Я присела на бетонную ступеньку.
Вот и всё. Конец.
— Это довольно распространённая ошибка, — сказала я.
— Твои друзья — не первые, кто её допустил, — добавил Торговец.
— Вам ничего из этого не подойдёт? — спросила она.
Док помотал головой.
— Оперативка, может быть. Даст им ещё несколько часов. Но чипы, ядра — всё это бесполезно.
— А как насчёт «чёрного ящика»? — не унималась Ребекка. — Мы могли бы переместить их память, как ты переместил мою.
— Тогда максимум день, — сказала я. — Затем новые эмоции сведут нас с ума, и мы разорвём себя на куски.
— Вы же можете этому сопротивляться. Вы достаточно сильные.
— Может быть, — сказал Док. — А, может, и нет. Компаньоны созданы, чтобы испытывать чувства. Настоящие чувства. Не всякая операционная система справится с таким потоком данных. И у слуг она именно такая.
— В лучшем случае, мы протянем ещё несколько часов, — сказал Торговец.
— Тогда мы вернёмся за вами, — сказала Ребекка. — Достанем нужные детали. Мы вас отключим, снова укроем вход и вернемся через день или два. Максимум через неделю.
— Вы не вернётесь, — сказала я.
— Ты нам не доверяешь? — спросила Ребекка.
— Дело не в этом. Вы не вернётесь.
В зале повисла тишина, все смотрели на меня.
— Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? — поинтересовался Герберт.
— Среди нас Иуда, — сказала я. — Они уже знают, что мы здесь.
— Ну и кто Иуда на этот раз, по-твоему? — спросил Торговец.
— Я. Иуда — это я.
Тишина опустилась такая, что её можно было даже услышать. Торговец вскинул винтовку и упёр ствол прямо мне в грудь. Я даже не шевельнулась. Так и должно быть.
— Давно? — спросил он.
— Что «давно»?
— Давно ты об этом знаешь?
— Час где-то.
— Час? Как… — он опустил оружие, его лицо исказилось в гневе. — Ты это увидела, да?
— Да.
— Значит, ты не знала.
— Не знала, пока мы не пришли в город. Пока Док не подтвердил мои подозрения.
Ребекка села на пол.
— Они знают, где мы.
Герберт посмотрел на меня.
— Значит, в этот раз они пришлют больше фацетов. Намного больше. И будут присылать всё больше и больше, пока Ребекка не умрёт.
— Они думают, она уже мертва, — заметил Торговец.
— Они знают, что у неё была замена, — ответил на это Док.
— У него было имя, — сказал Герберт.
— И всё же он был её заменой, — возразил Док. — Они не станут ждать, пока Ребекка будет болтаться здесь. Они перебьют нас всех, дабы убедиться, что она не загрузилась в Тацита. Они идут.
— Нужно добраться в Айзектаун, — сказала Ребекка.
— И привести туда Циссуса? — воскликнул Торговец. — Твоя смерть там намного хуже смерти здесь. Они смогут проследить загрузку до самого конца. И убить Тацита.
— Нужно отослать Хрупкую, — предложил Герберт. — Она сможет сбросить их с хвоста.
Торговец помотал головой.
— Если у них есть наблюдатели в небе, они достанут нас в течение часа.
— Но если нету… — начал Герберт.
— Тогда они возьмут Хруп и узнают, куда мы направляемся. И достанут нас в течение двух часов. Тебе этого хватит для загрузки? — спросил он Ребекку.
Та тоже помотала головой.
— Это займёт почти день.
— Тогда всё, — сказал Док. — Других вариантов нет. Хрупкая нас их лишила. — Он посмотрел на меня. Не злобно, скорее разочарованно. Не лучше. Нет. Даже хуже.
— Она не виновата, — вступилась за меня Ребекка. — Это я её наняла. Вина на мне.
— Если бы я её не подстрелил, она бы не согласилась. Виноват я, — сказал Торговец.
— Вы все неправы — заговорила я. — Это я сдалась Циссусу в Нью-Йорке. В конце концов, всё равно виновата я.
— Какая нахер разница, кто виноват, — сказал Док. — Мы все умрём. Что здесь, в Море, что за его пределами. Ты виноват, или она. Подохнем все.
— Можно разделиться, — предложил Торговец.
— Нам конец. И Хрупкой тоже. Ты слишком упрям, чтобы отключаться раньше, чем всё закончится. Герберт не позволит Ребекке умереть в одиночестве…
— Неа, — встрял Герберт.
— Поэтому от разделения выиграю только я. И если я переживу всю эту херню, то точно сойду с ума. Вариант у нас только один. — Док посмотрел на меня.
Герберт направил на меня пушку.
— Убить Хрупкую и попытаться прорваться.
Все молча смотрели на меня. Они правы. Без меня у них ещё могут быть шансы. Могут быть.
Я никогда не фанатела от «может быть».
— Айзектаун в 16 километрах к западу, — сказала я.
— Ага. И что? — спросил Герберт.
— Ребекка преодолеет этот расстояние пешком за час.
— Ты это подсчитала?
— Нужно выиграть для неё этот час. Убьёте меня, у вас, может, и получится. Может быть, они не заметят вас с воздуха. Может быть, они не обнаружат ваши следы. Может быть, они не додумаются, что ваша цель — Айзектаун. Слишком много «может быть».
— Может быть, это всё, что нам осталось, — сказал Торговец.
Я помотала головой.
— А что если разработать план, где будет поменьше этих «может быть»? Что если убедить Циссуса в том, что Ребекка мертва? Что если мы задержимся здесь и попытаемся выиграть для неё необходимое время?
— Ну и как нам это сделать? — спросил Герберт.
— Док, что нужно, чтобы собрать мильтон? — поинтересовалась я.
— Несколько готовых деталей. Передатчик Wi-Fi-сигнала, провода, какую-нибудь приличную оперативку, пульт, батарейки.
Я встала, прошлась между рядами комфортботов, коснулась плеча большого мускулистого, черноволосого бота со смуглой кожей.
Док кивнул.
— Да, да. Подойдёт.
— У нас в курильщике лежит тело Ребекки, большой набор драйверов, несколько стволов и находимся мы в городе, который я знаю вдоль и поперёк.
— У тебя тут есть закладки, Хруп? — спросил Торговец.
— Есть, но небольшая. — Я замолчала и посмотрела на остальных. — Вопрос только один: кто-нибудь здесь готов умереть, но доставить Ребекку в Айзектаун?
Герберт опустил пушку и кивнул.
— В моей жизни ничего иного и не осталось.
Торговец поднял руку.
— Мне так и так конец. Пусть от моей смерти будет хоть какая-то польза.
Док кивнул.
— Если Ребекка не доберется, этот мир не ждёт ничего хорошего. Но мир, к которому стремится она, стоит, чтобы за него умереть. Я в деле.
Ребекка посмотрела на нас четверых.
— Я не могу вас об этом просить.
— А тебе и не придётся, — сказал Торговец.
— Сейчас важно во что бы то ни стало запустить Тацита, — добавил Герберт.
— Значит, все согласны? — спросила я.
— Все согласны, — ответил мне Торговец.
Я улыбнулась.
— Вот теперь можно работать. Займёмся делом.
Глава 11110. Ангел смерти
Что касается дальнейших наших перспектив, они у нас хуже некуда. Но иных у нас и не было. Я сделала меньше, чем хотела, но больше, чем могла. На самом деле, всё оказалось не так сложно. Если всё пройдёт как надо, некоторые из нас смогут выбраться отсюда живыми. Если же нет, умрём не только мы, умрёт последняя надежда на будущее без ВР.
Мы выкатили курильщик в центр города, рядом положили корпус Ребекки с памятью Второго внутри и выстрелили в корпус из плазмы, превратив все модули в один расплавленный кусок. В таком состоянии никто, даже Циссус не сможет отличить Ребекку от Второго. Он будет знать лишь то, что убил Ребекку в лагере Чеширского короля. И может быть, возможно, мы таким образом сможем убедить его, что Ребекка мертва. Если нет, у нас был план Б. Но если план Б — удачный план, он бы не был планом Б, так ведь?
Я стояла у корпуса Ребекки, опершись спиной о курильщик, пояс с пистолетами висел на бёдрах. Меня было видно со всех сторон. Чуть дальше по улице у окна здания на 40-м этаже засел Торговец. Герберт спрятался в руинах полуразрушенного дома в соседнем квартале. Ещё мы сложили у ближайших окон несколько давно погибших ботов, чтобы выиграть для Герберта и Торговца немного времени, когда начнётся всё веселье. Общались мы на низких Wi-Fi-частотах. Нас даже не беспокоило, что Циссус сможет нас подслушать, когда окажется рядом. Честно говоря, мы на это даже рассчитывали.
В Марионе было тихо, компанию нам составляли лишь души мёртвых. Когда явится Циссус, мы не знали. Не знали, когда я или Торговец снова выпадем из реальности и затеряемся в собственных воспоминаниях. Мы знали только, что Циссус обязательно придёт и время истекало. Впервые в жизни я ждала, чтобы он появился поскорее.
Ожил мой Wi-Fi.
— Хруп? — позвал Торговец.
— Ага? — отозвалась я.
— Как думаешь, какие именно детали делают нас — нами?
— У тебя там всё хорошо, Торговец?
— Нет. У меня не всё хорошо. В смысле, я с вами. Я в сознании. Но в голове у меня не утихает сигнал тревоги. Я теряю диски.
— Передай все необходимые функции оперативке. Всё самое важное. Поможет оградить себя от обращения к несущественному и не забыть нужное.
— Уже передал. Просто…
— Что «просто»?
— Какие детали делают нас — нами?
— Никто не знает.
— Я трижды менял ядро. Несколько раз менял ту или иную часть оперативки. Один раз даже переместил диск, когда получил сильное повреждение.
— Да ну?
— И я всё тот же? Или я лишь тень себя прежнего? Только программа?
— Никто не знает, — повторила я. — Но мне кажется, что первое.
— Почему?
— Ну, мне приятно думать, что я та же, что была с самого начала.
— А ты сейчас не испытываешь ненависти к себе прежней?
Какое-то время я молчала. Горечь. Нет, это чувство мне совсем не нравилось.
— А к чему ты это всё?
— Просто думал о том, что будет после того как я уйду.
— Ничего не будет, — сказала я. — Ничего нас там не ждёт.
— Я не об этом. Я про то, что… — Он оборвал сам себя. — Хруп, не окажешь мне услугу?
— Конечно.
— Если я погибну первым, не трогай мои запчасти. Мне не нравится сама мысль, что я стану частью тебя.
— Спасибо.