– Твоя кукла может искупаться и без косички, – не выдержал он. – Пойдем уже!
Диана закусила губу и обиженно посмотрела на него.
– Почему ты торопишься? – спросила она. – Так хочешь побыстрее окунуть меня в воду?
Джим повел плечами. Прозвучало зловеще. Он решил не отвечать. Лили тоже молчала. Она скалилась нарисованной улыбкой, а ее растрепанные нитки шевелились на ветру.
Нет, это не ветер.
Это вода.
Это не Лили.
Это Диана.
И сейчас не лето. А сестра Джима Беккета давно мертва.
Именно последняя мысль заставила его проснуться.
Резко сев на постели, Джим закрыл лицо руками, пытаясь уловить сон. Запомнить его в мельчайших деталях. Не зря же каждую ночь ему снится какая-то ерунда. То Диана, то Нелли, то Нора… то эта дурацкая кукла с нарисованной улыбкой! Только вот улыбку ей никто не рисовал, Джим видел эту проклятую куклу воочию, и она не улыбается! А значит, дело в другом.
Сон, будто смеясь над Джимом, вытекал сквозь пальцы тонкими ручейками, и через несколько мгновений от него остались только смутные образы.
С тоской подумав, что он многое бы отдал, чтобы хотя бы пару дней не видеть никаких сновидений в принципе, Джим оторвал руки от лица и… с изумлением уставился на Нору, чинно сидящую за столиком и читающую газету.
Он моргнул. Потом еще раз. Нора не исчезла. Наоборот, стала реальнее: до Джима донесся запах ее духов и немного – лекарств.
– Ты что здесь делаешь? – хрипло спросил он. – Разве ты не должна лежать в постели?
– Належалась уже, – пробурчала она, складывая газету и поворачиваясь к нему. – Горазд же ты спать. Уже полдень.
– Как полдень?! – подскочил Джим. А потом накинулся на Нору: – И почему ты меня не разбудила?
– Потому что ты еще вчера ходил с краснющими глазами и хрипел, как спигел, – отрезала Нора. – Тебе нужно было отоспаться.
– Тогда повторяю вопрос: что здесь делаешь ты? Смотришь, как я во сне пускаю слюни? – рассердился Джим.
– Сторожу. Забыл про свои удивительные падения в Пустые Зеркала? Не все же Клайду с тобой возиться. – Нора не обиделась. Сегодня она казалась на удивление благодушной. О недавних ранах напоминала только небольшая бледность, которую легко можно было принять за аристократическую.
Избавившись от оков сна и присмотревшись, Джим был вынужден признать, что сегодня Нора выглядела особенно прекрасно. Без капли краски, в простом платье, она казалась осененной солнечным светом, хотя за окном стояла промозглая хмарь.
– Ты красивая, – забывшись, брякнул Джим.
Нора, которая как раз хотела что-то сказать, клацнула зубами от неожиданности и поморщилась. Джим не смог сдержать улыбки: уж очень забавно она выглядела в этот момент.
– Язык прикусила из-за тебя, – пожаловалась Нора. – Идиот. Не проснулся до сих пор, что ли?
Джим пожал плечами. От дурного сна остались лишь быстро тающие ошметки. Нора заполнила собой реальность, выгнав злые грезы за пределы этого мира. И, честно сказать, Джим не знал, радоваться этому или нет.
– Получается, ты сменила Клайда утром? – спросил он. Когда они покинули богадельню, проповедник настоял, чтобы Джим оставался в поле его зрения. – Вы теперь по очереди будете меня охранять?
– Пока не поймем, что происходит, – кивнула Нора. – И я сменила его всего лишь час назад. Утром мне кое-что пришло в голову, и я ходила по делам.
– По каким? – без интереса спросил Джим. Спустив ноги с кровати, он с тоской подумал, что теперь о такой роскоши, как уединение, можно забыть. До того момента, как они поймут, что за сила заставляет его раз за разом падать на изнанку реальности.
– Раз уж мы говорили о ритуале, я решила проверить, не практиковались ли во времена Оливии Аймонс похищения маленьких девочек. И знаешь, что выяснила?
Джим бросил на нее настороженный взгляд.
– Ты хочешь сказать, – медленно произнес он, – что история Оливии похожа на историю Дианы?
– Полное совпадение, – кивнула Нора. – Я пролистала газетные сводки… знаешь, пятьдесят лет назад об этом даже писали. Статьи небольшие и не вызывающие общественного резонанса, но зато с фотографиями. Девочки-сироты от девяти до двенадцати лет. Их так и не нашли.
– А Оливию? Я же так и не увидел ее дела…
– А ее нашли. Догадайся где. Джим, история повторилась точь-в-точь. Это действительно ритуал. Только вот узнать, какой именно, почти невозможно. Клайд лишь теоретически может попробовать пощупать в сторону Смотрящих. Но не исключено, что ритуал связан с Купелью Познания или порталами в Бездну.
– Ты сама говорила, что это одно и то же, – буркнул Джим, пытаясь переварить услышанное.
Нора вздохнула.
– Я так говорю, когда хочу позлить Клайда. И не более. Так что…
– У этих девочек было что-то общее кроме возраста? – перебил ее Джим. – Хоть что-то! Ты же видела фотографии!
Нора снова вздохнула. Свет оставил ее, и теперь в комнате царил сумрак хмурой осени. Ни день, ни ночь… просто серость.
– Знаешь, а ведь действительно есть. И в свете того, что рассказал мне про ваши вчерашние похождения Клайд, это выглядит жутковато. Джим, они все были светловолосыми. А Оливия наоборот.
– У Дианы тоже были темные волосы, – пробормотал Джим. – Получается, убивают только первую девочку. И она отличается цветом волос. А еще…
– А еще у нее есть брат. У Оливии был Ник. А у Дианы – ты. Джим, это действительно может быть связано. Но как отнести к этому все остальное…
В голове мелькнула безумная мысль. Но прежде чем выдавать ее, Джим решил, что надо все обдумать.
Он встал с кровати и пошел умываться. До конца дня оставалось не так уж много времени, а значит, не стоило предаваться праздности.
Пора было действовать. Или хотя бы думать.
Потому что время продолжало неумолимо просачиваться сквозь пальцы, словно дурной сон. А Джим не хотел бы знать, что будет, когда закончится время…
Приведя себя в порядок, он обнаружил, что Нора времени не теряла: на столе уже стоял поднос с едой. Аромат плюшек с творогом и свежесваренного кофе заполнил ноздри, и Джим сглотнул слюну.
– Спасибо, – пробормотал он, стараясь не смотреть в сторону Норы, которая заправила его постель и устроилась поверх покрывала с явным намерением продолжить чтение газеты. – Пахнет вкусно.
– Лимона не было, – буднично сообщила Нора. – Так что сегодня без него.
– Угу. – Джим почему-то не знал, что сказать. Продолжить разговор о деле, тем более что мысль, которая мелькнула в его голове, после тщательного обдумывания над умывальником перестала казаться такой уж сумасшедшей?
Нора развернула газету и углубилась в чтение. Или она просто делает вид? Может, ей тоже неловко?
Брось. Вспомни, кто она! Вряд ли эту женщину способно смутить хоть что-то после того, что она пережила!
Джим сел за стол и потянулся за первой плюшкой. В животе одобрительно бурчало, а хмарь за окном настоятельно советовала сегодня никуда не ходить. В такую погоду меньше всего хочется бродить по городу в поисках никому не нужной истины. Но Джиму было не до осенней хандры. Малодушные мысли о слабости он отбросил почти сразу. Сейчас стоило сосредоточиться на другом. Например, обсудить с Норой пришедшую на ум идею. Потому что эта мысль требовала обсуждения. Так часто бывает: ты складываешь в уме стройную теорию и уже готов воплотить ее в жизнь, но она быстро разваливается под напором чужих аргументов, которые ты при построении не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Именно поэтому Джим очень хотел продолжить разговор с Норой, но ее демонстративное чтение газеты его останавливало.
– Хватит сверлить меня взглядом, – строго сказала Нора, высунувшись из-под черно-белых шуршащих страниц. – А то создается впечатление, что ты поставил себе целью меня продырявить.
Джим в это время как раз откусил от плюшки и поэтому достойно огрызнуться сразу же не смог. Сделав глоток кофе, он отодвинул тарелку подальше и все-таки решился продолжить начатую беседу:
– Слушай, я тут подумал… здесь в служанках девочка одна есть. Сирота. И знаешь… Я бы хотел, чтобы ты внимательно ее рассмотрела.
– Зачем? – заинтересовалась Нора.
– Когда она рассказывала мне свою историю, я не связывал ее с делом, но… если так посчитать, Нелли вполне может быть одной из твоих бывших подопечных. Из тех, кого похитили десять лет назад. Конечно, это может показаться бредом, но… а вдруг? Тел ведь не нашли. Получается, те девочки вполне могут оказаться живыми. Они маленькими были, половину происходящего не понимали.
Нора нахмурилась. Перестав делать вид, будто ее интересуют местные новости, она отложила газету и села на покрывале, подогнув под себя ноги. Это выглядело так по-домашнему, что Джим не сдержал улыбки. Ему почему-то очень нравилось, что рядом с ним Нора Синклер чувствует себя свободно.
Неловкость ушла, будто ее и не было, и пришло время серьезного разговора.
– То есть твоя эта служанка жила в сиротском приюте, а потом ее удочерили. Но с чего ты взял, что она была из дома призрения леди Грейв? В Оршене четыре приюта, и мой был самым маленьким.
Джим пожал плечами.
– Когда Нелли рассказывала мне свою историю, я обратил внимание на то, что приемные родители совсем ее не любили.
– Какая невидаль, однако! – фыркнула Нора. – Открою тебе секрет: больше половины приемных детей так и не дожидаются пламенной любви от тех, кто их приютил. Особенно если в доме есть свои дети. Приемные же часто используются в качестве бесплатной рабочей силы. И никто особенно не жалуется на такое положение дел. Все лучше, чем в приюте, где одежда с чужого плеча да склизкая овсянка круглый год.
– Они взяли ее, когда ей было восемь лет. А сейчас ей восемнадцать, – настойчиво возразил Джим. – Это действительно больше всего похоже на совпадение, и это, скорее всего, просто совпадение. Но ведь для того, чтобы в этом убедиться, тебе надо всего лишь на нее посмотреть.
Нора подарила ему долгий взгляд из-под полуопущенных ресниц. Создавалось впечатление, что она решает, сошел ли Джим с ума или это просто попытки ухватиться за соломинку.