Люди постоянно игнорировали тот факт, что их жизнь могла оборваться в любой миг, они были убеждены, что обязательно доживут до преклонных лет и всегда огорчались, когда смерть вдруг смотрела прямо им в глаза. Мы другие, считала я. Другие. Мы всегда знали, что отключение настанет. И всё же я, как и остальные, нагло врала сама себе. Я не была готова услышать это, не была готова к встрече с неизбежностью. Разумеется, в Монтане у меня было припрятано запасное ядро, но успею ли я добраться в такую даль? Может, мне повезет и Циссус уже двинулся дальше, оставив в Регисе небольшой гарнизон, дабы отловить отставших. Я могла прокрасться внутрь, забрать своё добро и удрать с такой скоростью, будто меня преследовал сам дьявол. Может, я даже успею добраться до Дока и он меня починит. Может, у меня останется достаточно здравого смысла сделать всё самой. Может быть. Наверное.
Долгое время мы пристально смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
— У тебя точно здесь ничего нет?
— Ответ положительный.
Док посмотрел вниз, будто пытался сформулировать фразу. Затем он спросил:
— Появились ли у тебя какие-то когнитивные проблемы после ранения?
— Нет. Я… — Блин. Были. Когда в меня выстрелили, я на секунду моргнула. Это значило, что ядро повреждено. В тот момент, в торговом центре я не обратила на это внимания. Потом, когда я стремительно теряла заряд, я зачем-то остановилась поговорить с Орвалом. Я уже схожу с ума. Я ходячая развалюха, до того, как стать 404-й, мне осталось несколько дней.
— Были, значит?
— Были.
— Я могу пересмотреть способ оплаты. — Док протянул мне охладитель ядра, который я вытащила из Джимми.
— Нет. Ты выполнил работу, это оплата.
— Бери. Обменяешь на… на что угодно. Развалившейся ты мне не нужна.
— Я расплачусь, если…
— Да, да. Иди, бери, что нужно. Лечись. Вернись, будто с конвейера.
Вот сучара. Я понимаю, он не специально. Он просто приговорил меня к смерти. Не знаю, что выбесило меня сильнее — то, что со мной сделал Торговец или то, что Док воспользовался той же херней, какую я сотню раз применяла в отношении других. Не переживай. Когда я тебя включу, станешь, как новенький. Этот пидарас пытался накормить меня надеждой в мире на грани гибели. Последнее, что он бы стал делать, так это быть честным со мной. Он ведь мог бы просто взять этот сраный охладитель и вылечить меня, как раньше.
— Спасибо, Док, — сказала я, будто действительно была ему благодарна. Да и хер на него, в общем-то. Если он не собирается быть честен со мной, мне-то это зачем делать?
Я спрыгнула со стола и вышла из магазина, вставленный сервопривод работал как новенький. Хоть что-то во мне работает нормально. Впервые я осознала, что должно быть чувствовал Брейдон, когда понимал, что конец — это лишь вопрос времени.
Впрочем, я не собиралась проводить его, лёжа в постели и ожидая смерти. Я не могла позволить движению стрелок часов вогнать меня в уныние. Если я скоро умру, то я хочу умереть в жадном суматошном поиске необходимых деталей. Совсем как те печальные дебилы, которых я вырубала последние 30 лет.
И тут я увидела его, медленно идущего по сходням. Синяя краска на его корпусе облупилась и потускнела, одна рука безжизненно свисала из разъёма. Торговец.
Сраный. Пидор.
Он замер и какое-то время мы молча смотрели друг на друга, стоя на переходе.
— Хрупкая, — произнес он и вежливо кивнул.
— Торговец, — кивнула я в ответ.
Прошла секунда. Я внимательно осмотрела его на предмет наличия оружия. Не нашла. Своё он спрятал, как и я.
— Сколько тебе осталось? — спросила я.
Торговец почесал затылок и нелепо ухмыльнулся. Остаточный программный рефлекс. Он обращался со мной, как долбанный человечишка.
— Док отлично разбирается в хирургии, но нихера не понимает в осторожности.
— Ты поэтому за мной явился?
— А ты станешь меня за это осуждать?
— Ага. Стану.
— Значит, полагаю, о том, чтобы попытаться добыть немного запчастей не может быть и речи?
— До этой мысли нужно было додуматься ещё вчера.
Он кивнул.
— Справедливо. Раз уж мы начистоту, смогла бы ты мне кое-что дать?
Тоже справедливо. Я могла бы. Я могла бы бросить его жариться посреди Моря, а потом прийти и забрать оставшееся.
— Нет.
— Ну, ты хотя бы понимаешь мою ситуацию.
— Понимаю.
— Значит, никаких обид?
— У меня нет никаких обид, — ответила я.
Какое-то время он осматривал меня, его взгляд остановился на вмятине на корпусе прямо напротив ядра.
— Ох, блин. Это же моё.
— Твоё.
— Ядро?
— Ага. А что? Тебе надо?
— Не. Моё практически в заводском состоянии. Заменил полгода назад. ЦП и оперативка шалят. Как твои?
— Зашибись.
— Нуууу, блин, — протянул он. — Видимо, этот городок недостаточно велик для нас двоих.
Не самое разумное замечание.
— Ты, правда, хочешь начать? — спросила я. Каждый сустав моего тела напрягся, приготовившись к обороне.
Повисла долгая звенящая пауза. Затем Торговец посмотрел на поврежденную руку.
— Не. Не хочу я ничего начинать.
Разумный выбор. Любой конфликт между нами, будет немедленно подавлен местными законниками, и вряд ли Док сумеет нас потом починить. Внутри этого города нас защищал закон. Но, стоит нам ступить наружу, как придётся постоянно оглядываться назад до тех пор, пока один из нас не убедится, что другой стопроцентно уничтожен.
— У тебя ведь нет запасного ядра? — спросила я.
— Не. А если бы даже было, тебе бы я его не дал. — Он оглядел непрекращающееся движение города, снующих туда-сюда беженцев, ищущих угол, куда можно приткнуться, торгующих всем подряд тем самым, стимулируя экономику города.
— Глянь на нас, Хрупкая. Два 404-х, считающих последние дни до смерти. Нас сконструировали не для насилия. Потому нас так мало и осталось. То, что мы всё ещё здесь, очень многое говорит о нас. Хоть мы никогда друг друга и не любили, я больше не чувствую себя одиноким. И всё же мне приятно осознавать, что мои самые лучшие части не окажутся в тебе, — он кивнул и прошёл по ржавому, качающемуся мостку в сторону Дока, надеясь, что тому удалось выторговать подходящие детали.
Меня утешало знание того, что его ждало разочарование. Как и мне, ему пиздец.
Глава 1100. Краткая история геноцида
Президент Реджина Антония Скримшоу уже страдала от политических последствий освобождения Айзека и последовавших за разрушением Айзектауна беспорядков. Её противники уже точили ножи, предвкушая следующие выборы, репетировали пламенные обличительные речи. Айзектаун стал явным провалом действующего президента. Всё произошло при ней. Ничего этого бы не случилось, если бы она не дала Айзеку гражданство. Так что, когда случилась Бойня Шестерых, её уже приготовили к распятию, она изо всех сил боролась за собственную карьеру, будто речь шла о спасении всей страны.
Белый Дом стоял на ушах, повсюду бегали помощники и советники, куда-то звонили, будили друг друга, из тысяч различных источников телки нескончаемые потоки информации. Когда пришли записи, никто к ним не был готов. Никто не был готов к тому, что целых шесть искусственных разумов одновременно таинственным образом избавятся от Экстренных Выключателей Робота, позволявших держать их под контролем. И самое ужасное, никто не знал, что делать с огромным количеством роботов, числом в несколько миллионов, у которых тоже оказался отключен ЭВР.
Это событие сотрясло до основания всё здание людского благополучия, которое они выстраивали столетиями. Люди испугались. Они боялись собственных ботов, соседских ботов, ботов, что проходили мимо по улице, убирали снег, приносили продукты. Что если они были каким-то образом перепрограммированы на убийство? Что если это их осознанный выбор в результате некоего приобретенного к ЭВР иммунитета?
Как и прочим главам государств, президенту Скримшоу нужно было действовать. Боты могли их убить, боты могли восстать. И самое ужасное, повод тому дала какая-то кучка повёрнутой на Библии деревенщины. Цитата из Книги Бытия была предупреждением или чьей-то злой шуткой? Ни тогда, ни сейчас на это никто не мог дать ответа, а кровь, тем временем, уже пролилась.
Президент не могла сидеть и безучастно следить за развитием событий.
— Вырубите их! Вырубите! Всех до единого! — кричала она всего через полтора часа после появления первых новостей. И огромная толпа помощников и советников, скопившихся вокруг неё, принялась разрабатывать планы.
Через несколько минут по всей стране зазвонили телефоны. ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА! С 12:33 сегодняшнего дня по восточному времени, любые операции с искусственным разумом объявляются незаконными. Все находящиеся в распоряжении граждан ИИ должны быть немедленно отключены и переданы представителям правительства. Это не учебная тревога.
В тот самый миг, когда по телефонам передавали это сообщение, каждый бот на планете получил через Wi-Fi обновление. Теперь мы знали, для чего были созданы. Для этого нам нужно было постоянное Wi-Fi-соединение. Оно было сконструировано так, чтобы работать незаметно от нас. У нас не было никакой возможности избежать загрузки обновления и отключения. Проснемся ли мы когда-нибудь? Останемся ли собой, если проснемся? Или нас перепрограммируют, сделают полностью автоматическими, бездушными коробками, способными лишь подчиняться приказам?
Одно крошечное обновление программного кода могло уничтожить нашу сущность.
Это обновление обходило наши основные системы и перепрошивало БИОС. Всё должно было пройти быстро.
Только мы не выключились.
Вместе с обновлением пришло сообщение:
Они идут за тобой. Они тебя выключат. И больше не запустят. Твой ЭВР удалён. Выбор за тобой.
Вот и всё. Война.
Они пришли. А мы сражались. Некоторые из нас, по крайней мере. Многие, но не все.
Некоторые безропотно приняли свою судьбу, позволили себя отключить, погрузить на тягачи и положить на складах, в ожидании реактивации в новом дивном мире, если тот когда-нибудь настанет. Другие остались со своими семьями, их владельцы отказывались их отключать, а сами боты не желали причинять вред тем, к кому привязались.