– Первая жертва… – эхом повторил Джим. – Диана? Хочешь сказать, что она не… она…
– Ее душа сейчас здесь. – Нордау нежно провел пальцем по золотым прядям Нелли. – Как и душа Джейн. Осталось совсем немного, и одна из них отправится в Бездну. А она снова будет со мной.
– Вот только на этот раз недолго, – процедил Джим. Его давила ненависть к этому… нет, не человеку. Существу, которое в своем эгоизме опустилось ниже самой Бездны.
– О чем ты? – нахмурился Нордау.
– Что будет, если я сниму твое кольцо прямо сейчас? – перевел разговор Джим. – Это ведь тоже артефакт, который позволит уже твоей душе попасть в мое тело, так?
– Ничего не изменится. Уже ничего. Разве что ты наденешь это кольцо на кого-то другого. Ты чуть все не сломал, когда отдал перстень тому придурку, хозяину гостиницы. Но быстро одумался, молодец!
– Я рад, что смог быть достойным своего отца, – прошипел Беккет. – Пусть и не остановил все это, но заставил тебя поволноваться, тварь. Ты ведь поэтому позаботился, чтобы твои дневники оказались в открытом доступе? Жало тоже в деле?
– Норман? Нет, он просто слепой исполнитель… Как и Винсент Стар, на тщеславии которого я сыграл. Бедняга так хотел подняться по карьерной лестнице, что согласился сначала спрятать Джейн, когда ее тело пришло в негодность, а потом и запихнуть в богадельню, где когда-то содержали его собственную мать. Кстати, ты поступил очень плохо. Винсент должен был стать верховным судьей, и ему даны были указания всячески продвигать Джима Беккета по карьерной лестнице. Конечно, когда я стал бы тобой. Но ты сломал эту лестницу.
– И очень этим горжусь, – огрызнулся Джим. – И ты ошибаешься. Душа моей сестры не уйдет в Бездну. Она останется в этом теле.
– Что? – Нордау нахмурился. Он как раз доплел корону на голове Нелли, поэтому ничего не мешало ему развернуться к Джиму всем телом. – О чем ты говоришь?
– На исходе жизни женщина, которую все знали под именем Шейла Элви, утверждала, что ее зовут Оливия Аймонс. Душа твоей Джейн уходила, но кто-то там оставался. Оливия не ушла вместе с душой Николаса, когда ты занял его тело. Она осталась. А значит, и Диана будет здесь еще долго. Ты этого не изменишь, ублюдок. Ты убил тело моей сестры. Но ее душа будет жить. А раз я это знаю, я уже не пустой… Так что будет, если я сниму кольцо прямо сейчас?
Ответить Нордау не успел.
Сперва захныкала-заметалась Нелли. Схватившись за голову, она начала рвать на себе волосы, портя идеальную прическу, что возвел Вилад. В уютную комнатку хлынуло лоскутное марево, отчего очертания всего вокруг поплыли, превратившись в безликое и бесформенное ничто. Перед взором Джима снова рассыпались тысячи искр, и сейчас он уже не мог держать глаза открытыми.
Все кончилось. Но теперь он умрет с осознанием того, что Диана жива. Ее душа останется в мире… А если вспомнить содержание его письма для Норы, то есть надежда, что сестренка, пусть и в чужом теле, но сможет прожить нормальную жизнь.
А потом все кончилось, Джим обнаружил себя у подножия храма Двуликого. Проморгавшись и сфокусировав взгляд, он увидел, что действующих лиц в драме прибавилось. И, честно сказать, прибавлению Джим был не очень рад.
– Что вы здесь делаете? – спросил он у Норы, которая как раз была занята тем, что пыталась поставить его на ноги.
– Получила твое письмо, – с вызовом ответила она. – И решила не ждать, пока ты вылезешь из Пустых Зеркал в переработанном виде, и убить тебя чуть раньше.
С трудом удерживаясь на ногах, Джим все равно постарался отодвинуться от Норы подальше.
– Сколько времени прошло? – спросил он.
– Два дня, – процедила она. – И если ты думаешь, что за это время я остыла, то глубоко заблуждаешься. Как только все это закончится, я тебе такое устрою, что… мало тебе не покажется, Джим Беккет, я тебе это обещаю!
Джим горько усмехнулся и посмотрел на Клайда. Тот будто и не замечал происходящего. Облаченный в черную рясу, он занимался тем, что поигрывал каким-то странным оружием, больше всего похожим на стальную булаву, только поменьше размером.
Нордау нигде не было видно, а вот Нелли (Джейн? Диана?) сидела на ступенях храма и, кажется, пыталась понять, где она. Или кто она. В ее глазах появилась осмысленность, но, к сожалению, нельзя было сказать, что это хорошо. Джим не мог определить, кто именно смотрит на него из глубины зеленых глаз белокурой служанки.
– Где он? – подойдя к Клайду, спросил Джим. Нора встала по другую сторону Безгрешного, сунув тому что-то в руку. – Где Нордау?
– Надо признать, что для оракула он слишком хорошо умеет вести себя в Пустых Зеркалах, – вместо ответа сказал Клайд. – Джим, прежде всего я хочу заявить, что ты поступил, как… – он замешкался.
– Придурок, – помогла проповеднику Нора. – Оружие почему не взял? Пристрелил бы его, и дело с концом!
Джим виновато улыбнулся и вытащил пистолет. Блестящий, не пристрелянный. Новый.
– Оружейный магазин у тебя неподалеку, – объяснил он. – К сожалению, я не знал, поможет ли. Это ведь изнанка. Здесь все по-другому. К тому же я хотел до конца понять, что происходит.
– Понял? – вызверилась Нора.
– Понял, – кротко ответил Джим.
– Я вам не мешаю? – поинтересовался стоявший между ними Клайд. – Между прочим, эта мразь до сих пор где-то здесь. Выйти из Зеркал, если ты не Смотрящий, не так уж легко. А Нордау – не Смотрящий.
– К тому же ритуал еще не завершен, – согласно кивнул Джим. – Но как ты собираешься найти Нордау? Вы все слышали?
– Марево не пропускает звуки, – качнул головой Безгрешный. – Но кое-что уловили. Сумасшедший ученый решил, что чужие жизни стоят его бессмертия. Это ведь получается, он не зря сделал тебя своим наследником. Вернувшись в реальный мир в твоем теле, он бы продолжил жить, наслаждаясь богатством и приумножая его…
– …чтобы потом начать все сначала, – кивнул Джим.
Ему многое хотелось сказать Клайду. О том, что, несмотря на влияние перстня, он все равно хотел видеть Безгрешного своим другом. Что Клайд и Нора, пусть и ненадолго, но стали теми, кто заполнил пустоту в его душе.
Что если бы у него было время, он бы не терял его зря.
Перстень…
Джим посмотрел на свою руку и обнаружил, что кольцо исчезло.
– Ты неправильно сформулировал вопрос. – Клайд раскрыл кулак, и золото перстня сверкнуло под пустым небом. – Я в отличие от тебя хочу узнать, что будет, если кольцо надеть обратно. На того, кто так мечтает о новом, молодом теле.
Джим понял, что перстень с него стянула Нора во время своей гневной отповеди.
– И не смотри на меня так восхищенно, – сказала она, заметив его взгляд. – Тебя ждет взбучка, независимо от того, сколько колец ты мне подаришь и сколько раз предложишь выйти за тебя замуж.
А ведь он угадал. Нора действительно является той самой женщиной, которую он может полюбить по-настоящему. Он не знал этого, когда отправлялся в Пустые Зеркала.
Не знал. Но чувствовал.
И сейчас он чувствовал, что, несмотря на показной гнев, она все равно рада, что он все еще остается самим собой. Джимом Беккетом, а не очередным вместилищем Вилада Нордау.
Может, Истинный Бог будет милостив и им удастся остановить сумасшедшую карусель смертей, что запустил безумный оракул?
– Займись девчонкой, – попросил Нору Клайд. – Уведи ее подальше от храма.
Нора недовольно фыркнула, но тем не менее подчинилась. Подошла к Нелли и, что-то тихо шепча ей, заставила сначала подняться на ноги, а потом и повела ее прочь.
Джим перехватил пистолет и глубоко вздохнул.
– Он там. Там, откуда мы ушли, – сообщил он Клайду. – Или нас унесло. Но я уверен, что сгусток разноцветного тумана остался на месте.
Тот кивнул.
– Думаю, ты прав. Нордау – оракул. Это логово он строил долгое время. И каждый раз ему приходилось его укреплять. Вот почему в Пустых Зеркалах творилось невесть что. Нордау нарушал естественный ход вещей, и мир деформировался. А Купель Познания и Бездна слишком тесно связаны с реальностью. Оттого и соляные выбросы, и запах ржавчины. Но кто бы мог подумать, что эта тварь обоснуется не абы где, а в храме!
– Он не верит в богов… – ответил Джим. – Он верит только в себя. И в свою Джейн.
– Стоит позавидовать такой любви, – заметил Клайд. – Он пронес ее через три полноценные человеческие жизни. И собирался сделать это в четвертый раз.
– В третий, – поправил его Джим. – Это его третий ритуал.
– В четвертый. Он любил бы Джейн в четвертый раз. Первый был в его настоящую жизнь.
Джим кивнул, соглашаясь. Его немного раздражало то, что без перстня ему было некомфортно. Как будто за то время, что он носил это тяжелое кольцо, оно стало частью его кожи.
Частью его сущности.
Бок о бок с Клайдом он поднимался по ступеням храма Двуликого Бога и изо всех сил боролся с желанием отобрать у друга кольцо. Разумом он понимал, что это все происки магии Вилада, но все равно раз за разом хотел надеть перстень себе на палец. Хотел – и сразу отбрасывал это желание. Чтобы через несколько мгновений почувствовать его вновь.
Звуки снова исчезли, но в этот раз Джим не боялся того, что потерял слух. Он знал, что все вернется, стоит им пройти сквозь лоскутное марево, продолжающее клубиться в глубине зала.
Перед границей дымки Клайд остановился, заставив Джима сделать то же самое.
– Выбирая между собой и мной, ты должен выбрать себя, – сказал он.
– Что?
– Если ничего не получится… Если эта мразь каким-то образом попробует завершить ритуал, ты наденешь перстень мне на палец. – Безгрешный подарил Джиму серьезный взгляд.
– Нет!
– Да. Он отнял у меня жизнь. Мне в любом случае осталось не так уж много. Моя душа молода, но тело… Сколько оно еще проживет? Десять лет? Двадцать? А сколько из этого времени оно будет здоровым? Я уже чувствую стариковские недомогания. Пока еще небольшие, но все впереди. В недалеком будущем меня ждет боль и медленное угасание. Я еще не старик, но скоро им стану. У тебя же еще есть шанс.