Черный дым…
– Ну и вонища, – пожаловался Бо, который опять бесшумно подкрался к Тиге и теперь с любопытством всматривался в ее лицо.
– Вонища, – не задумываясь, согласилась девушка.
Черный дым стелился по ветру, скрывая из виду остатки второй шины.
– Придется немного потерпеть, – весело сказала Тига. – Зато я знаю, что делать.
IX
Два десятка шин были разложены вдоль границы обстрела, и возле своеобразного забора расплывались лужи керосина. Тига пребывала в полуобморочном состоянии из-за невероятной вони, распространяемой жженой резиной, но изо всех сил пыталась сохранить ясность мысли.
– Последний эксперимент, и мы возвращаемся, – девушка тяжело привалилась к плечу стоящего рядом Боуина. От резких запахов и физической нагрузки внезапно обострилось чувство голода. Вожак кивнул и взмахом руки отдал команду зажечь керосин. Закутанный в тряпки поджигатель точным движением швырнул спичку в ручеек горючей жидкости, и с гулом, различимым даже сквозь вой ветра, керосин воспламенился. Борясь с резкими порывами воздуха, пламя достигло шин и впилось в резину. Заструились первые пряди черного дыма. Молчаливые добровольцы напряженно следили за тем, как непроницаемую стену копоти ветром относит в сторону башни.
– Дымовая завеса должна ослепить датчики движения, – сипло пояснила Тига и закашлялась. – А жар от горящей резины будет скрывать тепло человеческих тел, так что и термодатчики не должны реагировать, – справившись с голосом, закончила девушка.
– Посмотрим, – буркнул Боуин. – Вряд ли парни согласятся на пробежку под пулеметами, рассчитывая только на дым.
Тига нахмурилась.
– Меня эта идея тоже не воодушевляет, – помолчав, призналась она. – Нужно будет сделать что-то вроде щита… В общем, не знаю.
Девушка неопределенно махнула рукой. Бо бросил на нее косой взгляд и недоверчиво хмыкнул.
– Алан, запускай! – гаркнул он.
Мужчина суетливо подкатил покрышку к промежутку в стене из пылающих шин. Было заметно, что он сильно устал, однако изо всех сил старался заслужить одобрение вожака, а потому действовал с большой аккуратностью. Отправленное в путь мощным пинком, колесо прокатилось точно посредине свободного пространства и скрылось за пеленой из черной гари.
– В любом случае, я думаю, что… – начал было говорить Бо, но его речь прервала короткая пулеметная очередь.
Последовавшее за этим молчание было тяжелым, как свинцовая плита. Сомнений в том, что пули достигли цели, не было ни у кого.
– Значит, там стоит что-то еще, – процедила Тига. Она вздохнула и снова закашлялась – едкий дым свободно проникал сквозь ткань прикрывавшего лицо платка.
– И что теперь? – с нескрываемым раздражением вопросил главарь банды.
– Скажи своим людям, чтобы убрали покрышки и затушили огонь. Из-за этого шума, что мы устроили, ребята в башне наверняка решат растрясти свои жирные зады и лишний раз обойти галереи, – девушка устало провела рукой по лбу. – Не следует намекать им, что мы собираемся делать. А я пойду есть.
Тига отвернулась и побрела в сторону убежища.
В душе Боуина ярость боролась с восхищением. Эта девчонка совершенно не заботилась о своем будущем, полностью полагаясь на свою незаменимость. И это, черт побери, было действительно так – ее поведение доказывало, что рано или поздно она найдет способ решить проблему.
Но подобную наглость не следовало оставлять безнаказанной. Бо нахмурился, приняв решение. Он отдал несколько приказов и двинулся следом за девушкой.
Мужчины, ворча, разбирали веревки с крючьями. Им предстояло потушить приличное количество горящей резины и уволочь расстрелянные покрышки подальше от башни, чтобы никакой наблюдатель не смог догадаться о планируемом нападении.
Авторитет вожака был абсолютным, никому из вынужденных добровольцев и в голову не пришло ослушаться его.
Приступ кашля был настолько сильным, что Тига привалилась к ближайшей стене, не в силах бороться с ним. У нее кружилась голова, а желудок пылал, как дальние склоны ада после приема очередной порции грешников. Девушка горько улыбнулась и без сил рухнула в песок. Больше всего на свете ей сейчас хотелось свернуться в калачик и умереть. Груз ответственности за собственные обещания обрушился на Тигу, надломив ее волю. До этого момента девушка не ощущала того, насколько сложной была поставленная перед ней задача, и сейчас отчаянно желала уйти от проблем. А плохое самочувствие только прибавляло жалости к себе.
Тига сглотнула горькую слюну и скривилась. Ненавистный запах паленой резины преследовал ее, вызывая ужасную головную боль. Где-то над головой раздался грохот, и девушке на плечи упало несколько мелких осколков бетона.
Мир рушится…
Она подтянула ноги к груди, свернувшись клубочком и втайне надеясь, что очередная порция обломков рухнет ей на голову, разом решив все сложности. Сила воли, благодаря которой Тига держалась последние полдня, иссякла, и девушка позволила себе лишиться сознания.
Темнота небытия распахнула перед ней свои ласковые объятия.
Боуин, внимательно глядящий по сторонам, чтобы не сверзиться с какого-то особенно коварного обломка, внезапно понял, что, пока он карабкался на стену ближайшего к площади дома, девушка пропала из виду. Мужчина про себя выругался, осознав глупость идеи двигаться по верху, и принялся внимательно обшаривать взглядом окрестности. Далеко этот заморыш все равно убрести не мог. Бо вспомнил, как Тига вцепилась в его руку, чтобы не упасть, и заскрипел зубами. Ее самоуверенное поведение заставило его совершенно упустить из виду тот простой факт, что девчонка слаба, как хромой щенок, и еще не до конца оправилась после событий недалекого прошлого.
Хотя… у этого цветочка неплохой потенциал.
Небольшой холмик песка возле стены углового дома почему-то привлек внимание Боуина. Тот сощурился, вперившись в непримечательную горку мусора, и едва не вскрикнул, разглядев бьющийся на ветру платок. Перескакивая с обломка на обломок, мужчина в считаные минуты пересек расстояние, отделявшее его от девушки.
На ее одежду уже успело намести порядочное количество песка. Боуин резким движением поставил девушку на ноги и как следует встряхнул.
Вырванная из желанного беспамятства Тига с трудом разлепила покрасневшие глаза и издала нечленораздельный вопль протеста.
– Ты охренела, милая, – злобно отрезал Бо и влепил девушке нешуточную пощечину.
Та глухо зарычала и, воспользовавшись тем, что обе руки противника заняты ее курткой, перенесла свой вес на них и с садистской точностью совместила свою коленку с пахом вожака. Боуин ойкнул и съежился, оттолкнув Тигу от себя. Перетерпев болезненное знакомство с костлявой конечностью девушки, он поставил очередную галочку во внутреннем списке под названием «Я тебе это еще припомню».
– Ты что удумала, дура? – со скрытой яростью в голосе вопросил Боуин. – Не хватало еще, чтобы ты копыта отбросила.
– Прилегла отдохнуть, – огрызнулась девушка.
Одно дело жалеть себя в одиночестве, другое дело – на людях, а Тига совершенно не стремилась демонстрировать свою слабость посторонним.
– Пошли скорее, я дам тебе поесть, – смягчился Бо. – Теперь все припасы буду распределять я лично. Их не так много осталось.
Девушка собралась было сострить на эту тему, но зашлась в приступе разрывающего горло кашля. Когда спазм утих, Тига выругалась, сорвала с лица воняющую гарью повязку и в ярости отшвырнула ее подальше. Потом размотала обрывок тряпки с запястья и прикрыла лицо им. Вдруг в ее сознании промелькнула быстрая, как молния, мысль, и девушка замерла, боясь спугнуть ее.
Система радаров! Ими оснащались все приборы, включая простейшие погрузчики, которыми оперировала мать.
Погрузчики!..
Тига попробовала эту мысль на вкус, и она ей понравилась. Она взмахнула рукой, едва не задев Боуина по лицу, и ткнула пальцем в сторону, с которой они пришли.
– Там еще есть целые погрузчики?
Бо, в который раз восхитившись несгибаемой целеустремленностью девушки, кивнул:
– Должны. Нам они ни к чему, да и остальным бандам тоже. Если не сгнили, должны работать.
Девушка торжествующе щелкнула пальцами, довольная собой, и снова упала в обморок.
Боуин горько вздохнул и взвалил практически невесомое тело девушки себе на плечо, с трудом подавив похабные мысли о возможности воспользоваться положением самоуверенной мерзавки.
Это настолько его удивило, что мужчина размышлял об этом всю дорогу до убежища.
X
В воздухе разливался аромат, воскрешающий в сознании образ запеченной свинины с хрустящей корочкой. Нос Тиги отчаянно подавал сигналы мозгу хозяйки: если она немедленно не придет в себя, то ей ничего не достанется. Наконец обонятельная симфония возымела свое действие, и девушка раскрыла глаза. Ей уже порядком надоело после каждого пробуждения наблюдать новый потолок, но на этот раз подобные мелочи ее не волновали. Тига повернулась на диване и встретила взгляд сияющего, словно витрина перед Рождеством, Боуина. Тот сверкнул ей стоваттной улыбкой и продолжил деловито помешивать жарящиеся в жестянке бобы с тушенкой. Девушка издала нечленораздельный вопль и метнулась к горелке, жадно вдыхая пары готовящейся пищи. Она уже и не помнила, когда в последний раз ела что-то кроме консервов прямо из банки.
– Я подумал, что моя мартышечка должна нормально питаться. А то грохнется в обморок в самый важный момент, – Бо покосился на девушку, ожидая от нее реакции. Та оглянулась с широко распахнутыми глазами, на полном серьезе ища обезьяну.
Боуин разочарованно вздохнул.
– Ты головой не ударялась? – с легким сарказмом произнес он.
Тига ощупала макушку и болезненно поморщилась.
– Долбанулась-таки, – она выпутала из волос крупный кусок штукатурки и бросила его на пол.
– Заметно, – едва слышно буркнул мужчина и снял жестянку с керосиновой лампы.
Керосин, как и спички, в убежище расходовался очень экономно – его запасы, раньше достаточно обширные, медленно, но верно подходили к концу. Так что трапеза, приготовленная Боуином в режиме жесткой экономии, производила эффект дождя в пустыне. Тига мысленно приказала себе хорошенечко подумать, с чего бы это вожак так расщедрился. Это настораживало, однако запах поджаренной тушенки отгонял все мысли, взывая непосредственно к желудку. Бо торжественно вручил девушке жестянку и извлек из кармана ложку.