я здесь делаю? И действительно. Это было совсем не то место, куда он стремился попасть. Да и стремился ли он вообще хоть к чему-нибудь?.. Что привело его в Зону? Чрезмерная самоуверенность? Тщеславие?.. А может быть, непробиваемая глупость? И чужие помыслы?..
Василий шагал, стараясь выдерживать ритм и не потерять из виду спину сталкера. Конечно, он нужен Григу. Но захочет ли сталкер возвращаться, если он отстанет и потеряется? А если и вернется, то найдет ли его живым?.. Вот к стволу дерева прилепился фиолетовый пульсирующий нарост размером с голову. Кто скажет, что он собой представляет? Быть может, он только ждет момента, чтобы сожрать кого-нибудь? Все равно кого – кто окажется рядом. А если это будет журналист Василий?.. Бедолага, так и не подготовивший ни единого репортажа из Зоны?.. А, собственно, кому нужны его репортажи? Кто их станет публиковать?.. Гюнтер?.. А кто такой Гюнтер? Василий напрягал память, но даже лицо его не мог вспомнить… С чего он вообще решил, что Гюнтер заинтересован в его работе?.. Да и был ли Гюнтер? Быть может, он сам купил новую флеш-карту и убедил себя в том, что это послание, которое вручил ему Гюнтер?.. Выходит, он сошел с ума еще до того, как очутился в Зоне?.. Или то, что с ним сейчас происходит, это уже последствия воздействия аномального поля?..