он еще не совсем оправился от простуды.
Нора не открывала. Учитывая ее состояние, Джим не сразу начал беспокоиться, но через несколько минут вовсю искал варианты, как бы аккуратно выломать дверь. Возможность того, что Норы нет дома, он не рассматривал. Она явно не в том состоянии, чтобы отправиться на прогулку.
Но в тот момент, когда он уже был готов претворить один из планов взлома в жизнь, дверь открылась. Глядя на осунувшееся лицо Норы, ее небрежно запахнутый халат и растрепанные волосы, Джим почувствовал острое желание снова бухнуться перед ней на колени. Не для того, чтобы попросить руки и сердца, а просто так. Потому что только такой глупец, как он, привыкший жить в одиночестве, мог упустить из виду, что раненая женщина, пусть и обладающая исключительной силой духа, может просто-напросто позволить себе поспать подольше.
– Прости, – забыв поздороваться, произнес Джим.
Нора хмыкнула.
– Ничего. Судя по всему, я чересчур разоспалась, – зевнув в кулак, ответила она. – Проходи. Сваришь кофе?
Это прозвучало так обыденно, так… по-домашнему, что у Джима защемило сердце. В последний раз он испытывал подобное десять лет назад, когда приходил домой и мама хлопотала, чтобы уставшему после занятий сыну принесли все самое лучшее, что есть в доме. Отец варил кофе, а Диана прибегала в столовую, держа в руках очередную куклу, и смеялась над тем, как оголодавший Джим судорожно запихивает в себя тушеное мясо, заедая его свежим хлебом, и пытается при этом повторять пройденное.
Старые добрые деньки. В них не было лжи и одиночества. В них не было сосущего чувства вины, что все произошло из-за него. В них не было ощущения, что вся его жизнь – это всего лишь существование пустой бездушной оболочки, которой не нужно ничего, кроме как дышать, есть и справлять нужду.
Даже дружба с Ником была всего лишь отдушиной. Он любил учителя, доверял ему, но никогда не чувствовал того тепла, что сейчас дарила ему Нора. Дарила, просто пригласив на кухню сварить кофе.
Кофе Джим варил скверно. Но кто сказал, что Нора ждала чего-то иного?
Пока он колдовал над джезвой, она скрылась в ванной комнате, а потом отправилась в спальню. Джима распирало от желания напомнить ей, что не стоит сейчас слишком много двигаться: ведь еще вчера она с трудом могла ходить. Но внутренний голос подсказывал ему, что она пропустит его замечания мимо ушей. Даже идея подарить ей красивую дорогую безделушку уже больше не казалась удачной. Кого он хочет обмануть, эта женщина никогда не будет такой, как все! Зачем ей какие-то побрякушки, если она потеряла всю свою жизнь?
– Проклятье, как можно упустить кофе, стоя рядом с джезвой! – окрик Норы привел его в себя.
– Прости… – Кажется, сегодня это слово стало самым востребованным в его лексиконе. – Задумался…
– И испортил утро! – Нора возвела очи горе. – Точнее, день. Но это ничего не меняет! Что с тобой? На вид ты совсем здоров, а выглядишь так, будто потерялся.
Запах подгоревшего кофе врезался в ноздри, но при этом Джиму казалось, что с каждым мгновением эта маленькая захламленная кухонька становится все уютнее. Глядя на сердитую Нору, он, внезапно даже для самого себя, произнес:
– Я тебя целовал. В Пустых Зеркалах. Ты это помнишь?
Нора застыла. Пока он портил кофе, она переоделась в платье из дешевого черного крепа, явно не собираясь сегодня играть роль проститутки.
– О чем ты говоришь? – нахмурившись, спросила она.
– Я тебя целовал. Ты лежала без движения, и мне казалось, что, если я остановлюсь, ты умрешь. – По телу Джима поползли мурашки. Зачем он это говорит? Ясно же, что выплатить этот долг он должен по-другому. Внезапными поцелуями и кольцом он не заставит Нору Синклер поверить в серьезность своих намерений.
Но, может, она права? Он отмоет ее имя, репутацию… а что будет дальше? Будучи его женой, она все время будет рядом. Готов ли он провести всю оставшуюся жизнь с Норой Синклер?
Перед глазами внезапно возник образ невинной Нелли, и Джим остервенело затряс головой, пытаясь выгнать его из своего сознания.
Он все решил.
И ничто не сможет заставить его отступить.
Нора тем временем села, положила руки на стол и сцепила пальцы.
– Я этого не помню. Но, возможно, ты действительно спас мне жизнь, – тихо сказала она. – В зеркальном измерении все происходит несколько иначе. Эмоции и желания становятся материальными… Ты что-нибудь загадал?
Джим покачал головой. Он не собирался признаваться в том, что был готов заплатить любую цену за жизнь старого проповедника и бывшей проститутки. Нет, не так. За жизнь своих друзей. За жизнь людей, что сделали его не одиноким…
Тело внезапно пронзил острый спазм, и Джим согнулся, держась за живот. Воздух будто вытолкнуло из легких, а мир вокруг начал вращаться с неимоверной скоростью.
– Беккет! – сквозь пелену боли услышал он.
Холодные пальцы Норы легли на его щеку, и он почувствовал себя немного легче. Настолько легче, что смог осознать: он лежит на полу, а в дверь кто-то стучит.
– Прости, я… больно…
– Не прощу. И это была не боль, – жестко произнесла Нора. – Ты снова чуть не отравился в Пустые Зеркала… Видишь меня?
Джим несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать зрение. Лицо Норы немного расплывалось, но он определенно находился в этой реальности.
– Да, – прошелестел он.
– Тогда лежи, – приказала она. – А я открою дверь. Надеюсь, это Клайд. Ибо у меня нет никаких идей по поводу того, что здесь происходит…
Нора ушла, а Джим попытался принять более достойное положение. Хотя бы сесть, потому что валяться на полу при том, что с ним ничего не случилось, казалось признаком слабости. Хозяйку квартиры вчера едва не разорвали, но тем не менее она вовсю расхаживает по дому, делая вид, что ничего не было.
Исключительная женщина. Впрочем, Джим давно уже это понял. К сожалению, его дурные мысли все равно время от времени возвращались к Нелли, и это раздражало. Он уже все решил и не собирается менять свое решение. Неужели его увлечение белокурой служанкой настолько велико? Раньше Джим не замечал за собой подобной постоянности. Чего уж там, он ведь и не влюблялся никогда.
И сейчас, когда все уже было решено, он очень не хотел, чтобы какие-то там чувства мешали достижению цели.
В кухне появился Клайд. Судя по одежде, его еще не попросили вернуться. Знаменитый проповедник был облачен в дорогой костюм-тройку из бордовой гладкой шерсти и шелковую рубашку бежевого цвета. Сейчас Безгрешный казался немолодым коммивояжером, уж очень озорной взгляд у него был.
– А ты полон сюрпризов, Джим Беккет! – склонившись, Клайд протянул руку, чтобы помочь ему встать.
– Не только для тебя, – огрызнулся Джим. – Я знать не знаю, что происходит.
– Жаль… потому что это очень опасно. Нора еле тебя удержала в реальности, и то, что ей это удалось, тоже вызывает большие вопросы.
– О чем ты? – Джим поднялся без посторонней помощи. В горле пересохло, но он не решился попросить о глотке воды. Осознание того, что едва не случилось, накрыло с головой. Он чуть не свалился на изнанку! В реальность, выйти из которой без проводника не в состоянии!
Нора только что спасла ему жизнь. Проклятье, когда это закончится?
– Она не одаренная. Но тем не менее ты здесь.
– Угу. – Джим даже не удивился. Необъяснимые события окружали его так долго и так часто, что изумляться каждой из них уже не было сил. И смысла.
Спрятав руки в карманы, он посмотрел на стоявшую за спиной Клайда Нору. Она тоже не казалась ошеломленной, скорее раздраженной.
– Интересно день начинается, – сердито сказала она. – Надо как-то разорвать твою гиблую связь с Зеркалами. Потому что, если так пойдет дальше, ты все-таки туда свалишься. И никогда не выберешься.
– Я это понимаю, – огрызнулся Джим. – Но что я могу сделать? Я в жизни не интересовался магической ерундой! Для меня Пустые Зеркала, порталы в Бездну и Купель Познания были одним и тем же! Я никогда не видел между ними особой разницы!
Клайд опешил от такого напора. А вот Нора внезапно хмыкнула.
– А ведь он прав. Если так подумать, все это действительно может оказаться одним и тем же. Не правда ли, странно, что магические сообщества, якобы относящиеся к разным аспектам магии, так рьяно хранят свои секреты? И не только от широкой общественности, но и друг от друга?
– Нора, – укоризненно протянул Клайд, и Джим внезапно ощутил себя лишним. – Мы же уже говорили об этом несколько раз!
– И ни к чему не пришли, – припечатала она. – Поскольку ты считаешь, что гулять по Пустым Зеркалам – это намного лучше, чем бродить по Бездне или купаться в какой-то липкой субстанции, называемой Купелью Познания.
– Нора!
– Что? Ты ничего не знаешь о Бездне или Купели. Да и на Смотрящего недоучился!
Повисло молчание. Нора насупилась, сложила руки на груди и смотрела на Клайда исподлобья. С каждой секундой становилось все очевиднее, что этот разговор неприятен им обоим, но он действительно повторяется с завидной периодичностью.
Наедине.
А сегодня эти двое раскричались друг на друга при Джиме. Значит ли это, что они начали ему больше доверять? Нет.
Просто они уже привыкли, что он все время путается у них под ногами. Но это не значит, что они оба сейчас не жалеют, что позволили выбраться конфликтной теме наружу при посторонних.
– Это было грубо. – Джим первым нарушил тишину. – Друзья не должны приносить друг другу боль. Тем более намеренно.
– Мы не друзья, – отрезала Нора. – И ты это знаешь.
Джим хмыкнул и устроился за столом, делая вид, что стоящие над ним Нора и Клайд его совершенно не смущают.
– Когда я был студиозусом, у нас в классе училась одна девушка, – произнес он. – Она была влюблена. И однажды я услышал из ее уст странное выражение: «любовь слепа». Мне показалось это глупым. И кажется до сих пор. Но оказывается, слепая дружба выглядит еще глупее.
– Иди ты в Бездну, – вздохнула Нора, но Джим видел, что она немного расслабилась.