И он действительно одинок.
Никого нет.
Ни друга, потому что дружить он не умеет, ни любимой женщины, потому что всегда считал любовь глупостью. Даже его нынешние нежные чувства к Нелли – это не любовь. Он где-то слышал, что любовь выглядит по-другому. Это не желание позабавиться в постели. Это нечто большее. И, к сожалению, как выглядит это большее, Джим не знал.
И, наверное, уже не узнает.
Несмотря на меланхолию и тяжелые мысли, Джим все-таки не забыл заглянуть в винный магазин и ювелирную лавку. Как ни странно, кредит ему дали везде. Может, он чего-то не знает и где-то в газетах написано, кто стал наследником состояния Николаса Элви?
Сделав себе заметку найти еще одну сегодняшнюю газету и прочитать ее до конца, Джим подошел к доходному дому «У Дрейка», поднялся на второй этаж и постучал в дверь квартиры Норы.
А когда она, облаченная в домашнее фланелевое платье, открыла, быстро встал на одно колено, протянул ей бархатную коробочку и скороговоркой произнес:
– Нора Синклер, выходи за меня замуж!
Она замерла. Кажется, до нее не сразу дошел смысл сказанных Джимом слов. Несколько раз моргнув, она нахмурилась и открыла рот, однако из ее горла не вырвалось ни звука.
Продолжая стоять на одном колене и протягивать ей бархатную коробочку с кольцом, Джим внимательно смотрел на женщину, чья жизнь была разрушена знакомством с Виктором Беккетом.
Он ожидал чего угодно. Что она накричит на него, рассмеется, устроит истерику, молча закроет перед ним дверь, расплачется наконец!
Но она просто стояла и смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Впрочем, молчание надолго не затянулось. По крайней мере, у Джима еще не начала затекать рука, когда Нора справилась с собой и спокойно произнесла:
– Умный ход.
И, оставив дверь открытой, скрылась внутри квартиры. Посчитав это предложением войти, Джим поднялся на ноги, отряхнулся и, продолжая сжимать в руке коробочку с кольцом, переступил порог.
Нора оказалась на кухне. Там все так же было не убрано, однако на столе уже красовалась непочатая бутылка красного вина и два бокала. Хозяйка квартиры делала вид, что протирает подоконник и вторжение Джима ее совершенно не интересует.
– Еды нет, – буркнула она, когда он сел за стол. А потом обернулась и посмотрела на гостя критическим взглядом. – Впрочем, тебе сейчас больше нужно тепло. Как ты вообще умудрился до меня дойти?
– С трудом, – улыбнулся Джим. – Но выбора не было.
– Выбор есть всегда, – сообщила Нора. – Раздевайся, простынешь окончательно…
Джим поднял брови и улыбнулся краешком губ. Ему вдруг подумалось, что внутренние убранства домов Клайда и Норы чем-то схожи. Много ненужных вещей, порядок поддерживается постольку-поскольку… Но у Клайда есть розарий, где он чувствует себя уютно, а вот есть ли подобное место у Норы? Вряд ли в доме удовольствий госпожи Палетты можно найти тихую комнатку, где тебе просто будет хорошо.
А есть ли такое место у Джима?
Пожалуй, особняк Ника подойдет больше всего… но вот только теперь, когда в этом доме нет мудрого учителя, не будет ли там слишком пусто?
– Не бойся, приставать не буду. – Нора расценила молчание Джима, как замешательство. – У меня есть мужской халат. По-хорошему тебе надо в душ, но горячая вода закончилась еще утром.
– У тебя хотя бы есть водопровод, – усмехнулся Джим, вспомнив удобства в «Старом очаге». А точнее – их отсутствие.
Нора покачала головой и вышла из кухни. На коробочку с кольцом, которую Джим положил возле бутылки, она старалась не смотреть. Через пару минут вернулась, сжимая в руках теплый фланелевый халат, который, судя по веселенькой расцветке, предназначался для какой-нибудь милой старушки, впавшей в детство, а вот по размеру подошел бы даже медведю.
– Ты уверена, что это мужской халат? – осторожно уточнил Джим.
– Не привередничай, – Нора сунула цветастую тряпку ему в руки. – Выбора у тебя все равно нет.
– Выбор есть всегда, – повторил Джим ее же слова.
В конце концов, если для того, чтобы заслужить прощение, нужно немного посидеть в этом фланелевом убожестве, то он готов потерпеть. Тем более халат действительно теплый. И сухой, что главное.
– Надеюсь, к нему не прилагаются старушечьи панталоны? – пробормотал он и принялся снимать с себя промокшую второй раз за день одежду.
– Могу предложить кружевные чулки, – саркастически ответила Нора и отвернулась к окну. Вряд ли она смущалась, уж с ее-то прошлым она точно насмотрелась на голых мужчин, но сам жест Джим оценил.
– Так ты согласна? – Натянув халат, он почувствовал себя глупо и уютно одновременно.
– На что? – Нора обернулась и настороженно посмотрела на него.
– Я тебе предложение у дверей сделал, между прочим, – напомнил Джим.
Нора хмыкнула.
– Очень смешно. И действительно умно. Даже сердиться на тебя больше не хочется. Так что можешь считать себя прощенным. В конце концов, я сама влезла, а ты не сказал ни слова неправды.
– Нора… – Джим поднялся со стула и шагнул к ней. – Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Вспоминая тот день, я прихожу в ужас от того, что творил. От того, о чем думал. Как будто это был не я, понимаешь? Не могу назвать себя добряком, но такое было слишком даже для меня.
– Я только что сказала, что больше не сержусь, – раздраженно бросила Нора. – А если ты поднимешь с пола свою мокрую одежду и повесишь ее в гардероб сушиться, я тебе даже вина налью.
Значит, она подумала, что Джим шутит. Что это был такой хитрый прием, чтобы застать ее врасплох и вернуть расположение. Придется убедить ее, что это не так.
Собрав мокрую одежду, Беккет последовал совету Норы и повесил ее в гардероб. А вернувшись в кухню, обнаружил, что она уже разлила вино по бокалам.
– Пей, – приказала Нора. – И убери это дурацкое кольцо с глаз долой.
Джим пригубил из своего бокала и внимательно посмотрел на нее. В ее взгляде читалась горечь.
– Оно твое, – твердо сказал он. – Можешь делать с ним все, что хочешь. Но я был бы не против, если бы ты все-таки подумала над моим предложением.
Взгляд Норы изменился. Теперь она смотрела на Джима как на умалишенного.
– Ты в своем уме? – прошипела она. – Хватит этих шуток! Я оценила, но второй раз уже перебор.
– А я не шучу. – Джим поставил бокал на стол и приготовился к тому, что его содержимое окажется у него на лице.
Нора снова замерла. Было видно, что она ищет в его словах подвох. И не может найти.
– Знаешь… – Когда молчание затянулось, Джим тихонько кашлянул и решил продолжить разговор: – Клайд рассказал мне про свое желание. Желание, исполнение которого в одночасье лишило его двадцати лет жизни. Ты тоже говорила про свое. Но я не могу понять одной вещи. Почти каждую ночь ты проводишь в доме удовольствий. Зачем ты это делаешь, если Пустые Зеркала выполнили твое желание и ты больше не проститутка?
Нора сжала зубы. Схватила свой бокал, залпом выпила его и в очередной раз отошла к окну. И сейчас она не делала вид, будто протирает подоконник. Просто застыла, глядя на дождевые капли, стекающие по стеклу.
– Я делаю это потому, что через неделю после «освобождения» от профессии я заметила нездоровый интерес сыскарей к моей персоне. Стоило мне оттолкнуться от дна, как я снова стала опасной для тех, от кого пыталась спрятаться. Но Зеркала выполнили мое желание. На меня внезапно свалилось наследство старой двоюродной тетки, о существовании которой я не подозревала. Я смогла снять эту квартирку, но бывать здесь часто не могу. Работа не позволяет.
– Какая работа?
Нора сжала кулаки.
– Ты заметил, что рядом с домом удовольствий нет вышибал? Потому что обычно суровые амбалы возле дверей не только привлекают внимание, но и отпугивают перспективных клиентов. Конечно, госпожа Палетта платит налоги, и проблем с законом у нее нет. А еще она оплачивает услуги таких, как я. Женщин, которые умеют держать в руках оружие. Там, внутри дома удовольствий, не все готовы платить за полученные услуги. А некоторые забывают про границы. И тогда зовут меня. Госпожа Палетта хорошо мне платит. Особенно когда из ее дома удовольствий наутро выходят не все.
Джим сглотнул.
– Ты убиваешь неугодных клиентов? – ошарашенно спросил он.
Нора коротко рассмеялась. Правда, веселья в этом смехе было совсем мало.
– Нет, конечно. Иногда подстреливаю, это да. И то, если они не понимают по-хорошему. А потом, уже утром, приходят подкормленные Палеттой патрульные и разбираются по-плохому. Я не хочу знать, что они делают. Но еще ни один клиент, который нарушил правила дома удовольствий, не возвращался. Хотя… я, наверное, тоже бы избегала мест, где меня сначала ранили, а потом отдали законникам.
– Когда же ты спишь? – Джим вдруг вспомнил их первую встречу. Его ведь тогда удивило, как уверенно Нора держит пистолет. Как же ему повезло, что она умеет владеть собой!
– Обычно после возвращения из Пустых Зеркал, – ответила Нора. – Ну а еще у меня бывают выходные. Сегодня, например, я спала дома.
– Надеюсь, ты хорошо отдохнула… – пробормотал Джим. – Нора, я не шучу. Выходи за меня.
Она обернулась так резко, что ее темная коса, лежащая на плече, взметнулась и хлестнула оконную раму.
– С чего тебе это в голову взбрело? – свистящим шепотом спросила она.
Джим поджал губы.
– Знаешь, я верю, что наследство той тетки тебе помогло не нуждаться в деньгах. Ты больше не проститутка, но все равно обязана притворяться, что это до сих пор так. Твое имя смешано с грязью, кровью моей сестры и ржавчиной, которой несет в трущобах. И я могу помочь тебе. Я наследник Ника. И брак со мной позволит тебе жить по-настоящему.
– Это не отмоет мое имя, – немного смягчилась Нора. – Я все равно останусь бывшей шлюхой.
– Вот только вряд ли найдется идиот, который посмеет сказать тебе это в лицо, – парировал Джим. – Послушай меня… Я не могу исправить прошлое. Я не в силах вернуть Клайду те двадцать лет, что отобрали у него Пустые Зеркала. Но помочь тебе я могу. И не просто могу. Я искренне, от всей души, хочу тебе помочь.